По традиции, летом «Театрал» попросил экспертов выделить главные направления минувшего сезона: 1. Успехи; 2. Разочарования; 3. Тенденции. Сегодня – слово театральному критику Наталье ШАИНЯН (мнения других экспертов – ищите по хэштэгу «Итоги сезона» внизу этой публикации).
1. В ряде театров вышли спектакли, у которых будет несомненная кассовая востребованность и зрительский успех: «Московский хор» в Маяковке, «Летели качели» в «Практике», «28 дней» в «Театре.doc», «Матросская тишина» в «Табакерке», «Барокко» в «Гоголь-центре», «Завещание Чарльза Адамса» в «Мастерской Фоменко», «Ганди молчал по субботам» в ШСП, «Манюня» в РАМТе, «Рыцарь пламенеющего пестика» в Театре им. Пушкина, «Снегурочка» и «Иранская конференция» в Театре наций, «Фальшивая нота» в Театре им. Вахтангова, «Женитьба» в ШДИ.
Сцена из спектакля "Завещание Чарльза Адамса" "Мастерской Фоменко"
Важную тенденцию зафиксировала «Золотая маска», которая провела первый фестиваль THEATRUM, посвященный взаимодействию музея и театра. Обоюдное притяжение этих институций и новые смыслы, которые могут высекаться в поле совместной работы, эксперты обсуждают в последние годы. Пищу для размышлений дали привезенные с разных концов страны спектакли, сделанные порой профессионалами, порой музейщиками, но всегда – в диалоге.
Крепнет раздражающее ощущение разрыва между театром и жизнью. Во-первых, традиционный государственный театр все больше подвергается разного рода нападкам – сверху и снизу, теряет энергию притяжения для молодых деятелей сцены, все активнее предпочитающих неканонические формы театрального действия. Театр-коробка для многих становится синонимом ретроградства, и способность «сочинить пространство», рассказать внятную историю, грамотно выстроить сюжет, разобрать актерские роли становится всё большей редкостью.
Во-вторых, все явственней ощущается потребность в драматургии, которая со взрывной силой зафиксировала бы время, его нерв и темы. То, что обсуждают люди в реальной жизни и соцсетях, что волнует их сегодня – все дальше от того, что делается на сцене. Несмотря на поток новых пьес, «взметнуть», по выражению Вахтангова, нечем. Режиссеры выбирают беспроигрышные названия из прошлого, полагая, что сообщат бездну нового в своей интерпретации. И это в стране, где опыт последних тридцати лет почти не отрефлексирован театром и остается на периферии его интереса. На сценах по-прежнему обильно вырубают Вишневые сады, стреляют Чаек и убивают Клавдия. Хочется моратория хотя бы на год на знакомую наизусть классику и нового, глубокого и сложного размышления о жизни России в нашем веке.
2-3. Главными обсуждаемыми событиями в театральной жизни этого сезона стали не премьеры, а перемены в руководстве театров. К работе позволили вернуться фигурантам злосчастного «Театрального дела», но само дело, хоть и разваливается, но, увы, не закрыто. Аресты по другим поводам в других городах заставляли с нарастающей горькой иронией говорить о Годе театра, ставшем годом раздоров и репрессий. Весной страну взбудоражил бессмысленный проект объединения Александринки и Ярославского театра в Первый национальный. И хотя эти старейшие коллективы, к счастью, остались самостоятельными, а проект снят Минкультом с повестки дня, в Ярославле сменились и худрук, и директор.
В Москве во МХАТе им. Горького, давно ведущем капсулированную жизнь, поменялось руководство. Но заявленная программа православно-патриотического строительства особого ажиотажа у публики, похоже, не вызвала. Отчаянные уличные манифестации кукольников обеих столиц (речь идет о Театре кукол им. Образцова и Большом театре кукол Санкт-Петербурга. – «Т») тоже были связаны с возмутительными ситуациями в руководстве театров – от арестов до конфликтных назначений на должность.
В Театре на Малой Бронной перемена художественного руководства случилась к закрытию сезона. Что это принесет – покажет время. Как и то, что будет с МХТ им. Чехова, еще не обретшими устойчивость после трагедий прошлого года, а также – появится ли у Дмитрия Крымова что-то сравнимое с его лабораторией в ШДИ. Поживём – увидим.
1. В ряде театров вышли спектакли, у которых будет несомненная кассовая востребованность и зрительский успех: «Московский хор» в Маяковке, «Летели качели» в «Практике», «28 дней» в «Театре.doc», «Матросская тишина» в «Табакерке», «Барокко» в «Гоголь-центре», «Завещание Чарльза Адамса» в «Мастерской Фоменко», «Ганди молчал по субботам» в ШСП, «Манюня» в РАМТе, «Рыцарь пламенеющего пестика» в Театре им. Пушкина, «Снегурочка» и «Иранская конференция» в Театре наций, «Фальшивая нота» в Театре им. Вахтангова, «Женитьба» в ШДИ.Сцена из спектакля "Завещание Чарльза Адамса" "Мастерской Фоменко"Важную тенденцию зафиксировала «Золотая маска», которая провела первый фестиваль THEATRUM, посвященный взаимодействию музея и театра. Обоюдное притяжение этих институций и новые смыслы, которые могут высекаться в поле совместной работы, эксперты обсуждают в последние годы. Пищу для размышлений дали привезенные с разных концов страны спектакли, сделанные порой профессионалами, порой музейщиками, но всегда – в диалоге.
Крепнет раздражающее ощущение разрыва между театром и жизнью. Во-первых, традиционный государственный театр все больше подвергается разного рода нападкам – сверху и снизу, теряет энергию притяжения для молодых деятелей сцены, все активнее предпочитающих неканонические формы театрального действия. Театр-коробка для многих становится синонимом ретроградства, и способность «сочинить пространство», рассказать внятную историю, грамотно выстроить сюжет, разобрать актерские роли становится всё большей редкостью.
Во-вторых, все явственней ощущается потребность в драматургии, которая со взрывной силой зафиксировала бы время, его нерв и темы. То, что обсуждают люди в реальной жизни и соцсетях, что волнует их сегодня – все дальше от того, что делается на сцене. Несмотря на поток новых пьес, «взметнуть», по выражению Вахтангова, нечем. Режиссеры выбирают беспроигрышные названия из прошлого, полагая, что сообщат бездну нового в своей интерпретации. И это в стране, где опыт последних тридцати лет почти не отрефлексирован театром и остается на периферии его интереса. На сценах по-прежнему обильно вырубают Вишневые сады, стреляют Чаек и убивают Клавдия. Хочется моратория хотя бы на год на знакомую наизусть классику и нового, глубокого и сложного размышления о жизни России в нашем веке.
2-3. Главными обсуждаемыми событиями в театральной жизни этого сезона стали не премьеры, а перемены в руководстве театров. К работе позволили вернуться фигурантам злосчастного «Театрального дела», но само дело, хоть и разваливается, но, увы, не закрыто. Аресты по другим поводам в других городах заставляли с нарастающей горькой иронией говорить о Годе театра, ставшем годом раздоров и репрессий. Весной страну взбудоражил бессмысленный проект объединения Александринки и Ярославского театра в Первый национальный. И хотя эти старейшие коллективы, к счастью, остались самостоятельными, а проект снят Минкультом с повестки дня, в Ярославле сменились и худрук, и директор.
В Москве во МХАТе им. Горького, давно ведущем капсулированную жизнь, поменялось руководство. Но заявленная программа православно-патриотического строительства особого ажиотажа у публики, похоже, не вызвала. Отчаянные уличные манифестации кукольников обеих столиц (речь идет о Театре кукол им. Образцова и Большом театре кукол Санкт-Петербурга. – «Т») тоже были связаны с возмутительными ситуациями в руководстве театров – от арестов до конфликтных назначений на должность.
В Театре на Малой Бронной перемена художественного руководства случилась к закрытию сезона. Что это принесет – покажет время. Как и то, что будет с МХТ им. Чехова, еще не обретшими устойчивость после трагедий прошлого года, а также – появится ли у Дмитрия Крымова что-то сравнимое с его лабораторией в ШДИ. Поживём – увидим.
