Художественный руководитель театра «Модерн» Юрий Грымов представил свой новый спектакль «Nirvana», посвященный лидеру легендарной рок-группы, культовому музыканту Курту Кобейну. Премьерный показ состоялся в среду, 18 сентября (подробнее читайте в материале «Театрала»), а накануне режиссер ответил на вопросы журналистов.
– Рок-музыка всегда была связана с протестом. Насколько вам близка эта тема?
– Я считаю, что театр – это высказывание. Спектакли я делаю именно для того, чтобы высказаться, прокричать или, напротив, промолчать – молчание ведь тоже может быть громким. Многие сегодня говорят, театр нужен, чтобы расслабиться. Совершенно не согласен. Мне бы не хотелось, чтобы театр заходил на территорию развлечений. Великий русский артист Михаил Чехов говорил, что в театре должен работать зритель. Да, и он может работать, мыслить, принимать или отвергать, если мы сами будем с ним искренни. Великая сила искусства – как раз в синергии, которая появляется, когда мы вместе говорим о какой-то проблеме или боли. Может, это звучит громко, но искусство способно сделать мир лучше.
– Жанр вашего спектакля – биография. Вы стремились к документальной точности?
– Мы довольно подробно изучали биографию Кобейна, но к полному сходству не стремились, нет. После предпремьерного показа кто-то написал в Facebook: «Ха-ха-ха, а чего это у вас Кобейн не левша?» Но это же не документальное кино и даже не художественное. Театр – это обобщение. Исполнитель главной роли сам играет на гитаре. И он не левша. Суть же не в этом.
– Помимо наркомании, о какой еще темной стороне человеческой личности вам хотелось поразмышлять в своем спектакле?
– С самого детства Курт Кобейн не вписывался в среду, в которой жил. Его не принимали в классе, в городе все считали, что он на букву «п». А он не был на букву «п», он просто был не похож на других. И это стало поводом для издевательств и унижения. Я думаю, в этой истории кто-то узнает себя: может, я зря издевался над человеком, который потом стал лидером мнений целого поколения?..
– Есть песни «Нирваны», которые вы сами постоянно слушаете?
– Я не разделяю песни на любимые и не любимые. Я могу сказать только, что мне интересен этот автор, эта личность. Хотя в разные периоды жизни тебе становится ближе одна или другая сторона творчества большого мастера. А рассуждения на тему «лучше-хуже» напоминают поп-музыку, где действительно научились измерять успех. Ролик набрал сто тысяч просмотров на YouTube, это успех. А, может быть, это провал? Я бы хотел, чтобы как можно больше людей в России слушали жесткую музыку, а то все какое-то розовое…
– Мы говорим о Курте Кобейне, как о голосе поколения. Как вы думаете, есть ли сегодня такой трагический бунтарь?
– Чтобы назвать кого-то голосом поколения (или лицом поколения), должно пройти время, ведь всегда происходит переоценка. Сегодня на страну обрушился реп. Не хочу никого обидеть, но меня не оставляет ощущение, что это маркетинговая история: давайте будем писать тексты про несправедливость, добавим к этому плохую дикцию… Невозможно назвать искусством то, что делается по запросу. И я рад, что театры в лучше смысле слова не идут навстречу зрителю. Мне говорят: аудитория хочет комедий. Но я считаю, ставить нужно то, что близко тебе самому. Если зрители становятся твоими единомышленниками, прекрасно. Но так бывает не всегда. Тарковского как-то спросили: вас не смущает, что на ваших фильмах в зале сидит восемь человек? Он ответил: значит, я снял фильм для восьми человек. Это очень мужественный ответ, ведь любой режиссер мечтает об успехе и признании. Мужественно – верить в то, что делаешь. Даже если в зале несколько зрителей.
– Вы согласны с тем, что театр воспитывает вкус?
– Два с половиной года назад я попробовал ввести в театре «Модерн» дресс-код. Не могу описать, какой шквал негатива, встретило это благое намерение. Ребята, я же просто хотел, чтобы все были красивые!
Не знаю, воспитывает ли театр вкус, но он точно делает человека чище. Включать телевизор сегодня стало опасно. Такая перемена произошла за каких-то пятнадцать лет. Но театр себя сохранил. Я верю, то, что мы встречаемся, смотрим и обсуждаем спектакли, может изменить мир к лучшему. Мы встречаемся не для того, чтобы напоказ гордиться историей России, а для того, чтобы создавать эту историю здесь и сейчас.
Подписывайтесь на официальный канал «Театрала» в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
– Рок-музыка всегда была связана с протестом. Насколько вам близка эта тема?
– Я считаю, что театр – это высказывание. Спектакли я делаю именно для того, чтобы высказаться, прокричать или, напротив, промолчать – молчание ведь тоже может быть громким. Многие сегодня говорят, театр нужен, чтобы расслабиться. Совершенно не согласен. Мне бы не хотелось, чтобы театр заходил на территорию развлечений. Великий русский артист Михаил Чехов говорил, что в театре должен работать зритель. Да, и он может работать, мыслить, принимать или отвергать, если мы сами будем с ним искренни. Великая сила искусства – как раз в синергии, которая появляется, когда мы вместе говорим о какой-то проблеме или боли. Может, это звучит громко, но искусство способно сделать мир лучше.
– Жанр вашего спектакля – биография. Вы стремились к документальной точности?
– Мы довольно подробно изучали биографию Кобейна, но к полному сходству не стремились, нет. После предпремьерного показа кто-то написал в Facebook: «Ха-ха-ха, а чего это у вас Кобейн не левша?» Но это же не документальное кино и даже не художественное. Театр – это обобщение. Исполнитель главной роли сам играет на гитаре. И он не левша. Суть же не в этом.
– Помимо наркомании, о какой еще темной стороне человеческой личности вам хотелось поразмышлять в своем спектакле?
– С самого детства Курт Кобейн не вписывался в среду, в которой жил. Его не принимали в классе, в городе все считали, что он на букву «п». А он не был на букву «п», он просто был не похож на других. И это стало поводом для издевательств и унижения. Я думаю, в этой истории кто-то узнает себя: может, я зря издевался над человеком, который потом стал лидером мнений целого поколения?..
– Есть песни «Нирваны», которые вы сами постоянно слушаете? – Я не разделяю песни на любимые и не любимые. Я могу сказать только, что мне интересен этот автор, эта личность. Хотя в разные периоды жизни тебе становится ближе одна или другая сторона творчества большого мастера. А рассуждения на тему «лучше-хуже» напоминают поп-музыку, где действительно научились измерять успех. Ролик набрал сто тысяч просмотров на YouTube, это успех. А, может быть, это провал? Я бы хотел, чтобы как можно больше людей в России слушали жесткую музыку, а то все какое-то розовое…
– Мы говорим о Курте Кобейне, как о голосе поколения. Как вы думаете, есть ли сегодня такой трагический бунтарь?
– Чтобы назвать кого-то голосом поколения (или лицом поколения), должно пройти время, ведь всегда происходит переоценка. Сегодня на страну обрушился реп. Не хочу никого обидеть, но меня не оставляет ощущение, что это маркетинговая история: давайте будем писать тексты про несправедливость, добавим к этому плохую дикцию… Невозможно назвать искусством то, что делается по запросу. И я рад, что театры в лучше смысле слова не идут навстречу зрителю. Мне говорят: аудитория хочет комедий. Но я считаю, ставить нужно то, что близко тебе самому. Если зрители становятся твоими единомышленниками, прекрасно. Но так бывает не всегда. Тарковского как-то спросили: вас не смущает, что на ваших фильмах в зале сидит восемь человек? Он ответил: значит, я снял фильм для восьми человек. Это очень мужественный ответ, ведь любой режиссер мечтает об успехе и признании. Мужественно – верить в то, что делаешь. Даже если в зале несколько зрителей.
– Вы согласны с тем, что театр воспитывает вкус? – Два с половиной года назад я попробовал ввести в театре «Модерн» дресс-код. Не могу описать, какой шквал негатива, встретило это благое намерение. Ребята, я же просто хотел, чтобы все были красивые!
Не знаю, воспитывает ли театр вкус, но он точно делает человека чище. Включать телевизор сегодня стало опасно. Такая перемена произошла за каких-то пятнадцать лет. Но театр себя сохранил. Я верю, то, что мы встречаемся, смотрим и обсуждаем спектакли, может изменить мир к лучшему. Мы встречаемся не для того, чтобы напоказ гордиться историей России, а для того, чтобы создавать эту историю здесь и сейчас.
Подписывайтесь на официальный канал «Театрала» в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
