Спектакль «Кроличья нора», реж. Сергей Голомазов
– Когда Эфрос уходил из театра, было тяжело и мучительно, – рассказывает заведующая реквизиторским цехом Галина ЗИНГЕР. – Это сейчас отмечают связанные с его именем даты, выпускают интересные книги и передачи. А тогда… Вся Москва стояла в очередях в театральные кассы в надежде увидеть его спектакли, а в фойе театра сняли его портрет. Он не возвращался туда много лет. Возникало ощущение, что стараются уничтожить память. С этим невозможно было примириться. Мне хотелось сохранить хотя бы то, что было в моем ведении, – предметы из знаковых постановок.
На Бронную Галина Зингер пришла в 70-м году, в канун своего 18-летия. Театр встретил ее спектаклем «Счастливые дни несчастливого человека». Впоследствии Галина Григорьевна окончила Щукинское училище по специальности «режиссура». Но именно работа с Эфросом стала для нее настоящей театральной школой:
– Театр я узнавала в команде Анатолия Васильевича и, естественно, воспитывалась на определенной театральной эстетике. Учиться пошла скорее для проформы. Такой режиссуры, как у Эфроса, я не встречала. Он был интеллигент с полным пониманием всего, что происходило вокруг – с историей и людьми. Он интересно выбирал классический материал и потрясающе его видел. Он замечательно придумывал. Он с самого начала хорошо знал и представлял конечный результат, и это было здорово. Он всегда возвышал автора, произведение, артиста… Просто люди не всегда это понимали и ценили. Однако всегда хотели с ним работать.
Галине Зингер удалось сберечь и передать в музей коллекцию предметов из постановок «Ромео и Джульетта», «Сказки старого Арбата», «Брат Алеша», «Дон Жуан», «Женитьба», «Отелло», «Месяц в деревне»…– Постановка «Ромео и Джульетта» по тем временам была совершенно фантастической, она и сейчас выглядела бы современной по своему художественному решению, сценографии и музыкальному оформлению.
Меч к этому спектаклю до сих пор занимает особое место среди сказочного оружия, хранящегося у реквизиторов. По словам Галины Григорьевны, если сравнивать его с современным муляжным, старый клинок, пожалуй, выиграет.
Царство вещей
В реквизиторском цехе мы застали Галину Григорьевну с гитарой в руках – она как раз собиралась перетянуть струны.
– Вы и это умеете?
– Да, повезло, я играю на гитаре.
А еще ремонтирует ювелирные изделия и занимается режиссурой. Быть может, именно благодаря режиссерскому видению Галины Григорьевны работа реквизиторов на Бронной и выстроена столь графично – словно продолжение спектаклей.
На стеллажах хранятся предметы для спектаклей текущего репертуара. Каждая постановка занимает строго определенное место. И здесь – все в порядке. Неведомо как затесавшиеся в чужой отсек страусиные перья Галина Григорьевна немедленно водворяет на место. В том, как уложены вещи, есть своя логика: если предмет появляется на сцене в конце спектакля, он хранится в глубине полки. Хранение плотное: места, как водится, не хватает.
– Это реквизит к спектаклю «Аркадия», – рассказывает Галина Григорьевна. – В нем есть детали, которые создают атмосферу английской усадьбы – посуда, канделябры… У нас была интересная задача – создать эффект захламленности с помощью минимально возможного числа предметов. Можно ведь набросать кучу вещей – и будет свалка, а можно с умом положить три предмета – и будет атмосфера.
Спектакль «Аркадия», реж. Сергей Голомазов
Стеллажи возвышаются до самого потолка. Здесь все – от коробок с мягкими игрушками (спектакль «Кроличья нора») до предметов, назначение которых трудно определить неподготовленному человеку. В ведре – тонкие жестяные пластины, нанизанные на проволоку.
– Это шумы, – поясняет Галина Григорьевна. – Иногда сюжет требует, чтобы загрохотало.
– И кто грохочет?
– Артисты или помреж.
В отдельном пакете – искусственный снег для спектакля «Почтигород». Осадки делаются из бумаги, интересно другое: реквизиторы следят только за тем снегом, в который артист, по сюжету, опускает ноги; тот снег, что сыпется с потолка, – зона ответственности осветителей.
Спектакль «Почтигород», реж. Сергей Голомазов
В холодильнике хранится так называемый исходящий реквизит, то есть то, что заканчивается в ходе спектакля. Соки, яблоки, медовые соты, безалкогольное пиво, детское пюре свекольного цвета… Оно будет имитировать борщ. В театральном деле такие хитрости приходят на выручку нередко.
Так, в одной из сцен спектакля «Яма» артист ломает деревянную раму. На самом деле рама не цельная: створки скреплены при помощи магнитов. «Пламя» театральных канделябров создается за счет электричества: открытый огонь на сцене запрещен. «Медный» таз – не медный, а дюралевый (изделие из меди было бы слишком тяжелым). В спектакле «Ретро» в сцене танца используются небьющиеся бокалы. Вместе с приборами они прикрепляются к подносу, конструкция выходит крепкая и легкая. Секрет в том, что одновременно в постановке задействована и обычная посуда, поэтому у зрителя возникает иллюзия, что артисты танцуют со стеклянными фужерами.
Спектакль «Ретро», реж. Юрий Иоффе
Спектакль «Салемские ведьмы», реж. Сергей Голомазов
Следует учитывать и финансовые факторы:
– Если бы в спектакле требовалась охапка цветов, я бы заказала качественную бутафорию и вмонтировала в букет несколько живых стеблей. Каждый раз покупать свежие цветы – нерентабельно. То же касается и еды. Иногда на сцене можно увидеть аппетитный торт, но съедобным из него будет только один сектор.
Особая история – подготовка спецэффектов:
– Однажды режиссер попросил меня сделать так, чтобы сброшенный плащ в танце «приполз» обратно к артисту. Вот это была головная боль... Но решение все же нашлось: карабин, кольцо и соединяющая их тонкая нитка. Что такое театр? Это иллюзия, обман. Вы плачете над тем, чего не существует.
В общей сложности в хранилищах находится около девяти тысяч предметов. Очевидно, что реквизитор должен обладать хорошей памятью. Тем не менее, для каждого спектакля Галина Григорьевна составляет партитуру – иллюстрированный план с подробными указаниями, где должны находиться вещи, задействованные в спектакле, в какой момент их необходимо выдавать и принимать. По сути, это руководство, с помощью которого реквизиторы проводят спектакли.
Рабочий день
Реквизитор приходит в театр за полтора-два часа до спектакля. К этому моменту на сцене уже установлена декорация. Переодевшись, реквизитор приступает к подготовке, располагая предметы в соответствии с партитурой. На профессиональном языке это называется «заряжать».
– Реквизиторов не обучают в театральных институтах. Считается, что это рабочая специальность, которую может освоить любой. Ну, у нас так думают и о футболе, и о журналистике… Между тем, прежде чем удается найти подходящего человека, порой приходится отсеять семь-восемь претендентов.
Во время спектакля специалист находится в цехе или на сцене. В его обязанности входит выпуск артиста с реквизитом, прием предмета или его вывод на сцену, подготовка спецэффекта, чистая перемена (то есть смена предметов при открытом занавесе, на глазах у публики), работа с предметами в антракте, их сбор после спектакля.
Спектакль «Яма», реж. Егор Дружинин
Тонкости мастерства
Реквизитор должен быть в хорошей физической форме. Уметь перемещаться по сцене с большим количеством предметов в руках, слышать музыкальный ритм, работать плавно, не выделяясь.
– Если работа на сцене осуществляется в контровом свете, у человека должно быть ощущение, что он – часть целого. Нельзя действовать против ритма. Чистая перемена красива, только если она хорошо выстроена.
Кроме этого, нужно знать технику безопасности, уметь выполнить на ходу мелкий ремонт: заменить батарейку, забить гвоздь, ввинтить шуруп, зашить разорванное, склеить сломанное – и все это быстро. Но главное – надо уметь спокойно работать в полной темноте…
Темное дело
– Моим первым спектаклем на Бронной была постановка Эфроса «Сказки старого Арбата». Там была сложная чистая перемена. На авансцене в двух корзинах лежали тяжелые куклы – Елена и Парис. Поодаль стояло кресло. Чистая перемена заключалась в том, чтобы зарядить вязание в кресло, схватить за рубашку артиста Броневого, который двигался в темноте, направить его в сторону кресла, затем взять за шею кукол и уйти с ними в левый портал. И это под быстрый музыкальный фрагмент. Следующая картина – артист сидит в кресле и вяжет. Беда в том, что периодически Леонид Сергеевич отклонялся от траектории, рискуя упасть в оркестровую яму. Это были страшные моменты, особенно когда спектакль играли на чужих площадках. И вот однажды он ушел в сторону, из-за этого я потеряла несколько секунд, поспешила уйти со сцены и со всего маху – лбом в портал! Не подсветили выход. Вроде бы я все рассчитала – сбилась на какой-то шаг. Уйти все-таки успела, и дело кончилось благополучно. Но умение работать в темноте или в приглушенном свете – важный навык для реквизитора.
***
– Реквизит – это часть огромного целого, именуемого «спектакль». Сложнейшего организма со своим характером, настроением, капризами и неожиданностями. У каждой службы свои задачи, свои приемы по ходу действия. Бывает всякое: театр – дело живое. Но все мы должны суметь вписаться в единый процесс. И когда все складывается как надо, зритель верит в иллюзию сцены.
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
