Театр им. Ермоловой продолжает серию встреч со знаменитыми артистами. Недавно Олег Меньшиков записал интервью с Аллой Пугачевой и видеозапись уже появилась в сети.
– Есть люди, которые в той или иной ситуации меняют атмосферу: всем кругом вдруг становится весело либо они усиленно делают вид, что вас не замечают. Вы автоматически, появляясь где-либо, становитесь центром внимания. Бывали моменты, что бы вы пользовались этим? Давно ли у вас это ощущение?
– Это, видно, уже профессиональное. Потому что с детства я была настолько закомплексована и застенчива (настоящий типичный интроверт), что мне общение всегда давалось с большим трудом. Ну, то что у меня прозвище было дикарка, это я уже говорила. Да и некогда мне было, честно говоря, общаться. То музыкой занималась, то еще чем-то. Меня всё время заставляли учиться, учиться. Один месяц в году я могла ничего не делать – отдыхать. Но вот как мне отдыхать? И для того, чтобы мне преодолеть себя, я шла в компанию ребят, и внушала себе: ну, ты главная, ну иди, ты крутая…
Вот так внушая, внушая, я вдруг появлялась среди них и говорила: «Привет!» Первая реакция это молчание. Потом, когда стала популярной, реакция – смех. Вот иду я по улице, красивая, знаменитая. Ну, вышло так. Я иду по улице. Прохожие узнают – им обязательно нужно ржать.
А сейчас раздражает телефон. Я думала, как-то странно, всё время телефоны, телефоны. Но когда я увидела, как на инаугурации идет наш президент, я была потрясена. Такой кадр: идет Владимир Владимирович по красной дорожке и на него направлены телефоны. Его снимают. Думаю, надо было это как-то запретить, поскольку это настолько не солидно. Но в тот же момент понимаю: людям, наверное, хочется запечатлеть себе это событие. А в башке нельзя запечатлеть? А в сердце? А в душе? Ну, почему нужно снимать: я здесь, а он тут! Я в Георгиевском зале!
Ну что это такое?!
В общем, с детства у меня накопилось то, что я должна чувствовать себя хозяйкой положения, и это мне всегда трудно давалось. А потом профессия меня сделала человеком… Вот на сцену выходишь, и ты прима. Некуда деваться.
– У кого-то получается, у кого-то нет.
– Да. А мне непонятно. Мне кажется, так и должно быть. Это главное, что для артиста нужно. На тебя смотрят тысячи глаз, они ждут от тебя чего-то. Это очень важно. Каждое слово, каждый взгляд, каждый жест.
Правда, есть два типа артиста. Одни выходят на сцену, чтобы показать себя, великолепных, прекрасно одетых, с замечательными голосами… Вот они –любите их. А есть другая категория артистов, которые идут на сцену, чтобы любить тех людей, которые делают тебя счастливой. Просто за честь выйти и выступить перед ними, что-то сказать, что-то спеть, поклониться им до земли просто за то, что дали такую возможность. Общение. Да еще и аплодируют!
– А правда, что вас назвали в честь Аллы Константиновны Тарасовой?
– В честь двух Алл. Мама – в честь Аллы Константиновны Тарасовой. А папа – в честь Аллы Ларионовой.
– А у вас не было желания стать драматической актрисой?
– Мне кажется, что я с самого начала и была драматической актрисой. Петь я не собиралась. Как-то голос развился потом, конечно, но я даже певицей себя никогда не называла. Это знают все. Та женщина, которая поет. А женщина как? Она не в настроении – она плохо поет. Но ей простительно, она же не певица.
– Это, видно, уже профессиональное. Потому что с детства я была настолько закомплексована и застенчива (настоящий типичный интроверт), что мне общение всегда давалось с большим трудом. Ну, то что у меня прозвище было дикарка, это я уже говорила. Да и некогда мне было, честно говоря, общаться. То музыкой занималась, то еще чем-то. Меня всё время заставляли учиться, учиться. Один месяц в году я могла ничего не делать – отдыхать. Но вот как мне отдыхать? И для того, чтобы мне преодолеть себя, я шла в компанию ребят, и внушала себе: ну, ты главная, ну иди, ты крутая…
Вот так внушая, внушая, я вдруг появлялась среди них и говорила: «Привет!» Первая реакция это молчание. Потом, когда стала популярной, реакция – смех. Вот иду я по улице, красивая, знаменитая. Ну, вышло так. Я иду по улице. Прохожие узнают – им обязательно нужно ржать.
А сейчас раздражает телефон. Я думала, как-то странно, всё время телефоны, телефоны. Но когда я увидела, как на инаугурации идет наш президент, я была потрясена. Такой кадр: идет Владимир Владимирович по красной дорожке и на него направлены телефоны. Его снимают. Думаю, надо было это как-то запретить, поскольку это настолько не солидно. Но в тот же момент понимаю: людям, наверное, хочется запечатлеть себе это событие. А в башке нельзя запечатлеть? А в сердце? А в душе? Ну, почему нужно снимать: я здесь, а он тут! Я в Георгиевском зале!
Ну что это такое?!
В общем, с детства у меня накопилось то, что я должна чувствовать себя хозяйкой положения, и это мне всегда трудно давалось. А потом профессия меня сделала человеком… Вот на сцену выходишь, и ты прима. Некуда деваться.
– У кого-то получается, у кого-то нет.
– Да. А мне непонятно. Мне кажется, так и должно быть. Это главное, что для артиста нужно. На тебя смотрят тысячи глаз, они ждут от тебя чего-то. Это очень важно. Каждое слово, каждый взгляд, каждый жест.
Правда, есть два типа артиста. Одни выходят на сцену, чтобы показать себя, великолепных, прекрасно одетых, с замечательными голосами… Вот они –любите их. А есть другая категория артистов, которые идут на сцену, чтобы любить тех людей, которые делают тебя счастливой. Просто за честь выйти и выступить перед ними, что-то сказать, что-то спеть, поклониться им до земли просто за то, что дали такую возможность. Общение. Да еще и аплодируют!
– А правда, что вас назвали в честь Аллы Константиновны Тарасовой?
– В честь двух Алл. Мама – в честь Аллы Константиновны Тарасовой. А папа – в честь Аллы Ларионовой.
– А у вас не было желания стать драматической актрисой?
– Мне кажется, что я с самого начала и была драматической актрисой. Петь я не собиралась. Как-то голос развился потом, конечно, но я даже певицей себя никогда не называла. Это знают все. Та женщина, которая поет. А женщина как? Она не в настроении – она плохо поет. Но ей простительно, она же не певица.
