На Малой сцене МХТ им. Чехова сыграли премьеру «Сахарного немца» Сергея Клычкова. Режиссер-постановщик Уланбек Баялиев — ученик Сергея Женовача – предъявил публике роман автора, расстрелянного в 1937, практически забытого, сценической судьбы не имевшего.
«Бог в нас верить перестал», - загогочет былинный богатырь-возница Петр Еремеевич (Ростислав Лаврентьев) и вдруг сожмется сердце ужасом перед открывшейся пустотой пропасти... И ты понимаешь, что фраза русского коренника, везущего на своей тройке всю нашу жизнь, могла бы стать эпиграфом к мхатовской постановке.
Могла бы она стать эпиграфом и к «Грозе», которую Уланбек Баялиев поставил на сцене Театра им. Вахтангова. И к его «Железнова Васса. Мать», поставленной в Свердловском театре драмы. Бог не верит в обитателей Калинова, которые довели до самоубийства пылкую и нежную женщину Катерину. Катерина (Евгения Крегжде) мечется в тесном пространстве города на Волге (река рядом дышит парусами и влажными ночами) и некому пожаловаться, не с кем поделиться, не в ком найти сочувствие. Один только Кот (Виталис Семеновс) способен к состраданию к горю молодой невестки (именно Кот приносит ее из реки). Когда люди себя не жалеют, где ж тут жалости к другому взяться?
Спектакль «Железнова Васса. Мать» начинается со сбивчивого дыхания умирающего хозяина дома. Сам лежит в стеклянной комнате за красными портьерами, а его предсмертный хрип разносится по притихшему дому. Вслушивается в хрип хозяйка – Васса, статная, породистая, гордая красавица вслушивается в хрипы мужа с затаенным нетерпением: скорей бы!
Ирина Ермолова играет Вассу отнюдь не злодейкой. Скорее — деловой женщиной, которая очень неохотно делает гнусности во имя сохранения дела и только ради него. Ее поступки логичны, выверены, только результат их страшен: смерти, разрушенные души сыновей, опустевший дом. Она предлагает дочери Анне (Татьяна Малинникова) и невестке Людмиле (Ольга Мальчикова) перебираться жить к ней. Три красавицы на авансцене в финале смотрят в зрительный зал, говорят о саде (кажется, впервые в горьковской пьесе звучит такой прямой перифраз с финалом чеховских «Трех сестер»). Но от видения в саду этих трех фигур почему-то страшно... Вот уж Бог в эти мечты не верит.
«Сахарный немец», пожалуй, лучшая на нынешний день постановка Уланбека Баялиева и наиболее цельная. 10 лет, по его собственным словам, он возвращался мыслью к прозе Сергея Клычкова, расстрелянного, забытого, вычеркнутого из истории литературы и соответственно театра. Где-то в архивах наших органов среди других конфискованных рукописей хранится и пьеса Клычкова, написанная для Художественного театра. Когда-нибудь исследователи-почерковеды из Института мировой литературы начнут изучать этот Клондайк. И сколько там мы обнаружим сокровищ!
А пока — в качестве первого шага — имя Сергея Клычкова все-таки появилось на афише театра, с которым он мечтал работать.
Роман «Сахарный немец» построен на прочном фундаменте личного опыта. Сергей Клычков отдал своему герою Миколаю Зайцеву и свое рождение «в малиннике», и свои военные вигилии, и свою тягу к поэтическому творчеству. Но рассказана в духе лукавых повестей Николая Лескова, где быль и сказка сплетены так туго, что не разорвать, а чудеса входят в самую что ни на есть обыденность на каждой странице. И история стояния солдат из Чертухино во главе с зауряд-прапорщиком с ласковым прозвищем Зайчиком увидена автором точно с высоты птичьего полета какой-нибудь сказочной птицы Сирин али Алконост.
Черное крыло этой птицы будет мелькать в спектакле. А в финале и вовсе появится чернокрылая фигура с женским лицом и обовьет черными крылами героя...
Птица смерти кружит и над берегом Счастливого озера, и над песками Двины, и над Чертухиным, и над Петроградом, куда герой выберется практически случайно... Кружит над солдатами (часть отряда утопит прямо в землянках поднявшаяся ночью Двина). Кружит над невестами и женами, которые годами не могут дождаться своих коханых. Клаша (Надежда Жарычева) — жена Зайчика «в духе» выйдет замуж за другого. А Пелагея Пенкина понесет от чужого ребенка, и не выдержав угрызений совести, - совершит самоубийство.
Сцены Пелагеи (Ксении Тепловой) и ее мужа Прохора — самые страстные и самые теплые в насыщенном теплом и страстью спектакле. Как взлетает в его руках, как ластится, как тянет друг к другу этих людей, которые физически не могут жить в разлуке. «Скучают» не умом, но всем телом, той «скукой», от которой и впрямь можно удавиться.
Персонажей Клычкова, наверное, мог бы нарисовать Филонов, умевший писать современников на фоне вечности.
Художник Евгения Шутина создала лаконичный и убедительный образ страны с пасмурной серенькой погодой и жилищами-времянками. Деревянные разъезжающиеся панели становятся то избой, то дверями вагона-теплушки, то стенками землянки. Все неустойчиво, все случайно. На авансцене и в глубине — шеренги солдатских кирзовых сапог (то ли оставшихся от убитых, то ли ожидающие новую волну мобилизованных). Композитор Фаустас Латенас создал акустическое пространство мира с «долгим эхом» и протяжным раздольем песней-плачей.
Уланбек Баялиев нашел точный ритм и поэзию сказа, разворачивающегося не столько сюжетными поворотами, сколько все новыми действующими лицами.
Для актеров МХТ встреча с героями Клычкова оказалась подарком. Давно прекрасные актеры - Алена Хованская (она и музыкальный руководитель постановки), Надежда Жарычева, Дмитрий Сумин, Ксения Теплова, Алексей Агапов, Ростислав Лаврентьев, Артем Волобуев, Николай Сальников, Антон Ефремов, - не встречались с прозой такого уровня и толка. Большинство исполнителей играет по нескольку ролей, меняя костюмы, грим, пластику, интонации, создавая точные и убедительные типажи наших соотечественников. Убедительна и трогательна Алена Хованская в роли матери Клаши. Точными немногими штрихами рисует Николай Сальников писаря Пек Пекача. Победительно хорош Дьякон (Артем Волобуев): хмельной, с хитрым прищуром глаз и подковыркой в каждой фразе. «Пойду у царю и попрошу меня расстричь, потому как в Бога не верю!». Он провоцирует собеседников и острым глазом ловит их реакцию. Гнилой мужичонка, но ведь и страждущая душа, ищущая истины...
Но главным открытием спектакля стал Миколай Митрич Зайцев, Зайчик. Валерий Зазулин играет его крупно, рисуя фигуру цельную, натуру идеальную. Чистый трогательный мальчик с чуть оттопыренными ушами верен и заветам родителей, и присяге, и нравственному закону, который столь же незыблем как звезды на небе... Столь же незыблем? Не дождавшись его с войны, выходит замуж любимая. Полроты односельчан гибнет из-за головотяпства командира Палона Палоновича Тараконова (Алексей Агапов создает до слез узнаваемый, живучий при всех режимах русских тип). И вот Зайчик берет винтовку и палит в вышедшего набрать из Двины воды немца. И... убивает его. А заодно растаптывает в своей душе главную заповедь...
Спектакль начинался песней-зачином: «Как душа с телом расставалась». Казалось, что это про одного человека, а выяснилось, что про целую страну. Улетела крестьянская душа. Отвернулся Бог. А что ангелы? Как вздохнули однополчане Зайчика: «Ангелы спят, когда бесы дерутся».
«Бог в нас верить перестал», - загогочет былинный богатырь-возница Петр Еремеевич (Ростислав Лаврентьев) и вдруг сожмется сердце ужасом перед открывшейся пустотой пропасти... И ты понимаешь, что фраза русского коренника, везущего на своей тройке всю нашу жизнь, могла бы стать эпиграфом к мхатовской постановке.
Могла бы она стать эпиграфом и к «Грозе», которую Уланбек Баялиев поставил на сцене Театра им. Вахтангова. И к его «Железнова Васса. Мать», поставленной в Свердловском театре драмы. Бог не верит в обитателей Калинова, которые довели до самоубийства пылкую и нежную женщину Катерину. Катерина (Евгения Крегжде) мечется в тесном пространстве города на Волге (река рядом дышит парусами и влажными ночами) и некому пожаловаться, не с кем поделиться, не в ком найти сочувствие. Один только Кот (Виталис Семеновс) способен к состраданию к горю молодой невестки (именно Кот приносит ее из реки). Когда люди себя не жалеют, где ж тут жалости к другому взяться?
Спектакль «Железнова Васса. Мать» начинается со сбивчивого дыхания умирающего хозяина дома. Сам лежит в стеклянной комнате за красными портьерами, а его предсмертный хрип разносится по притихшему дому. Вслушивается в хрип хозяйка – Васса, статная, породистая, гордая красавица вслушивается в хрипы мужа с затаенным нетерпением: скорей бы!
Ирина Ермолова играет Вассу отнюдь не злодейкой. Скорее — деловой женщиной, которая очень неохотно делает гнусности во имя сохранения дела и только ради него. Ее поступки логичны, выверены, только результат их страшен: смерти, разрушенные души сыновей, опустевший дом. Она предлагает дочери Анне (Татьяна Малинникова) и невестке Людмиле (Ольга Мальчикова) перебираться жить к ней. Три красавицы на авансцене в финале смотрят в зрительный зал, говорят о саде (кажется, впервые в горьковской пьесе звучит такой прямой перифраз с финалом чеховских «Трех сестер»). Но от видения в саду этих трех фигур почему-то страшно... Вот уж Бог в эти мечты не верит.
«Сахарный немец», пожалуй, лучшая на нынешний день постановка Уланбека Баялиева и наиболее цельная. 10 лет, по его собственным словам, он возвращался мыслью к прозе Сергея Клычкова, расстрелянного, забытого, вычеркнутого из истории литературы и соответственно театра. Где-то в архивах наших органов среди других конфискованных рукописей хранится и пьеса Клычкова, написанная для Художественного театра. Когда-нибудь исследователи-почерковеды из Института мировой литературы начнут изучать этот Клондайк. И сколько там мы обнаружим сокровищ!
А пока — в качестве первого шага — имя Сергея Клычкова все-таки появилось на афише театра, с которым он мечтал работать.
Роман «Сахарный немец» построен на прочном фундаменте личного опыта. Сергей Клычков отдал своему герою Миколаю Зайцеву и свое рождение «в малиннике», и свои военные вигилии, и свою тягу к поэтическому творчеству. Но рассказана в духе лукавых повестей Николая Лескова, где быль и сказка сплетены так туго, что не разорвать, а чудеса входят в самую что ни на есть обыденность на каждой странице. И история стояния солдат из Чертухино во главе с зауряд-прапорщиком с ласковым прозвищем Зайчиком увидена автором точно с высоты птичьего полета какой-нибудь сказочной птицы Сирин али Алконост.Черное крыло этой птицы будет мелькать в спектакле. А в финале и вовсе появится чернокрылая фигура с женским лицом и обовьет черными крылами героя...
Птица смерти кружит и над берегом Счастливого озера, и над песками Двины, и над Чертухиным, и над Петроградом, куда герой выберется практически случайно... Кружит над солдатами (часть отряда утопит прямо в землянках поднявшаяся ночью Двина). Кружит над невестами и женами, которые годами не могут дождаться своих коханых. Клаша (Надежда Жарычева) — жена Зайчика «в духе» выйдет замуж за другого. А Пелагея Пенкина понесет от чужого ребенка, и не выдержав угрызений совести, - совершит самоубийство.
Сцены Пелагеи (Ксении Тепловой) и ее мужа Прохора — самые страстные и самые теплые в насыщенном теплом и страстью спектакле. Как взлетает в его руках, как ластится, как тянет друг к другу этих людей, которые физически не могут жить в разлуке. «Скучают» не умом, но всем телом, той «скукой», от которой и впрямь можно удавиться.Персонажей Клычкова, наверное, мог бы нарисовать Филонов, умевший писать современников на фоне вечности.
Художник Евгения Шутина создала лаконичный и убедительный образ страны с пасмурной серенькой погодой и жилищами-времянками. Деревянные разъезжающиеся панели становятся то избой, то дверями вагона-теплушки, то стенками землянки. Все неустойчиво, все случайно. На авансцене и в глубине — шеренги солдатских кирзовых сапог (то ли оставшихся от убитых, то ли ожидающие новую волну мобилизованных). Композитор Фаустас Латенас создал акустическое пространство мира с «долгим эхом» и протяжным раздольем песней-плачей.
Уланбек Баялиев нашел точный ритм и поэзию сказа, разворачивающегося не столько сюжетными поворотами, сколько все новыми действующими лицами.Для актеров МХТ встреча с героями Клычкова оказалась подарком. Давно прекрасные актеры - Алена Хованская (она и музыкальный руководитель постановки), Надежда Жарычева, Дмитрий Сумин, Ксения Теплова, Алексей Агапов, Ростислав Лаврентьев, Артем Волобуев, Николай Сальников, Антон Ефремов, - не встречались с прозой такого уровня и толка. Большинство исполнителей играет по нескольку ролей, меняя костюмы, грим, пластику, интонации, создавая точные и убедительные типажи наших соотечественников. Убедительна и трогательна Алена Хованская в роли матери Клаши. Точными немногими штрихами рисует Николай Сальников писаря Пек Пекача. Победительно хорош Дьякон (Артем Волобуев): хмельной, с хитрым прищуром глаз и подковыркой в каждой фразе. «Пойду у царю и попрошу меня расстричь, потому как в Бога не верю!». Он провоцирует собеседников и острым глазом ловит их реакцию. Гнилой мужичонка, но ведь и страждущая душа, ищущая истины...
Но главным открытием спектакля стал Миколай Митрич Зайцев, Зайчик. Валерий Зазулин играет его крупно, рисуя фигуру цельную, натуру идеальную. Чистый трогательный мальчик с чуть оттопыренными ушами верен и заветам родителей, и присяге, и нравственному закону, который столь же незыблем как звезды на небе... Столь же незыблем? Не дождавшись его с войны, выходит замуж любимая. Полроты односельчан гибнет из-за головотяпства командира Палона Палоновича Тараконова (Алексей Агапов создает до слез узнаваемый, живучий при всех режимах русских тип). И вот Зайчик берет винтовку и палит в вышедшего набрать из Двины воды немца. И... убивает его. А заодно растаптывает в своей душе главную заповедь...Спектакль начинался песней-зачином: «Как душа с телом расставалась». Казалось, что это про одного человека, а выяснилось, что про целую страну. Улетела крестьянская душа. Отвернулся Бог. А что ангелы? Как вздохнули однополчане Зайчика: «Ангелы спят, когда бесы дерутся».
