Когда хоронили великого трагика Павла Мочалова, в московском университете прервались занятия: многие профессора, студенты вышли из аудиторий и присоединились к церемонии. Над гробом обливался слезами другой, не менее выдающийся артист, Михаил Щепкин. Спустя годы, Станиславский скажет, что предшественником и главным вдохновителем своих реформ считает именно Мочалова, который раньше других заговорил о правде сценического образа, о достоверности актерской игры. То что это был великий актер XIX века, подтверждается многочисленными воспоминаниями современников. Однажды во время спектакля «Керим-Гирей» (1827) Пушкин подскочил в зрительском кресле и воскликнул на весь зал: «Совсем заставил меня забыть, что я в театре». Игрой Мочалова восхищались Лермонтов и Афанасий Фет, писатель Аксаков, офицер и литератор Беклемишев, тенор Бантышев, профессор Московского университета Грановский. Это лишь несколько замечательных современников Мочалова, которые высоко ценили его талант, считали своим другом Лермонтов и поэт Дмитрий Ленский (считается, что именно он и написал эпитафию на надгробном мраморном столбе, которую сегодня, увы, разглядеть невозможно).
Видимо память об артисте умирает вместе с последним зрителем. В 1848 году Мочалова хоронила вся Москва со множеством почестей – недалеко от входа на Ваганьковское кладбище. Сегодня его могила в полном запустении. Ее не сразу найдешь за высокими памятниками недавно ушедших звезд. Да и слово «звезда» к Мочалову явно не подходит. О таких, как он, принято говорить старыми словами: корифей, родоначальник, доблесть русского театра…
В сентябре журнал «Театрал» провел субботник на могиле трагика, удалил заросли, очистил мраморные изваяния от пыли и мха, возложил цветы, но все равно этого очень мало. Надгробье нуждается не в уборке, а в реставрации. Необходимо восстановить золоченые надписи на граните; выкорчевать огромный пень, который корнями разрушил захоронение; отреставрировать кованые решетки XIX века; восстановить бронзовые виньетки и лавровые венки у основания гранитных колонн.
С помощью наших друзей из Благотворительного фонда им. Максима Басюка, мы наконец-то можем опубликовать расчетный счет для перечисления средств на восстановление могилы Мочалова. И теперь важно, чтобы всем миром мы не забыли. Не забыли свою историю, свое прошлое, свои истоки. И правильно расставили знаки препинания в школьном предложении: «Забыть нельзя отреставрировать».
Видимо память об артисте умирает вместе с последним зрителем. В 1848 году Мочалова хоронила вся Москва со множеством почестей – недалеко от входа на Ваганьковское кладбище. Сегодня его могила в полном запустении. Ее не сразу найдешь за высокими памятниками недавно ушедших звезд. Да и слово «звезда» к Мочалову явно не подходит. О таких, как он, принято говорить старыми словами: корифей, родоначальник, доблесть русского театра…
В сентябре журнал «Театрал» провел субботник на могиле трагика, удалил заросли, очистил мраморные изваяния от пыли и мха, возложил цветы, но все равно этого очень мало. Надгробье нуждается не в уборке, а в реставрации. Необходимо восстановить золоченые надписи на граните; выкорчевать огромный пень, который корнями разрушил захоронение; отреставрировать кованые решетки XIX века; восстановить бронзовые виньетки и лавровые венки у основания гранитных колонн.
С помощью наших друзей из Благотворительного фонда им. Максима Басюка, мы наконец-то можем опубликовать расчетный счет для перечисления средств на восстановление могилы Мочалова. И теперь важно, чтобы всем миром мы не забыли. Не забыли свою историю, свое прошлое, свои истоки. И правильно расставили знаки препинания в школьном предложении: «Забыть нельзя отреставрировать».
