Пиковая дама уехала в Петроград

В Музыкальном театре оперу Чайковского поставили на «декадентский манер»

 
Премьера оперы Чайковского «Пиковая дама» прошла в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Спектакль поставили дирижер Александр Лазарев, режиссер Александр Титель и сценограф Сергей Бархин. 
 
Задолго до премьеры было известно, что действие оперы перенесут в начало прошлого века. Титель объяснял свое решение так: «Музыка, написанная Чайковским, безумно далека от пушкинского времени по своей сути. Она гораздо ближе в веку двадцатому». Можно было бы добавить, что не только эта постановка – итог сознательных «перевертышей» времени. Пример тут подали Петр Ильич  с братом Модестом (автор либретто). Ведь братья Чайковские мало того что сочиняли оперу в иной культурной ситуации  – на полвека позже, чем поэт написал «Пиковую даму» – они перенесли действие на полвека раньше, чем написано у Пушкина.
 

Титель, продолжая культурную игру, отправил персонажей оперы в конец Серебряного века. В эпоху, о повышенной чувствительности которой (словно с человека содрали кожу) выразительно и иронично написал ее непосредственный участник – поэт Ходасевич: «Жили в неистовом напряжении, в вечном возбуждении, в обостренности, в лихорадке. Жили разом в нескольких планах. В конце концов, были сложнейше запутаны в общую сеть любвей и ненавистей. Разрешалось быть одержимым чем угодно: требовалась лишь полнота одержимости. «Личность» становилась копилкой переживаний, мешком, куда ссыпались накопленные без разбора эмоции, – «миги», по выражению Брюсова: «Берем мы миги, их губя».

Это лишь один пласт спектакля. Второй – образ Петербурга во время  Первой мировой войны. Призрак мистического для современников города, что и навеки исчез в истории, и – парадокс – сохранился, но без прежней человеческой ауры, лишь в архитектурном облике городского центра.  Бесконечные классицистские фасады этого центра вдохновили Бархина на сценографию: полукруг белых колонн на театральном поворотном круге. Колонны не достигают потолка, полукружье не имеет стен. Но в холодных столбах, идущих в никуда, пройдет вся жизнь –  и изощренный в поисках развлечений бал с арлекинадой (где слова либретто о приезде императрицы переделаны в мужской род, прославляя императора).
 
В этих безличных интерьерах смятенный Герман теряет сознание от собственной нервности, и потеряет себя после смерти Графини. Здесь растворится в небытии убитая горем Лиза, возникнув потом миражом в игорном доме. Немного умозрительным приемом нам дают понять: вот смотрите, как «неправильные», дисгармоничные люди совершают безумные поступки на фоне правильно-геометрической красоты. А пока, в начале, действие возникает из исторической и дизайнерской пустоты и в пустоту уходит, когда в финале, после самоубийства Германа, игроки толпой покидают сцену. Город и его колонны остаются. Но навек сгинувшей эпохи уже нет. 
Кто живет в тителевском Петербурге? Люди, не носящие ярких одежд: тут всё серое, темно-синее или грязно-голубое. Иногда – белое с черным, как балахоны многочисленных Пьеро на балу. В первой картине (Летний сад) хор, заполняющий сцену между колоннами – больничные медсестры в форменной одежде и мужчины в военных шинелях. Атмосфера неблагополучия задается сразу. Это город приглушенных красок, что углубляет режиссерский подход, но не совсем вяжется с ярким неоромантизмом музыки. Разве что по принципу сознательного «перпендикуляра». Тему последнего поддерживает броский оркестр, который  в увертюре  обрушился на публику, как Медный всадник на Евгения или сильный ветер с Невы – на прохожих. Кстати, о Неве. На авансцене размещены два круглых микро-водоема с водой. Это, конечно, знак города, стоящего на речках и каналах. Но публика, кажется, образ не совсем уловила, приняв, судя по разговорам в антракте, круглые емкости за простые лужи…
 
Нажмиддин Мавлянов (Герман с демонической копной волос) впечатлил страстью,  активными громкими верхами и меньше – тихим пением в низах. Елена Гусева не захотела или не смогла разыграть предложенную режиссером «символистскую» линию. Впрочем, к облегченному для данной партии сопрано слегка простоватой Лизы претензий нет. Когда пела Ксения Дудникова (Полина и пастушок в пасторали), пришлось пожалеть, что Чайковский не дал героине больше места в спектакле. Голос Дудниковой так великолепен, что если ее заберут от нас в «Метрополитен-оперу», московские меломаны прольют реки слез, но оценят карьеру певицы по достоинству. Графиня Елены Зарембы единственная декадентка обликом и манерой держаться в этой «декадентской» постановке. Так аристократически небрежно и величаво ходить, презрительно произносить слова, уничтожающе насмехаться и стильно  курить сигарету в длинном мундштуке могла бы и Зинаида Гиппиус.
 

Допущенный из-за переноса действия анахронизм, когда Графиня  вспоминает о маркизе Помпадур как о своей современнице, именно Заремба  относит к  сознательному  пассеизму, модному  в начале  прошлого века. Незадачливый  жених Елецкий у Евгения Качуровского и вокалом, и обликом похож на обиженного ребенка. Мужское окружение Германа и Лизы (компания Томского, Чекалинского, Сурина и прочих) с подачи режиссера воспринимается скорей как коллективный указатель неумолимой судьбы, а не как живые люди. Но нельзя не отметить голоса Сергея Балашова и Дениса Макарова
 
Титель поставил спектакль о том, как люди перекраивают свою жизнь под внезапно нахлынувшие чувства. О том, как жизнь («игра», как поет герой) разыгрывается в эмоциональную рулетку. А расплата бывает отнюдь «не театральная». «Истекаю клюквенным соком!» - кричал блоковский паяц. Но «клюквенный сок» в этой «Пиковой даме» все-таки оборачивается настоящей кровью.


Поделиться в социальных сетях:



Читайте также

  • Ушел из жизни Илья Кабаков

    В возрасте 89 лет умер художник-концептуалист Илья Кабаков. Об этом сообщил Фонд Ильи и Эмилии Кабаковых. Публичная поминальная служба состоится через несколько недель. Причина смерти не уточняется. «С глубокой скорбью мы сообщаем о кончине Ильи Кабакова, великого художника, философа, любимого мужа, драгоценного отца и обожаемого дедушки. ...
  • Сезон утраченной любви

    В первом летнем номере «Театрала» мы обычно всегда подводили итоги уходящего сезона. И всегда это делали на позитивной ноте, вспоминая лучшие постановки, громкие события и неожиданные открытия. При этом никогда не забывали напомнить зрителям, что 15 июня завершается прием заявок на премию «Звезда Театрала» и что всем, кто еще не успел номинировать своих кумиров, следует поторопиться, чтобы не упустить шанс выразить таким образом свою любовь к театру. ...
  • Григорий Михнов-Вайтенко: «Все равно люди находят возможность творить»

    Российский религиозный и общественный деятель, епископ Апостольской православной церкви Григорий МИХНОВ-ВАЙТЕНКО высказал «Театралу» свое мнение об этических принципах, которые должны быть в основе государства, о разрыве между декларируемым и реальным состоянием общества и о необходимости духовного развития. ...
  • На Симоновской сцене увековечили Вячеслава Шалевича

    Сегодня, 26 мая, на Симоновской сцене Театра Вахтангова открыли бюст народного артиста, лауреата Государственной премии России Вячеслава Шалевича. В вахтанговскую труппу он был принят сразу после Щукинского училища, в один день с Лановым и Ливановым, посвятил Театру Вахтангова всю свою творческую жизнь и параллельно 15 лет руководил Театром им. ...
Читайте также

Самое читаемое

  • Есть надежда?

    Последний спектакль Андрея Могучего как худрука БДТ «Материнское сердце» – о могучей силе русского народа. По-другому не скажешь. Невеселые рассказы Шукшина смонтированы таким образом, чтобы рассказать о материнской муке простой женщины, едущей спасать сына. ...
  • «Рок-звезда Моцарт»

    Ученик Римаса Туминаса, а теперь главный режиссер Театра Вахтангова, Анатолий Шульев сделал спектакль, где всё сыграно, как по нотам, очень технично и чисто, на энергичном allegro в первом действии и траурном andante во втором – сравнения с музыкальным исполнением напрашиваются сами собой. ...
  • Ольга Егошина: «Не надо разрушать храмы и театры – аукнется!»

    Когда меня спрашивали о моем отношении к МДТ, я обычно цитировала фразу Горького о его отношении к Художественному театру: «Художественный театр — это так же хорошо и значительно, как Третьяковская галерея, Василий Блаженный и все самое лучшее в Москве. ...
  • Театральные деятели поручились за Женю Беркович

    Артисты, художественные руководители театров, руководители благотворительных фондов и журналисты подписали личные поручительства за режиссерку Женю Беркович, дело об оправдании терроризма которой сегодня рассматривает Замоскворецкий суд Москвы. ...
Читайте также