Рассказы актеров, работающих в новогодние праздники, обрастают легендами и становятся народными анекдотами. Но они реальны, как и их герои. Просто Новый год – это такой праздник, когда с людьми происходят самые невероятные истории…
Лев Дуров, актер Театра на Малой Бронной:
– Когда я работал в Детском театре, мы играли по десять елок в день. Перебегали из детского сада в клуб Горбунова, оттуда в клуб Зуева, а из него в Кремль и снова в детский сад. Пахота была чудовищная, но можно было подзаработать.
Однажды артист Молодцов, отыграв в Детском театре спектакль, в котором выходил в образе Петуха, понял, что опаздывает на елку в Кремль, и рванул на улицу. А частью его костюма были красные ноги с большими желтыми когтями, которые не позволяли артисту ходить, и он передвигался по сцене прыжками. Решив не снимать петушиные ноги, он надел поверх костюма длинное пальто и в таком виде выпрыгнул из театра. Такси взять не смог и поскакал напрямик через Красную площадь, со стороны представляя диковинную картину: здоровенный мужик в длиннополом пальто скачет, как козел, с петушиными ногами. Как только артист поравнялся с Мавзолеем, его схватили и через Спасские ворота куда-то поволокли. Устроили дознание, стали обвинять в шпионаже (только шпионы пересекали границу на копытах). После того как удалось доказать, что он актер, его отпустили, а важный генерал на прощание сказал:
– Хорошо, я верю, что он не шпион. Но то, что он бежал в куриных ногах мимо усыпальницы вождя мирового пролетариата, – этого я ему простить не могу.
Александр Андриенко, актер Театра им. Маяковского:
– Лет 25 тому назад труппа Театра Маяковского возвращалась 30 декабря с гастролей из Ленинграда. А поскольку дело было накануне Нового года, мы, трое молодых актеров, отмечали наступающий праздник в веселой компании ленинградских коллег. Они проводили нас на вокзал, усадили в поезд и отправились продолжать вечеринку. И вдруг мы узнаем, что отправление нашего поезда задерживается на два часа. Все пригорюнились: холодно, зима, развлечений никаких. А поскольку наши гостеприимные хозяева жили буквально в 15 минутах от вокзала, мы, рассчитав время на дорогу и застолье, трусцой побежали к ним. Нашему возвращению обрадовались, усадили за стол, налили штрафную, и через час мы уже бежали назад, в сторону вокзала.
Прибегаем минут за пять до отправления и узнаем, что рейс задерживается еще на два часа. Ну что делать? Побежали снова в гости. А уже глубокая ночь, хозяева устали, но все же у всех хватило сил и попить, и попеть. Прощались они с нами уже как-то настороженно, видимо, думали, что опять вернемся. Да и мы пошли в сторону вокзала немного расслабленно, ожидая услышать очередное объявление о задержке поезда. А в итоге оказалось, что до его отхода осталось 3 минуты, и, чтобы на него успеть, надо заскакивать не в свой вагон, а в тот, который ближе стоит. Влетаем в поезд, бежим по составу, находим свой вагон, рассаживаемся в купе. И тут кому-то пришло в голову спросить у проводницы, во сколько же в связи с опозданием мы будем в Москве. Девушка удивленно раскрыла глаза: «Какая Москва? Поезд в Архангельск идет!» Мы срываемся с места, выпрыгиваем из этого поезда и бросаемся к тому, что уже отходит с соседней платформы. Успели запрыгнуть в последний вагон.
Клавдия Коршунова, актриса «Современника»:
– Не могу сказать, чтобы Новый год был моим любимым праздником, я не очень понимаю его смысл и никогда не забочусь о том, чтобы его как-то особенно встретить. Обычно просто прихожу к дедушке (народный артист СССР Виктор Коршунов. – «Т»), где мы традиционно собираемся всей семьей. Но однажды мне пришлось нарушить эту традицию и встретить Новый год на Красной площади. Там, честно говоря, ни одного москвича или хотя бы около москвича в этот день не найдешь. Все, кому негде встретить, все, кто только приехал в Москву, или те, кто специально ради этого момента приехал на Красную площадь, – все там.
Алкоголь, конечно, не допускается, шампанское переливают в пакеты из-под сока, и толпа воодушевленных молодых людей толкается на площади в ожидании боя курантов. Это, конечно, довольно забавно, но понятно, что по своей воле уютный семейный стол на такое не променяешь. А оказалась я там потому, что прекрасный, обожаемый мной режиссер Коля Хомерики придумал снять сцену для фильма «Сердца бумеранг» прямо на Красной площади в новогоднюю ночь. И мы с небольшой группой вместе с Сашей Яценко, с камерой и дорогущей черно-белой пленкой замешались в толпу и снимали вот такую полудокументальную сцену. Не все, конечно, было просто, люди то и дело лезли в кадр, передавая приветы родным.
Юрий Васильев, актер Театра сатиры:
– Перед Новым годом народ приходит в театр, чтобы развлечься, поэтому в этот день в репертуаре, как правило, веселые пьесы. И мы в Театре сатиры несколько лет подряд 31 декабря играли комедию Самуила Алешина «Восемнадцатый верблюд» вместе с Верой Васильевой, Зинаидой Матросовой и Зиновием Высоковским. Я играл геолога и по сценарию должен был спрыгнуть из амфитеатра с рюкзаком, тяжелым на вид, но на самом деле наполненным пенопластом. Но в один из новогодних спектаклей я почувствовал, что рюкзак стал по-настоящему тяжелым.
Оказывается, реквизиторы решили пошутить и положили в него два груза, которые держат декорации. Но делать нечего – спрыгиваю с амфитеатра и бросаю тяжелый рюкзак на пол, потом снова хватаю его и направляюсь к сцене. Но чувствую, что он стал просто непомерно тяжелым. При этом зрительный зал просто лежит от хохота. Оборачиваюсь и вижу, что какая-то женщина привязалась ко мне в самом прямом смысле этого слова. Как выяснилось, она хотела мне помочь, но стала поднимать рюкзак и своим нарядным шарфом зацепилась за рукоятку ножа, торчавшую из кармана моих джинсов. Пришлось остановиться и под смех распутывать нитки.
