Юрий Бутусов – режиссер сколь любимый и популярный, столь и весьма спорный. Его методика «нелинейного» театра», основанная на этюдном принципе, ассоциациях и «сновидениях», призывает в свои ряды как самых горячих поклонников, так и неистовых противников. И это на самом деле большой плюс для театра абсолютно современного, берущего публику за живое, провоцирующего на дискуссии и размышления. «Кабаре Брехт» оказался как раз из этого ряда постановок. Мы публикуем два полярных критических мнения.
ЗА
Вера Сенькина:
Бертольт Брехт и Юрий Бутусов – сочетание имен многообещающее. Сегодня кабаре могло бы стать одним из самых актуальных жанров. Номерная композиция спектакля перекликается с ассоциативно-монтажной структурой некоторых последних спектаклей Бутусова. А развлекательный характер кабаре – с пристрастием режиссера к фарсовым интермедиям. Однако «Кабаре Брехт» получилось отнюдь не сатирически-едким, а неожиданно лирическим, даже элегическим.
Главное событие спектакля – роль Брехта, исполненная Сергеем Волковым с редким психологическим и внешним попаданием в образ. В затертой коричневой куртке, не выпускающий сигары из рук, он умеет быть незаметным, отстраненным наблюдателем и при этом всегда оставаться в центре событий. В нем мягкость и интеллигентность уживаются с грубой страстностью, хладнокровие с исступленностью, нежность с едкостью и сарказмом. О Волкове подробно хочется писать еще и потому, что он единственный стягивает к себе щедро разбросанную, но режиссерски еще не до конца выстроенную серию песенных и танцевальных номеров.
В первом действии заявлены три темы: любовь, политика и творчество. Все они переплетены друг с другом и увязывают личную историю Брехта с историями его персонажей. Первая – любовный треугольник: Брехт, его жена актриса Елена Вайгель и любовница Маргарет Штеффин. Любовная линия Брехта и Штеффин в исполнении Тони Сониной, порывистой, ускользающей, сценически обретает оформленность, но вот место Вайгель Софьи Никифоровой, замкнутой и строгой спутницы Брехта, в этой истории остается непонятным.
Законченность приобретает лишь политическая тема, в которой комментарии Брехта о современной ему Германии подхватывают его же персонажи. Так, например, Юстына Вонщик в роли Пелагеи Ниловны в длинном, мешковатом пальто, исполняет жалобный «панегирик» войне, отнявшей сына. А история друзей Брехта, переметнувшихся на сторону нацистов, вдруг срифмовывается с историей Галилея, отрекшегося от своего открытия.
Во втором действии на первый план выходят темы и образы, мало связанные с Брехтом. И все-таки среди них настойчиво вспоминается именно рассказ одного из героев о последней встрече с Брехтом на перроне. Гражданин мира, беженец в собственной стране, загадочный прохожий, прорезая толпу, быстро удаляется с вокзала, плотно надвинув на глаза кепку.
Очередная встреча Юрия Бутусова и Бетольта Брехта – не поиски новой театральности или публицистической злободневности, это, скорее, портрет человека, художника во времена очередных катаклизмов и перемен.
ПРОТИВ
Андрей Пронин:
Что задевает в спектакле по-настоящему неприятно, так это провал его внутренней драматургии. Имя режиссера и репутация Театра Ленсовета все-таки настраивают на некое связное высказывание. Мы хорошо осведомлены о творческом методе Юрия Бутусова, который он называет «нелинейным театром», и привыкли смотреть его неожиданные версии хрестоматийных пьес, замешанные на предельной свободе ассоциаций и сновидческой логике.
Судя по внешним признакам, большое влияние на синопсис спектакля оказала книжка Юрия Оклянского «Гарем Бертольта Брехта» – по-своему увлекательная, но акценты расставляющая в области грязного белья. Спектакль начинается как напряженное повествование о любовном треугольнике Бертольта, его жены Елены Вайгель и стенографистки Маргарет Штеффин, чья жизнь безвременно оборвалась в годы Второй мировой. Рыжекудрая Марго, которую с обаянием искренности играет Тоня Сонина, оказывается кем-то вроде светлого ангела, а темноволосая Елена больше похожа на эгоистичную стерву, торжествующую по случаю смерти соперницы. Казалось бы, молодой артистке Софии Никифоровой выпал ответственный жребий – сыграть артистку, и великую. Но драматургия спектакля не дает ей такой возможности, загоняя в прокрустово ложе плоского образа. Далее же «Кабаре Брехт» избавляется от любых логических подпорок, переходя к произвольному жонгляжу эпохами, темами и цитатами.
Саркастические скетчи с участием кривляющейся, как механическая кукла, телеведущей без паузы сменяются номерами, исполненными стоического гражданского пафоса. Политические филиппики Брехта запросто переходят в эротические, а горе матерей, потерявших на войне сыновей, соседствует с сексуальными злоключениями брюнетки-нимфетки. Когда этюды на тему «Нацисты пытают людей» и «Не с кем сегодня пойти потанцевать» идут в порядке общей очереди, это оставляет кислое послевкусие. Еще диковинней сцены, в которых упоминается выработанная Брехтом актерская техника «очуждения»: она тут не только не иллюстрируется, но еще и почему-то высмеивается.
На самом деле мне не противно, а горько смотреть, как уходит в молоко не наигранный гражданский пафос, который сегодня не сыщешь днем с огнем, открытый протест против фашизма и войны. Как тонет в невнятице золото нескольких удачных актерских этюдов, например, на темы пьесы Брехта «Мать». Как теряет набранную высоту и четкость полета одаренный Сергей Волков в роли Брехта...
