Своих новоиспеченных выпускников Римас Туминас представил Москве не весной, как это принято в большинстве театральных институтов, а посреди сезона. В этом есть свой резон: мастер курса хочет посмотреть, как «встанут» спектакли на Новой сцене театра, как приживутся, как зазвучат… Если тенденция будет положительная, то наиболее удачные спектакли пополнят репертуар театра.
– Я хочу вытолкнуть студентов из «гнезда», – объяснил Римас Туминас. – Для молодых режиссеров важно осваивать другое пространство. Надо, чтобы эти работы состоялись на «чужой территории». Чтобы была другая ситуация и атмосфера, а не как в институте, где доброжелательная публика и где тебе многое простят.
Театральная Москва вызов приняла. Билеты на все спектакли выпускников лаборатории давно проданы. Именно проданы: зал не будет заполнен коллегами и друзьями молодых режиссеров. Так что зрительский суд получается самым, что ни на есть строгим. Спектакли демонстрируются блоками. Первый блок проходит в эти дни, следующий намечен на март, а заключительный – на конец сезона. Далее все зависит от зрителей: Римас Туминас оставит в репертуаре лишь те постановки, которые при своей художественной целостности будут востребованы публикой.
Еще одна из особенностей этого выпуска заключается в том, что студенты-режиссеры уже с первого курса получили возможность занимать в своих работах не только студентов актерского факультета Щукинского института, но и штатных артистов Вахтанговского театра. Так, например, из старшего поколения вахтанговцев Нина Нехлопоченко и Анатолий Меньщиков заняты в постановке Владимира Бельдияна «Актерская гибель» (по Чехову). Спектакль будет показан 14 января. По словам Бельдияна, идея этой постановки возникла еще на первом курсе, а к концу обучения воплотилась в спектакле. Своей зрительской критики ждет и Гульназ Балпеисова, поставившая спектакль «В Париже» по рассказам Бунина (16 января).
– Римас Владимирович точечно, деликатно, не спеша, но уверенно вел нас к тому, чтобы мы постигали профессию, – говорит Гульназ. – Мы, как деревья в саду Туминаса, которые, я надеюсь, будут расти, а по весне расцветать.
Череда режиссерских работ завершится 19 января спектаклем по пьесе Ионеско «Король умирает» в постановке Анатолия Шульева.
– Хотя наша постановка про смерть, надеюсь, что нам он принесет сценическую жизнь, – подчеркнул режиссер.
Открылся студенческий марафон работой москвича (норвежца по происхождению) Хуго Эрикссена «За закрытыми дверями» (по Сартру).
– Я благодарен театру и лично Римасу Туминасу за то, что нам, еще не оперившимся режиссурам, дали шанс дебютировать на Вахтанговской сцене, –Хуго Эрикссен. – Римас Владимирович пытался на каждой стадии добиться от нас соответствия его ощущению достойного спектакля. Он постоянно говорил: «Выгоните режиссуру из себя!» И я решил бросить вызов не только ему, но и самому себе. Поставил спектакль, где нет никакой режиссуры, а все строится на актерских «ощущениях». Это оказалось очень не просто. Пьеса Сартра про ад. Думал будет весело, а в итоге, репетиции тоже могут превратились в ад. А если говорить серьезно, то я пытался донести до зрителя, что сегодня человек в угоду собственных интересов может легко превратить жизнь ближнего в ад. Когда мы игнорируем друг друга, это, прежде всего, играет злую шутку с нами. Из-за этого жизнь героев пьесы превращается в апокалипсис.
Римас Туминас: «В нашем театре нет спокойствия и не будет»
Под занавес пресс-конференции Римас Туминас высказал свое мнение не только по поводу поколения next, но и событий, которые его сегодня тревожат…
О выпускниках
Все говорят, что сегодня нет режиссеров, но они есть. Мои выпускники выдержали пятилетний марафон, не обозлились, полюбили жизнь, искусство, театр. Я старался сделать так, чтобы они научились думать и не повторяли наши ошибки. В молодости они стремятся все разрушать, а я их веду к созиданию, к гармонии и красоте. Хочу воспитать в них сочувствие к человеку. За годы учебы мы стали близки: они для меня во многом раскрылись. Мне кажется, я понял их психофизические типы. Они думающие, серьезные. Жаль с ними расставаться.
О войне
Недавно святейший патриарх Кирилл выступил с речью, в которой оправдал войну в Сирии. Я против нее. Это ведь серьезно – мир воюет. И все наши спектакли, все наше благополучие окрашено этой тревогой. Мы должны не заигрываться, а знать, что рядом за спиной стреляют. И дело не в ИГИЛе! Представьте, что весь мир не может справиться с терроризмом?! Мы просто не можем справиться с собой. Сегодня молодые режиссеры предлагают мне пьесы, говорят, что вот здесь будут подразумеваться высшие чины власти. Я им отвечаю: «Хорошо, идите в другой театр. Там вас ждут. В Театре Вахтангова этого не будет». Многие считают я иностранец, и потому избегаю политических тем. Нет! Мое мнение таково: если спектакль полнокровный, то в него входит все – и социальные проблемы, и политические. Но вот выделять политику – это не наша профессия.
О грехе
Мы должны сосредоточиться на судьбе человека и гармонии. Не преувеличивая, не заигрывая и не пытаясь выразить себя. Нужно выразить автора, эпоху, голос ушедших людей. Это же не мистика, были ведь живые люди и мы их, по сути, поднимаем из глубины земли, возвращаем к жизни. Какой это с одной стороны грех! Театр – это вообще грех. Именно через него мы приходим к божеству. Это вечная каторга. Что в театре главное? Выразить человека! Даже не конфликт. Какой вообще конфликт? Война кругом идет! Что вам еще надо?!
В войне должен выживать человек, мечтать, гармонизировать мир. Ему должны быть противны эти проклятые склоки, эта проклятая нефть и газ. Помню, в одном из спектаклей английский режиссер поставил в центре сцены бочку нефти, а вокруг развернул троянскую войну. Да, подумал я сейчас, он сделал правильно. Но мы никогда не поставим спектакль с такой прямой ассоциацией. Хотя в этом и есть свой смысл.
О пути режиссера
Наш путь пролегает через трудности и муки, которые не всегда приносят радость. Но мы должны стремиться к ней. Должны открывать жизнь, познавать явления. Репетиции в итоге должны приносить не муку, а радость. Я так же не верю в актера, который устает после спектакля. Во время действия надо отдохнуть. Потому что когда ты творишь, ты отдыхаешь, набираешься сил. А если устаешь, значит, работает не тот механизм.
Сегодня театр бурлит. Одни едут с гастролями в Европу, другие получают крупные награды и премии, но не едут никуда. Несправедливо. Это раздражает. Мы же все подсознательные лентяи. Лентяйничать так хорошо, так благородно. Но в нашем театре нет спокойствия, и не будет. Потому существует студия, куда приходит новое актерское поколение. Со временем оно выдвинется. Я, к примеру, не могу сегодня взять одного актера в труппу театра, а через год другого. Только мощной группой. Иначе они пропадут, умрут просто. Через пять-семь лет вы увидите этих выпускников совершенно в другом качестве. Я бы даже сказал в качестве героев, которые ведут театр.
О призыве к молодым
Нельзя жить от спектакля к спектаклю. Неинтересно! Кто же сделает шаг вперед? Именно молодые режиссеры сегодня провоцируют. И, слава богу, что они не занимаются изобретениями и собственными вымыслами. Проследить за явлением, не забыть про войну, стремиться всегда к миру – вот задача режиссера. Это не игра в театр, а миссия! Вот к чему я призываю молодых. Слышать тревогу за жизнь нашу.
А то чем хуже живем, тем больше на улице елочек. Не превращайте жизнь в декорацию. Нужно понять тревогу, не сопротивляться ей, а исправлять. Я вот сейчас «убежал» в Большой театр. Это знак! Все под старость уходят в музыкальный театр. Надоедают драматические актеры со своими переживаниями. Конечно же, я не уйду туда навсегда, пока не пойму, что драматический театр готов идти не от спектакля к спектаклю, а от открытия к открытию. Призываю молодых режиссеров следовать этому.
Театральная Москва вызов приняла. Билеты на все спектакли выпускников лаборатории давно проданы. Именно проданы: зал не будет заполнен коллегами и друзьями молодых режиссеров. Так что зрительский суд получается самым, что ни на есть строгим. Спектакли демонстрируются блоками. Первый блок проходит в эти дни, следующий намечен на март, а заключительный – на конец сезона. Далее все зависит от зрителей: Римас Туминас оставит в репертуаре лишь те постановки, которые при своей художественной целостности будут востребованы публикой.
Еще одна из особенностей этого выпуска заключается в том, что студенты-режиссеры уже с первого курса получили возможность занимать в своих работах не только студентов актерского факультета Щукинского института, но и штатных артистов Вахтанговского театра. Так, например, из старшего поколения вахтанговцев Нина Нехлопоченко и Анатолий Меньщиков заняты в постановке Владимира Бельдияна «Актерская гибель» (по Чехову). Спектакль будет показан 14 января. По словам Бельдияна, идея этой постановки возникла еще на первом курсе, а к концу обучения воплотилась в спектакле. Своей зрительской критики ждет и Гульназ Балпеисова, поставившая спектакль «В Париже» по рассказам Бунина (16 января).
– Римас Владимирович точечно, деликатно, не спеша, но уверенно вел нас к тому, чтобы мы постигали профессию, – говорит Гульназ. – Мы, как деревья в саду Туминаса, которые, я надеюсь, будут расти, а по весне расцветать.
Череда режиссерских работ завершится 19 января спектаклем по пьесе Ионеско «Король умирает» в постановке Анатолия Шульева. – Хотя наша постановка про смерть, надеюсь, что нам он принесет сценическую жизнь, – подчеркнул режиссер.
Открылся студенческий марафон работой москвича (норвежца по происхождению) Хуго Эрикссена «За закрытыми дверями» (по Сартру).
– Я благодарен театру и лично Римасу Туминасу за то, что нам, еще не оперившимся режиссурам, дали шанс дебютировать на Вахтанговской сцене, –Хуго Эрикссен. – Римас Владимирович пытался на каждой стадии добиться от нас соответствия его ощущению достойного спектакля. Он постоянно говорил: «Выгоните режиссуру из себя!» И я решил бросить вызов не только ему, но и самому себе. Поставил спектакль, где нет никакой режиссуры, а все строится на актерских «ощущениях». Это оказалось очень не просто. Пьеса Сартра про ад. Думал будет весело, а в итоге, репетиции тоже могут превратились в ад. А если говорить серьезно, то я пытался донести до зрителя, что сегодня человек в угоду собственных интересов может легко превратить жизнь ближнего в ад. Когда мы игнорируем друг друга, это, прежде всего, играет злую шутку с нами. Из-за этого жизнь героев пьесы превращается в апокалипсис.
Римас Туминас: «В нашем театре нет спокойствия и не будет»
Под занавес пресс-конференции Римас Туминас высказал свое мнение не только по поводу поколения next, но и событий, которые его сегодня тревожат…
О выпускникахВсе говорят, что сегодня нет режиссеров, но они есть. Мои выпускники выдержали пятилетний марафон, не обозлились, полюбили жизнь, искусство, театр. Я старался сделать так, чтобы они научились думать и не повторяли наши ошибки. В молодости они стремятся все разрушать, а я их веду к созиданию, к гармонии и красоте. Хочу воспитать в них сочувствие к человеку. За годы учебы мы стали близки: они для меня во многом раскрылись. Мне кажется, я понял их психофизические типы. Они думающие, серьезные. Жаль с ними расставаться.
О войне
Недавно святейший патриарх Кирилл выступил с речью, в которой оправдал войну в Сирии. Я против нее. Это ведь серьезно – мир воюет. И все наши спектакли, все наше благополучие окрашено этой тревогой. Мы должны не заигрываться, а знать, что рядом за спиной стреляют. И дело не в ИГИЛе! Представьте, что весь мир не может справиться с терроризмом?! Мы просто не можем справиться с собой. Сегодня молодые режиссеры предлагают мне пьесы, говорят, что вот здесь будут подразумеваться высшие чины власти. Я им отвечаю: «Хорошо, идите в другой театр. Там вас ждут. В Театре Вахтангова этого не будет». Многие считают я иностранец, и потому избегаю политических тем. Нет! Мое мнение таково: если спектакль полнокровный, то в него входит все – и социальные проблемы, и политические. Но вот выделять политику – это не наша профессия.
О грехе
Мы должны сосредоточиться на судьбе человека и гармонии. Не преувеличивая, не заигрывая и не пытаясь выразить себя. Нужно выразить автора, эпоху, голос ушедших людей. Это же не мистика, были ведь живые люди и мы их, по сути, поднимаем из глубины земли, возвращаем к жизни. Какой это с одной стороны грех! Театр – это вообще грех. Именно через него мы приходим к божеству. Это вечная каторга. Что в театре главное? Выразить человека! Даже не конфликт. Какой вообще конфликт? Война кругом идет! Что вам еще надо?!
В войне должен выживать человек, мечтать, гармонизировать мир. Ему должны быть противны эти проклятые склоки, эта проклятая нефть и газ. Помню, в одном из спектаклей английский режиссер поставил в центре сцены бочку нефти, а вокруг развернул троянскую войну. Да, подумал я сейчас, он сделал правильно. Но мы никогда не поставим спектакль с такой прямой ассоциацией. Хотя в этом и есть свой смысл.
О пути режиссера
Наш путь пролегает через трудности и муки, которые не всегда приносят радость. Но мы должны стремиться к ней. Должны открывать жизнь, познавать явления. Репетиции в итоге должны приносить не муку, а радость. Я так же не верю в актера, который устает после спектакля. Во время действия надо отдохнуть. Потому что когда ты творишь, ты отдыхаешь, набираешься сил. А если устаешь, значит, работает не тот механизм.
Сегодня театр бурлит. Одни едут с гастролями в Европу, другие получают крупные награды и премии, но не едут никуда. Несправедливо. Это раздражает. Мы же все подсознательные лентяи. Лентяйничать так хорошо, так благородно. Но в нашем театре нет спокойствия, и не будет. Потому существует студия, куда приходит новое актерское поколение. Со временем оно выдвинется. Я, к примеру, не могу сегодня взять одного актера в труппу театра, а через год другого. Только мощной группой. Иначе они пропадут, умрут просто. Через пять-семь лет вы увидите этих выпускников совершенно в другом качестве. Я бы даже сказал в качестве героев, которые ведут театр.
О призыве к молодым
Нельзя жить от спектакля к спектаклю. Неинтересно! Кто же сделает шаг вперед? Именно молодые режиссеры сегодня провоцируют. И, слава богу, что они не занимаются изобретениями и собственными вымыслами. Проследить за явлением, не забыть про войну, стремиться всегда к миру – вот задача режиссера. Это не игра в театр, а миссия! Вот к чему я призываю молодых. Слышать тревогу за жизнь нашу.
А то чем хуже живем, тем больше на улице елочек. Не превращайте жизнь в декорацию. Нужно понять тревогу, не сопротивляться ей, а исправлять. Я вот сейчас «убежал» в Большой театр. Это знак! Все под старость уходят в музыкальный театр. Надоедают драматические актеры со своими переживаниями. Конечно же, я не уйду туда навсегда, пока не пойму, что драматический театр готов идти не от спектакля к спектаклю, а от открытия к открытию. Призываю молодых режиссеров следовать этому.
