В Московском Художественном театре прошел вечер, посвященный 150-летию Максима Горького. Он был назначен на 28 марта, объявленный днем траура по жертвам пожара в Кемерово. Спектакль решили не отменять – к этому событию театр готовился целый год, в постановке занята почти вся труппа и приглашенные артисты, собрать всех вместе в другой день было бы практически невозможно.
Да и интонация юбилейного вечера была совсем не праздничной, не официозно-бравурной, а скорее траурной. Это были размышления о судьбах России, где человек даже такой величины как Горький оказывается разменной монетой политических игр. Вечер начали с минуты молчания.
Сыгранная в день 150-летия Алексея Пешкова пьеса Михаила Дурненкова «Солнце всходит» состоит полностью из документальных материалов: писем, дневников, статей той эпохи, воспоминаний современников – в ней нет ни одного придуманного слова. Из разрозненных свидетельств мозаично складывается портрет яркой, крайне противоречивой и потому до сих пор притягательной личности. Как мог один человек совмещать в себе силу и слабость, жесткость и мягкость характера, стремление к правде и любовь к лакировке, непоколебимую убежденность в своей правоте и способность идти на поводу у власти? Загадка. В МХТ не дали на нее ответа, но по крайней мере постарались взглянуть на фигуру главного пролетарского писателя объективно, не делая из Горького пламенного героя и не поливая его презрением за статус культового советского божка.
Режиссер Виктор Рыжаков и художник Николай Симонов выстроили спектакль графично, в черно-белой гамме и геометрически четких мизансценах. Горький тут почти всегда один, всегда противопоставлен окружению, бурлящему водоворотом на другом краю сцены – не потому что он герой вечера, а потому что самобытен, идёт своим путем. Может быть, чтобы подчеркнуть эту отдельность, инородность, на главную роль пригласили артиста другого театра – Игоря Гордина из МТЮЗа. И хотя тонкий, интеллигентный Гордин по темпераменту, по свой психофизике совсем не похож на босяка и рубаку Горького, не чуждого эпатажа и ходившего в косоворотке, шляпе и с перстнем на руке, есть в его внешности что-то неуловимо напоминающее Алексея Максимовича.
Гражданскую жену Горького Марию Андрееву сыграла Ксения Раппопорт. В её трактовке соратница и муза писателя получилась слегка экзальтированной особой и актрисой до костного мозга, играющей идейную революционерку в жизни с той же страстью, с какой на сцене представляла Наташу в пьесе «На дне». Роли остальных персонажей от Чехова до Булгакова исполнили актеры МХТ. И главной темой композиции ожидаемо стали отношения Горького с Художественным театром – от первой пылкой влюбленности и взаимных восторгов взахлёб до обоюдного охлаждения, разрыва дружеских связей и последующего возвращения автора во МХАТ в 30-е годы – уже как главного советского писателя в главный академический театр страны, названный его именем.
Главным оппонентом Горького тут выступал Немирович-Данченко, неожиданно убедительно сыгранный Игорем Верником. Преданный общему делу, хозяйственный Владимир Иванович вел стратегическую переписку со строптивым автором, в то время как легкомысленный Станиславский (Анатолий Белый) по-приятельски удил с ним рыбу на Капри. Нельзя не отметить и мужественную Марину Зудину в роли Ольги Книппер. Её горький, полный тоски монолог после похорон Чехова зал встретил сочувственными аплодисментами.
Другая важная тема вечера – взаимоотношения Горького и власти. В «Несвоевременных мыслях» он еще критикует действия Ленина и компании, которые душат свободу слова, за которую боролись, и применяют те же подлые репрессивные методы, что и бывшие противники. А уже в следующей сцене убеждает себя, что в творчестве идеал важнее некрасивой действительности, и миссия писателя – изображать жизнь не такой, как она есть, а такой, какой она должна быть. Не понятно, в какой именно момент в Горьком случился этот перелом, отчего он разрешил использовать себя, превратился в фарисея и согласился смотреть сквозь пальцы на все, что делается советской властью. Апофеозом этого лицемерия стала знаменитая поездка на Соловки, описанная в воспоминаниях Дмитрия Лихачева.
Писатель, прославлявший свободу, силу и волю человека, в конце жизни оказался заложником собственной славы и привилегированного положения, столь лестного для выходца из народа. Заступаясь за других литераторов, того же Блока, Гумилева, а потом Булгакова, он не решился на открытую конфронтацию с властью, не осмелился перечить Сталину, которого в спектакле сыграл Андрей Бурковский. И здесь сидящие в зале театральные деятели вполне могли узнать себя: в то время как они выпускают премьеры и получают премии, их коллега Алексей Малобродский по-прежнему находится за решеткой, а Кирилл Серебренников, который, кстати, пять лет назад режиссировал аналогичный вечер, посвященный Станиславскому, под домашним арестом. История повторяется, а мы так и не извлекли из нее уроков.
Да и интонация юбилейного вечера была совсем не праздничной, не официозно-бравурной, а скорее траурной. Это были размышления о судьбах России, где человек даже такой величины как Горький оказывается разменной монетой политических игр. Вечер начали с минуты молчания.На самом деле юбилейный вечер был лишь вершиной айсберга по изучению горьковского наследия, которым в МХТ занимались весь год. Еще в прошлом сезоне в театре стартовала лаборатория «Горький. Проза», где молодые режиссеры делали эскизы по малоизвестным и редко исполняемым горьковским рассказам. По итогам её работы в репертуар вошел спектакль Данилы Чащина «Мальва».
Сыгранная в день 150-летия Алексея Пешкова пьеса Михаила Дурненкова «Солнце всходит» состоит полностью из документальных материалов: писем, дневников, статей той эпохи, воспоминаний современников – в ней нет ни одного придуманного слова. Из разрозненных свидетельств мозаично складывается портрет яркой, крайне противоречивой и потому до сих пор притягательной личности. Как мог один человек совмещать в себе силу и слабость, жесткость и мягкость характера, стремление к правде и любовь к лакировке, непоколебимую убежденность в своей правоте и способность идти на поводу у власти? Загадка. В МХТ не дали на нее ответа, но по крайней мере постарались взглянуть на фигуру главного пролетарского писателя объективно, не делая из Горького пламенного героя и не поливая его презрением за статус культового советского божка.Режиссер Виктор Рыжаков и художник Николай Симонов выстроили спектакль графично, в черно-белой гамме и геометрически четких мизансценах. Горький тут почти всегда один, всегда противопоставлен окружению, бурлящему водоворотом на другом краю сцены – не потому что он герой вечера, а потому что самобытен, идёт своим путем. Может быть, чтобы подчеркнуть эту отдельность, инородность, на главную роль пригласили артиста другого театра – Игоря Гордина из МТЮЗа. И хотя тонкий, интеллигентный Гордин по темпераменту, по свой психофизике совсем не похож на босяка и рубаку Горького, не чуждого эпатажа и ходившего в косоворотке, шляпе и с перстнем на руке, есть в его внешности что-то неуловимо напоминающее Алексея Максимовича.
Гражданскую жену Горького Марию Андрееву сыграла Ксения Раппопорт. В её трактовке соратница и муза писателя получилась слегка экзальтированной особой и актрисой до костного мозга, играющей идейную революционерку в жизни с той же страстью, с какой на сцене представляла Наташу в пьесе «На дне». Роли остальных персонажей от Чехова до Булгакова исполнили актеры МХТ. И главной темой композиции ожидаемо стали отношения Горького с Художественным театром – от первой пылкой влюбленности и взаимных восторгов взахлёб до обоюдного охлаждения, разрыва дружеских связей и последующего возвращения автора во МХАТ в 30-е годы – уже как главного советского писателя в главный академический театр страны, названный его именем. Главным оппонентом Горького тут выступал Немирович-Данченко, неожиданно убедительно сыгранный Игорем Верником. Преданный общему делу, хозяйственный Владимир Иванович вел стратегическую переписку со строптивым автором, в то время как легкомысленный Станиславский (Анатолий Белый) по-приятельски удил с ним рыбу на Капри. Нельзя не отметить и мужественную Марину Зудину в роли Ольги Книппер. Её горький, полный тоски монолог после похорон Чехова зал встретил сочувственными аплодисментами.Другая важная тема вечера – взаимоотношения Горького и власти. В «Несвоевременных мыслях» он еще критикует действия Ленина и компании, которые душат свободу слова, за которую боролись, и применяют те же подлые репрессивные методы, что и бывшие противники. А уже в следующей сцене убеждает себя, что в творчестве идеал важнее некрасивой действительности, и миссия писателя – изображать жизнь не такой, как она есть, а такой, какой она должна быть. Не понятно, в какой именно момент в Горьком случился этот перелом, отчего он разрешил использовать себя, превратился в фарисея и согласился смотреть сквозь пальцы на все, что делается советской властью. Апофеозом этого лицемерия стала знаменитая поездка на Соловки, описанная в воспоминаниях Дмитрия Лихачева.
Писатель, прославлявший свободу, силу и волю человека, в конце жизни оказался заложником собственной славы и привилегированного положения, столь лестного для выходца из народа. Заступаясь за других литераторов, того же Блока, Гумилева, а потом Булгакова, он не решился на открытую конфронтацию с властью, не осмелился перечить Сталину, которого в спектакле сыграл Андрей Бурковский. И здесь сидящие в зале театральные деятели вполне могли узнать себя: в то время как они выпускают премьеры и получают премии, их коллега Алексей Малобродский по-прежнему находится за решеткой, а Кирилл Серебренников, который, кстати, пять лет назад режиссировал аналогичный вечер, посвященный Станиславскому, под домашним арестом. История повторяется, а мы так и не извлекли из нее уроков.
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материал
