В румынском городе Сибиу вахтанговцы показали одну из своих лучших работ
Уже более двадцати лет в небольшой древний городок Сибиу, укрывшийся от шумного мира среди лесов Трансильвании, съезжаются из разных стран самые известные театры, режиссёры, актёры, композиторы... Международный фестиваль SIBIU давно признан в Европе одним из наиболее значимых смотров театральных достижений. При этом организаторы фестиваля сами решают, какой театр пригласить к себе в гости, и какую постановку привезти. На нынешний, 24-й по счету фестиваль, из России пригласили Театр Вахтангова со спектаклем Римаса Туминаса «Минетти».
9 июня провинциальный румынский городок превратился в театральную столицу Европы. На его улочках и площадях появились тысячи людей, говорящих на разных языках, но объединённые одним стремлением - увидеть лучшие работы самых признанных мастеров. В многочисленных кафе и ресторанчиках возникли неформальные зрительские клубы для обсуждения увиденного, у громадных афиш с программой фестиваля стали возникать стихийные площадки для обмена мнениями и рекомендациями где что посмотреть. А у местного небольшого театра, ставшего центром фестивальной жизни, завертелся обмен билетами, продажа, перепродажа... Ну все как всегда на фестивалях, где есть ажиотаж, фанаты и поклонники.
Как мы убедились в первый же вечер фестиваля, у Театра Вахтангова и Римаса Туминаса даже в лесах Трансильвании поклонников хоть отбавляй. Европейские театралы слетелись сюда и добрались на окраину Сибиу к громадному ангару местного Экспо-центра, чтобы увидеть загадочного «Минетти». Внутри непримечательного внешне ангара создано полноценное театральное пространство с просторным зрительным залом, функциональной сценой и вполне себе практичным фойе. Минут за двадцать до начала спектакля к Эспо-центру подъезжают автобусы, подлетают автомобили, и импровизированный театр стремительно заполняется разноязычной публикой. Здесь нет долгих гуляний по фойе, очередей в буфеты, все приехали на спектакль и поэтому сразу устремляются в зал. За считанные минуты не остаётся ни одного свободного места. И наступает удивительная тишина, на которую способна лишь самая профессиональная зрительская аудитория. И в этой звенящей тишине на сцене появляются Людмила Максакова, Владимир Симонов, Алексей Кузнецов... В Москве их обычно встречают аплодисментами. Здесь - тишиной. И эта тишина не прерывается практически до самого финала. Лишь прошелестит иногда тихий восторженный шёпот от невероятной игры Симонова , и снова полное безмолвие...
Кажется, весь зал растворился в безграничном пространстве то ли сцены, то ли фойе отеля, созданном Адомасом Яцовскисом , и каждый зритель вдруг невольно стал чувствовать себя одиноким путником в неизвестном зале ожидания. И зазвучала музыка так хорошо узнаваемого Фаустаса Латенаса, окутывающая это одиночество грустью и смыслом... И стали оживать почти скульптурные композиции одиночества - прекрасная незнакомка Людмилы Максаковой - с богатым прошлым, с бокалом шампанского и мечтой о чуде в новогоднюю ночь. Одинокий портье... Одинокий музыкант... Одинокий ансамбль одиноких певцов... И одинокий Актер, заговоривший со зрителем, как с незнакомым путником в зале ожидания - искренне, с болью, с отчаянием, с надеждой, с тоской.... Его слова моментально переводились на мониторы у сцены, но публика почему-то не очень следила за мониторами.
Публика была заворожена игрой Владимира Симонова, и не отрывала от него глаз. Этот разноязыкий зал ожидания понимал его тоску без перевода. Одиноким путникам не нужны были особые слова об одиночестве, они все читали в тоскующих глазах актера. И каждый понимал его сквозь свои неисполненные мечты, сквозь свои несбывшиеся надежды, сквозь свои забытые или несыгранные роли.
Римас Туминас поставил пьесу Томаса Бернхарда о реальном пожилом актере Минетти, который 30 лет жил в забытьи с мечтой сыграть роль Лира, и 30 лет ждал своего режиссёра... Причём реальный Минетти в своё время сыграл роль самого себя у Бернхарда, дождавшись своего мастера. Но у Туминаса актёр - это уже не только актёр. Это уже само одиночество. Сама тоска о несбывшемся. Сама печаль о лучших мгновениях, сгоревших в прошлом, и сохранившихся лишь пожелтевшими обрывками газет и фотографий. Сама мечта о главной роли, которую ты ещё хочешь сыграть, ещё вроде готов, ещё можешь в неё поверить после бокала шампанского. Или после двух, трёх... Но жизнь уже почти прошла, главные роли уже отходят другим, мечты превращаются в призрак, и с этим так трудно смириться...
Философская мудрость Туминаса, пронизывающая каждый его спектакль, не нуждается в мониторах. Публика понимает и чувствует её в любой точке мира. И здесь, в Сибиу, это ещё раз подтвердилось. Глухо молчавший на протяжении всего спектакля зал в финале взорвался овациями. Все зрители встали, и с криками "браво" аплодировали, аплодировали, аплодировали... Одинокие путники вновь стали публикой, и публика не хотела расставаться с вахтанговацами, с зеркалом, в котором увидела себя.
После спектакля за кулисами Туминас, иронично-смущенно улыбаясь, принимал поздравления своих зарубежных коллег, выслушивал молча слова восхищения, а потом, когда ажиотаж утих и восхищенные удалились, стал тихо суммировать замечания к актёрам. Не смотря на овации, он увидел штрихи, которые к следующей игре следует поправить.
Несмотря на овации Владимир Симонов после спектакля долго сокрушался, что его текст зал скорее всего не понял, что глубина каждой мысли, так пронзительно сыгранной, скорее всего осталась неразгаданной. "К этому спектаклю надо готовиться, надо почитать текст, надо услышать каждое слово. Его даже в России играть непросто, если публика неподготовленна, а тут вообще разноязычная аудитория, которая молча смотрит либо на монитор, либо на меня, и я не чувствую - понимает она меня или нет", - огорчённо говорил мне Симонов в фойе отеля, никак не отойдя от сыгранного спектакля.
А потом над городом вспыхнул фейерверк, посвящённый открытию фестиваля. Тысячи людей заполнили кафе и ресторанчики. И во многих компаниях, поднимающих бокалы за Фестиваль, в этот вечер обсуждали "Минетти" Туминаса и Симонова. Зрители все поняли. Они обсуждали Театр Вахтангова, который открыл фестиваль значительно ярче фейерверка, и заставил говорить не только о театре, но и об актере. На понятном без перевода языке таланта он заставил задуматься о быстротечности жизни, перед которой мы все босы, даже если и носим в кармане томик Шекспира.
Уже более двадцати лет в небольшой древний городок Сибиу, укрывшийся от шумного мира среди лесов Трансильвании, съезжаются из разных стран самые известные театры, режиссёры, актёры, композиторы... Международный фестиваль SIBIU давно признан в Европе одним из наиболее значимых смотров театральных достижений. При этом организаторы фестиваля сами решают, какой театр пригласить к себе в гости, и какую постановку привезти. На нынешний, 24-й по счету фестиваль, из России пригласили Театр Вахтангова со спектаклем Римаса Туминаса «Минетти».
9 июня провинциальный румынский городок превратился в театральную столицу Европы. На его улочках и площадях появились тысячи людей, говорящих на разных языках, но объединённые одним стремлением - увидеть лучшие работы самых признанных мастеров. В многочисленных кафе и ресторанчиках возникли неформальные зрительские клубы для обсуждения увиденного, у громадных афиш с программой фестиваля стали возникать стихийные площадки для обмена мнениями и рекомендациями где что посмотреть. А у местного небольшого театра, ставшего центром фестивальной жизни, завертелся обмен билетами, продажа, перепродажа... Ну все как всегда на фестивалях, где есть ажиотаж, фанаты и поклонники. Как мы убедились в первый же вечер фестиваля, у Театра Вахтангова и Римаса Туминаса даже в лесах Трансильвании поклонников хоть отбавляй. Европейские театралы слетелись сюда и добрались на окраину Сибиу к громадному ангару местного Экспо-центра, чтобы увидеть загадочного «Минетти». Внутри непримечательного внешне ангара создано полноценное театральное пространство с просторным зрительным залом, функциональной сценой и вполне себе практичным фойе. Минут за двадцать до начала спектакля к Эспо-центру подъезжают автобусы, подлетают автомобили, и импровизированный театр стремительно заполняется разноязычной публикой. Здесь нет долгих гуляний по фойе, очередей в буфеты, все приехали на спектакль и поэтому сразу устремляются в зал. За считанные минуты не остаётся ни одного свободного места. И наступает удивительная тишина, на которую способна лишь самая профессиональная зрительская аудитория. И в этой звенящей тишине на сцене появляются Людмила Максакова, Владимир Симонов, Алексей Кузнецов... В Москве их обычно встречают аплодисментами. Здесь - тишиной. И эта тишина не прерывается практически до самого финала. Лишь прошелестит иногда тихий восторженный шёпот от невероятной игры Симонова , и снова полное безмолвие... Кажется, весь зал растворился в безграничном пространстве то ли сцены, то ли фойе отеля, созданном Адомасом Яцовскисом , и каждый зритель вдруг невольно стал чувствовать себя одиноким путником в неизвестном зале ожидания. И зазвучала музыка так хорошо узнаваемого Фаустаса Латенаса, окутывающая это одиночество грустью и смыслом... И стали оживать почти скульптурные композиции одиночества - прекрасная незнакомка Людмилы Максаковой - с богатым прошлым, с бокалом шампанского и мечтой о чуде в новогоднюю ночь. Одинокий портье... Одинокий музыкант... Одинокий ансамбль одиноких певцов... И одинокий Актер, заговоривший со зрителем, как с незнакомым путником в зале ожидания - искренне, с болью, с отчаянием, с надеждой, с тоской.... Его слова моментально переводились на мониторы у сцены, но публика почему-то не очень следила за мониторами.Публика была заворожена игрой Владимира Симонова, и не отрывала от него глаз. Этот разноязыкий зал ожидания понимал его тоску без перевода. Одиноким путникам не нужны были особые слова об одиночестве, они все читали в тоскующих глазах актера. И каждый понимал его сквозь свои неисполненные мечты, сквозь свои несбывшиеся надежды, сквозь свои забытые или несыгранные роли.
Римас Туминас поставил пьесу Томаса Бернхарда о реальном пожилом актере Минетти, который 30 лет жил в забытьи с мечтой сыграть роль Лира, и 30 лет ждал своего режиссёра... Причём реальный Минетти в своё время сыграл роль самого себя у Бернхарда, дождавшись своего мастера. Но у Туминаса актёр - это уже не только актёр. Это уже само одиночество. Сама тоска о несбывшемся. Сама печаль о лучших мгновениях, сгоревших в прошлом, и сохранившихся лишь пожелтевшими обрывками газет и фотографий. Сама мечта о главной роли, которую ты ещё хочешь сыграть, ещё вроде готов, ещё можешь в неё поверить после бокала шампанского. Или после двух, трёх... Но жизнь уже почти прошла, главные роли уже отходят другим, мечты превращаются в призрак, и с этим так трудно смириться...Философская мудрость Туминаса, пронизывающая каждый его спектакль, не нуждается в мониторах. Публика понимает и чувствует её в любой точке мира. И здесь, в Сибиу, это ещё раз подтвердилось. Глухо молчавший на протяжении всего спектакля зал в финале взорвался овациями. Все зрители встали, и с криками "браво" аплодировали, аплодировали, аплодировали... Одинокие путники вновь стали публикой, и публика не хотела расставаться с вахтанговацами, с зеркалом, в котором увидела себя.
После спектакля за кулисами Туминас, иронично-смущенно улыбаясь, принимал поздравления своих зарубежных коллег, выслушивал молча слова восхищения, а потом, когда ажиотаж утих и восхищенные удалились, стал тихо суммировать замечания к актёрам. Не смотря на овации, он увидел штрихи, которые к следующей игре следует поправить. Несмотря на овации Владимир Симонов после спектакля долго сокрушался, что его текст зал скорее всего не понял, что глубина каждой мысли, так пронзительно сыгранной, скорее всего осталась неразгаданной. "К этому спектаклю надо готовиться, надо почитать текст, надо услышать каждое слово. Его даже в России играть непросто, если публика неподготовленна, а тут вообще разноязычная аудитория, которая молча смотрит либо на монитор, либо на меня, и я не чувствую - понимает она меня или нет", - огорчённо говорил мне Симонов в фойе отеля, никак не отойдя от сыгранного спектакля.А потом над городом вспыхнул фейерверк, посвящённый открытию фестиваля. Тысячи людей заполнили кафе и ресторанчики. И во многих компаниях, поднимающих бокалы за Фестиваль, в этот вечер обсуждали "Минетти" Туминаса и Симонова. Зрители все поняли. Они обсуждали Театр Вахтангова, который открыл фестиваль значительно ярче фейерверка, и заставил говорить не только о театре, но и об актере. На понятном без перевода языке таланта он заставил задуматься о быстротечности жизни, перед которой мы все босы, даже если и носим в кармане томик Шекспира.
