Театры кукол – не такие уж частые гости на Чеховском фестивале. Обычно за эту область отвечает Филипп Жанти – кукольник, маг и волшебник визуального и предметного театра. Но в этом году гостям смотра удалось познакомиться с новым коллективом – известной труппой театра марионеток «Ангелы на потолке», тоже из Франции. Они привезли в Москву спектакль Камий Труве R.A.G.E., посвященный жизни и творчеству Ромена Гари.
В названии-аббревиатуре зашифрованы перепутанные буквы его имени. Но жанр этой постановки определить так же трудно, как ускользающую идентичность главного героя – талантливого писателя и дипломата, военного летчика и кинорежиссера, мистификатора, постоянно меняющего имена и амплуа.
Люди, голуби и собаки, маски и куклы, фокусы и видеопроекции – все смешалось в этом избыточном, перенасыщенном трюками и образами спектакле. Только успевай поворачивать голову и следить за действием, которое разворачивается во всех уголках зрительного зала, от сцены до балконов. При этом часть зрителей сидит прямо на подмостках, и для них открывается совершенно другой угол зрения. Впрочем, и от остальных создатели не скрывают сценической изнанки спектакля, а наоборот – всячески её демонстрируют. По бокам площадки расположились две станции «озвучки»: на одной поют (на русском, на идише, на английском) и играют на музыкальных инструментах, на другой – создают шумовые эффекты с помощью самых неожиданных предметов от плюющегося паром утюга до велосипедных покрышек.
Мы словно допущены в мастерскую, где на наших глазах рождается чудо спектакля, но не только. Французкие артисты пытаются создать тотальный театр, где нет разделения на сцену и зал, где все мы оказываемся свидетелями истории, которую режиссирует сама жизнь, так как основана она на материале биографическом, можно сказать, документальном. Мы видим маленького мальчика из Вильно, который вместе с матерью, еврейской актрисой, бежит во Францию за лучшей жизнью. Их изображают две ростовые куклы, которыми виртуозно управляет один артист – Брис Берту.
Все происходящее иронично комментируют собаки и голуби – актеры в масках. Они, как досужие бабки на скамейке, бурно обсуждают, станет ли чахлый отрок великим писателем и дипломатом, как мечтает его заполошная мать. Забавны теневые сценки, где она выбирает поприще для будущего гения, а потом – подходящее ему имя: так вместо провинциального Романа Кацева возникает аристократический Ромен Гари. Трогательны эпизоды, где повзрослевший Ромен отправляется на войну и получает письма от матери, полные любви, гордости и поддержки, даже после её смерти. Конверты с теплыми огоньками внутри скользят по проволоке через весь зал, отправленные чьей-то заботливой рукой, и словно оберегают героя от беды.
Спектакль сюжетно состоит из двух частей. Первая посвящена взаимоотношениям писателя с матерью, описанным в романе «Обещание на рассвете». А вторая – литературной жизни Гари, вынужденного взять еще один псевдоним Эмиля Ажара и благодаря этой мистификации получить вторую Гонкуровскую премию, которая дается только раз в жизни. Вот тут начинается настоящее раздолье: темы двойников, отношений персонажей и автора, переплетения вымысла и реальности представляют богатую почву для экспериментов с куклами и масками. Герои книг тут появляются на сцене, проходя сквозь страницы текста в буквальном смысле, и препираются со своим создателем. Марионетки вдруг начинают двигаться без кукловода, а живые артисты расхаживают без головы.
Особенно выразителен поединок героя со своей второй личностью – портретной маской, стремящейся заменить его настоящую голову. А как остроумно придуманы господа журналисты: куклы с телевизором, печатной машинкой и радиоприемником вместо туловищ! Приемы и находки этой постановки можно перечислять бесконечно. Но это так же бессмысленно, как пересказывать содержание фокусов. Кстати, за магию в спектакле отвечает специально приглашенный специалист – Рафаэль Наварро. Его трюки вроде двойного зеркала, где человек и его отражение живут самостоятельной жизнью, и правда, завораживают. Брис Берту, один из создателей «Ангелов», начинал как цирковой артист, канатоходец и жонглер, поэтому в их спектаклях есть что-то от французского нового цирка – та же любовь к парадоксам, поэтическим образам и красивым метафорам.
Правда, среди обилия выразительных средств иногда теряется нить повествования, драматургия запутывается и плутает, а структура выглядит слишком рыхлой и разбросанной. Но в этой неправильности, непричёсанности спектакля есть свое обаяние. В нем нет лоска завершенности, ювелирности отделки, но есть энергия естествоиспытателей, азарт первооткрывателей, пробующих этот мир на зуб. Кстати, в переводе с французского Rage и означает «страсть, ярость» или по-русски – «раж».
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
В названии-аббревиатуре зашифрованы перепутанные буквы его имени. Но жанр этой постановки определить так же трудно, как ускользающую идентичность главного героя – талантливого писателя и дипломата, военного летчика и кинорежиссера, мистификатора, постоянно меняющего имена и амплуа.
Люди, голуби и собаки, маски и куклы, фокусы и видеопроекции – все смешалось в этом избыточном, перенасыщенном трюками и образами спектакле. Только успевай поворачивать голову и следить за действием, которое разворачивается во всех уголках зрительного зала, от сцены до балконов. При этом часть зрителей сидит прямо на подмостках, и для них открывается совершенно другой угол зрения. Впрочем, и от остальных создатели не скрывают сценической изнанки спектакля, а наоборот – всячески её демонстрируют. По бокам площадки расположились две станции «озвучки»: на одной поют (на русском, на идише, на английском) и играют на музыкальных инструментах, на другой – создают шумовые эффекты с помощью самых неожиданных предметов от плюющегося паром утюга до велосипедных покрышек. Мы словно допущены в мастерскую, где на наших глазах рождается чудо спектакля, но не только. Французкие артисты пытаются создать тотальный театр, где нет разделения на сцену и зал, где все мы оказываемся свидетелями истории, которую режиссирует сама жизнь, так как основана она на материале биографическом, можно сказать, документальном. Мы видим маленького мальчика из Вильно, который вместе с матерью, еврейской актрисой, бежит во Францию за лучшей жизнью. Их изображают две ростовые куклы, которыми виртуозно управляет один артист – Брис Берту.
Все происходящее иронично комментируют собаки и голуби – актеры в масках. Они, как досужие бабки на скамейке, бурно обсуждают, станет ли чахлый отрок великим писателем и дипломатом, как мечтает его заполошная мать. Забавны теневые сценки, где она выбирает поприще для будущего гения, а потом – подходящее ему имя: так вместо провинциального Романа Кацева возникает аристократический Ромен Гари. Трогательны эпизоды, где повзрослевший Ромен отправляется на войну и получает письма от матери, полные любви, гордости и поддержки, даже после её смерти. Конверты с теплыми огоньками внутри скользят по проволоке через весь зал, отправленные чьей-то заботливой рукой, и словно оберегают героя от беды.Спектакль сюжетно состоит из двух частей. Первая посвящена взаимоотношениям писателя с матерью, описанным в романе «Обещание на рассвете». А вторая – литературной жизни Гари, вынужденного взять еще один псевдоним Эмиля Ажара и благодаря этой мистификации получить вторую Гонкуровскую премию, которая дается только раз в жизни. Вот тут начинается настоящее раздолье: темы двойников, отношений персонажей и автора, переплетения вымысла и реальности представляют богатую почву для экспериментов с куклами и масками. Герои книг тут появляются на сцене, проходя сквозь страницы текста в буквальном смысле, и препираются со своим создателем. Марионетки вдруг начинают двигаться без кукловода, а живые артисты расхаживают без головы.
Особенно выразителен поединок героя со своей второй личностью – портретной маской, стремящейся заменить его настоящую голову. А как остроумно придуманы господа журналисты: куклы с телевизором, печатной машинкой и радиоприемником вместо туловищ! Приемы и находки этой постановки можно перечислять бесконечно. Но это так же бессмысленно, как пересказывать содержание фокусов. Кстати, за магию в спектакле отвечает специально приглашенный специалист – Рафаэль Наварро. Его трюки вроде двойного зеркала, где человек и его отражение живут самостоятельной жизнью, и правда, завораживают. Брис Берту, один из создателей «Ангелов», начинал как цирковой артист, канатоходец и жонглер, поэтому в их спектаклях есть что-то от французского нового цирка – та же любовь к парадоксам, поэтическим образам и красивым метафорам.
Правда, среди обилия выразительных средств иногда теряется нить повествования, драматургия запутывается и плутает, а структура выглядит слишком рыхлой и разбросанной. Но в этой неправильности, непричёсанности спектакля есть свое обаяние. В нем нет лоска завершенности, ювелирности отделки, но есть энергия естествоиспытателей, азарт первооткрывателей, пробующих этот мир на зуб. Кстати, в переводе с французского Rage и означает «страсть, ярость» или по-русски – «раж».
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
