Журнал «Театрал» выпустил в свет уникальный сборник, который состоит из пятидесяти монологов известных актёров, режиссёров и драматургов, рассказывающих о главном человеке в жизни — о маме. Эти проникновенные воспоминания не один год публиковались на страницах журнала, и теперь собраны вместе под одной обложкой. Книга так и называется - «Мамы замечательных детей». Предыдущими героями публикаций были Александр Ширвиндт, Вера Васильева, Римас Туминас, Ольга Прокофьева, Евгений Писарев, Светлана Немоляева, Евгения Симонова, Марк Захаров, Анна Терехова, Юрий Стоянов, Людмила Чурсина, Сергей Юрский, Нина Архипова, Максим Никулин, Виктор Сухоруков, Людмила Иванова, Екатерина Райкина, Юлия Рутберг, Александр Коршунов, Юлия Меньшова, Евгений Евтушенко, Владимир Андреев, Анастасия Голуб, Владимир Войнович. Cегодня предоставляем слово кинорежиссеру, актрисе Наталье Наумовой с ее рассказом о маме – народной артистке РСФСР Наталии Белохвостиковой, отметившей 28 июля свой день рождения.
Первое воспоминание о маме связано со съемками кинокартины. Мне был всего год. Это был фильм Алова и Наумова «Легенда о Тиле Уленшпигеле». Меня, малышку, бабушка принесла к родителям на площадку. Все говорят, что я этого помнить не могу, но у меня полное ощущение, что помню: снимали сцену гадания Неле, маму с развевающимися волосами и огромный ветродуй.
Кино с раннего детства вошло в мою жизнь. Потому что мама и папа — это кино круглые сутки! Бесконечные обсуждения, бесконечные выдумки. И если родители пришли со съемки, то постоянно говорят о том, как это было и что будет завтра. Даже больше скажу: если мы едем куда-то отдыхать, то у нас идет выбор натуры и обсуждение, что там будет происходить. В таком мире я выросла. До какого-то момента мне вообще казалось, что другого мира просто не существует. Только когда в школу пошла, я поняла, что разные люди по-разному живут.
Я же с младенчества на съемочной площадке. Я всегда приходила к маме на съемки в фильмах отца, но не только. Помню съемки «Принцессы цирка» у Светланы Дружининой: там мамуля была в потрясающих нарядах, невероятно красивая, с разными прическами. Меня, маленькую девочку, это невероятно восхищало — очень красивая и всегда разная мама.
А когда мне было пять лет, я снялась в картине «Тегеран-43», где играла мамину героиню Мари в детстве. Наверно, это было мое первое ощущение взрослости. Понимание, что все это очень серьезно и нельзя подвести. Там по сюжету девочка спит в антикварной лавке, и врываются грабители, которые стреляют. За меня, конечно, все волновались, потому что там была настоящая пиротехника. Помню, пахло серой и от грохота уши закладывало. Но мне не делали поблажек, и было чувство, что вот это и есть взрослая жизнь.
А потом были роли в фильме «Берег», «Законный брак», где я снималась, будучи девочкой. И уже повзрослев, окончив ВГИК (мастерскую Армена Джигарханяна и Альберта Филозова), я снялась в главной роли в фильме «Белый праздник» по сценарию выдающегося итальянского драматурга Тонино Гуэрры в паре с великим Иннокентием Смоктуновским, я играла его дочь. А мама сыграла жену героя Смоктуновского, невероятно ранимую, с надломленной судьбой, понимающую, что прощается с мужем навсегда, дошедшую до полного отчаяния женщину. Это одна из лучших маминых ролей, на мой взгляд.
Съемочный день длится 12 часов, мама полностью погружается в работу. У нее вообще принцип: она никогда не ест на съемке. Она считает, что это расхолаживает, а нужна полная концентрация. И такое отношение к профессии, как к самому важному в жизни, было и остается у нее всегда. Она очень самоотверженная актриса. В дальнейшем я была свидетелем и даже участником многих событий, когда мама, можно сказать, рисковала здоровьем во время работы.
Когда снимался фильм «Десять лет без права переписки», мама в платьице с открытой спиной играла певичку Нинку. По сценарию ее героиню забывает герой Бориса Щербакова на крыше дома правительства. И как всегда бывает в кино, летние сцены доснимают зимой, был жуткий мороз и шел снег. На нее между дублями набрасывали какие-то тулупы, чтобы согреть, а потом опять — в кадр. Для мамы главное, чтобы все получилось как надо, и она стойко без единой жалобы несколько часов отснялась на морозе.
Потом, когда я стала режиссером и сама сняла несколько фильмов, я поняла, как это ценно в актере. И, конечно, во всех моих художественных фильмах снималась мама.
В моей первой картине «Год Лошади — созвездие Скорпиона» она играла в тандеме с Иваром Калныньшем и с прекрасным серым в яблоках конем. Это история бывшей цирковой наездницы, которая понимает, что конь, с которым она всю жизнь выступала. уже стар и его сдадут на мясо. Она его крадет из цирка, чтобы спасти, и уходит с ним в город, в никуда.
А в последний съемочный день у нас произошла неприятная история. Наш смелый и отважный конь за время съемок очень подружился с мамой, они прекрасно общались. В каких только ситуациях они не оказывались, даже ехали в трамвае, поднимались на третий этаж в квартиру, он ей бесконечно доверял и любил. Но вдруг, как нам потом объяснили, он приревновал маму к Ивару.
Мы снимаем счастливый финал картины — героиня Белохвостиковой и герой Калныньша наконец встречаются. Снимаем общий план: вот стоит мама, герои машут друг другу. Это происходило на Яузе, а там булыжная мостовая. Мы стоим далеко, и вдруг я из-за камеры вижу, что конь хватает маму за плечо, толкает ее, и она летит под копыта. Мы все бежим к ней. Слава Богу, конь не наступил на нее. Но мама встает и говорит:
— Все хорошо, ничего страшного.
А у нас впереди еще 12 часов сьемок! Я говорю:
— Мамульчик, давай на всякий случай к врачу съездим, ты же ушиблась!
— Нет-нет, все прекрасно, будем работать.
И она настояла на своем. Мы снимали целый день, а потом ей пришлось долго лечиться, потому что оказалось, что травма была серьезная. Я потом ругала и себя, и ее. Но вот такое у нее невероятное отношение к делу, которое превалирует над всем! Она очень часто идет наперекор всему, чтобы достичь результата. Для актрисы это, конечно, здорово, но я считаю, что нет ничего важнее здоровья.
Но на этом история не закончилась. И ее продолжение — важное дополнение к характеру моей мамы. После съемок фильма, пока мама лечила спину после падения, мы на время упустили из виду судьбу коня. А через некоторое время — месяца через полтора решили его повидать, потому что привыкли к нему и уже заскучали, несмотря на его ревнивую выходку. Ведь он стал за время работы для нас родным, несмотря ни на что. И мы с мамой попросили директора картины связаться с его хозяйкой и узнать, как он поживает. Выяснилось, что у его хозяйки возникли проблемы и коня у нее отобрали. Мы с мамой стали этого коня искать. А когда нашли, были в шоке. Он был исхудавшим и измученным, над ним издевались его новые владельцы. В итоге мы этого коня выкупили, и это теперь мамин конь, белый красавчик с большими ресницами. С тех пор он живет в конюшне на ипподроме на Беговой. На бегах, конечно, не выступает, просто живет там, гуляет и ждет нас, а мы его навещаем с гостинцами — с яблоками и морковкой. Когда мы к нему приезжаем, мама всегда его обнимает, говорит, что от него она заряжается энергией. Он ее все время облизывает, это было и на съемках, есть и сейчас. Продюсер спрашивал, чем вы мажете Белохвостикову, почему он ее все время лижет. Ответ прост — это любовь.
Мы с мамой — очень близкие люди, подруги. И так было всегда. Но в режиссуру она никогда не вмешивается, она полностью погружается в свою роль и даже не любит, когда приходится одновременно сниматься в нескольких картинах. Если она погружается в какой-то материал, то как бы вся им пропитывается.
Но при том что мама всегда так погружена в работу, в роли, она никогда не забывает о доме и семье. Она потрясающе готовит! Вкуснейшие блюда! Например, запекает индейку с брусничным вареньем, готовит тоненькие блинчики, делает очень вкусные пельмени. Сейчас, конечно, нечасто — времени не всегда хватает. Но даже если она что-то делает на скорую руку, то все у нее как-то вкусно получается.
Я с раннего детства помню ощущение: где мама, там — дом. Она как солнышко. От нее такое тепло идет! Она вокруг себя может создать какую-то невероятно комфортную ауру, уютную. Для нее очень важна семья, ощущение какой-то особой атмосферы дома.
Даже когда я была еще маленькая и часто оставалась с бабушкой, когда мама уезжала на съемки, у меня никогда не было чувства оторванности, потому что мы постоянно созванивались. То есть ощущение присутствия какого-то маминого тепла меня никогда не покидало.
Когда мама сама была маленькая, бабушка с дедушкой уехали работать в Швецию на несколько лет, и у мамули была возможность их видеть только в каникулы. И зная по собственному опыту, как это тяжело для ребенка, она все силы прикладывала к тому, чтобы у меня не было этого чувства оторванности. Таких долгих командировок, как у ее родителей, у мамы, конечно, не было, но бывали экспедиции на две-три недели, а то и на месяц. Но мы постоянно созванивались. У нас вообще такая «телефонная» семья. Еще до того, как появились все эти мобильные, мы всегда, каждый день, в какой бы части мира ни оказывались, все время друг с другом на связи. Не бывает дня, чтобы мы не разговаривали.
А еще мама потрясающе вяжет! Когда я была маленькая, она для меня вязала детские пальто — с капюшончиками, с помпончиками! Настоящие произведения искусства! Я, к сожалению, этот талант от нее не унаследовала. А мамина мама, Антонина Романовна, совершенно замечательно шила. Это были советские годы, когда купить что-то красивое было трудно. И хотя дедушка был послом, и они часто жили за границей, когда была возможность, бабушка покупала очень много тканей и шила даже вечерние платья невозможной красоты! Они до сих пор есть у нас. Бабушка сама придумывала фасоны. Сейчас, наверное, была бы модельером. Однажды, когда мама в Америке на премьере фильма была одета в одно из этих платьев, к ней подошла женщина и спросила:
— Где вы купили такое платье? Дайте мне контакты этого модельера!
А мама не шьет, но зато вяжет. Одна я в этой области от клана отбилась. Нужно и мне срочно начинать!
Мама — нежный, мягкий, улыбчивый человек, но если дело касается чего-то принципиального, она всегда будет действовать в соответствии с тем, что ей велит душа. Вот такой характер. А папа — это наш локомотив и фейерверк. Он очень энергичный, активный, взрывной. Совсем другой тип характера. Поэтому они с мамой успешно дополняют друг друга.
Одно удовольствие наблюдать за тем, как мама с папой обсуждают сценарии, как пишут вместе книгу. Одна книжка уже лет десять назад вышла, называется «В кадре». А сейчас они готовят вторую часть, потому что в первую много чего не вошло. У родителей замечательный союз — им все время интересно друг с другом, они все время что-то обсуждают. И все время происходит какое-то сочинение того, что будет происходить дальше. Нет, это не «бытовые люди». Невозможно себе представить, чтоб они тихо-спокойно поехали на море и полежали на пляже. Это не про нашу семью. Обязательно у нас будет с собой камера, и мы будем постоянно снимать. И папа, и я, и мама, и мой муж Алекс (сценарист и актер), и мой младший брат Кирилл.
Как-то меня как актрису пригласили провести фестиваль «Взрослые — детям». Кстати, президентом этого фестиваля был Пьер Ришар. Это был 1997 год. И мне предложили вместе с профессиональными монтажерами смонтировать материал про фестиваль. В общем, так одно за другим и пошло. Однажды я встретила Аллу Ильиничну Сурикову, бывшую папину ученицу, и рассказала ей о своем новом увлечении, а она меня позвала к себе — учиться на Высших режиссерских курсах. И с этого началась моя режиссерская история.
Записала Мария Михайлова.
Первое воспоминание о маме связано со съемками кинокартины. Мне был всего год. Это был фильм Алова и Наумова «Легенда о Тиле Уленшпигеле». Меня, малышку, бабушка принесла к родителям на площадку. Все говорят, что я этого помнить не могу, но у меня полное ощущение, что помню: снимали сцену гадания Неле, маму с развевающимися волосами и огромный ветродуй.Кино с раннего детства вошло в мою жизнь. Потому что мама и папа — это кино круглые сутки! Бесконечные обсуждения, бесконечные выдумки. И если родители пришли со съемки, то постоянно говорят о том, как это было и что будет завтра. Даже больше скажу: если мы едем куда-то отдыхать, то у нас идет выбор натуры и обсуждение, что там будет происходить. В таком мире я выросла. До какого-то момента мне вообще казалось, что другого мира просто не существует. Только когда в школу пошла, я поняла, что разные люди по-разному живут.
Я же с младенчества на съемочной площадке. Я всегда приходила к маме на съемки в фильмах отца, но не только. Помню съемки «Принцессы цирка» у Светланы Дружининой: там мамуля была в потрясающих нарядах, невероятно красивая, с разными прическами. Меня, маленькую девочку, это невероятно восхищало — очень красивая и всегда разная мама.
А когда мне было пять лет, я снялась в картине «Тегеран-43», где играла мамину героиню Мари в детстве. Наверно, это было мое первое ощущение взрослости. Понимание, что все это очень серьезно и нельзя подвести. Там по сюжету девочка спит в антикварной лавке, и врываются грабители, которые стреляют. За меня, конечно, все волновались, потому что там была настоящая пиротехника. Помню, пахло серой и от грохота уши закладывало. Но мне не делали поблажек, и было чувство, что вот это и есть взрослая жизнь.
А потом были роли в фильме «Берег», «Законный брак», где я снималась, будучи девочкой. И уже повзрослев, окончив ВГИК (мастерскую Армена Джигарханяна и Альберта Филозова), я снялась в главной роли в фильме «Белый праздник» по сценарию выдающегося итальянского драматурга Тонино Гуэрры в паре с великим Иннокентием Смоктуновским, я играла его дочь. А мама сыграла жену героя Смоктуновского, невероятно ранимую, с надломленной судьбой, понимающую, что прощается с мужем навсегда, дошедшую до полного отчаяния женщину. Это одна из лучших маминых ролей, на мой взгляд.Съемочный день длится 12 часов, мама полностью погружается в работу. У нее вообще принцип: она никогда не ест на съемке. Она считает, что это расхолаживает, а нужна полная концентрация. И такое отношение к профессии, как к самому важному в жизни, было и остается у нее всегда. Она очень самоотверженная актриса. В дальнейшем я была свидетелем и даже участником многих событий, когда мама, можно сказать, рисковала здоровьем во время работы.
Когда снимался фильм «Десять лет без права переписки», мама в платьице с открытой спиной играла певичку Нинку. По сценарию ее героиню забывает герой Бориса Щербакова на крыше дома правительства. И как всегда бывает в кино, летние сцены доснимают зимой, был жуткий мороз и шел снег. На нее между дублями набрасывали какие-то тулупы, чтобы согреть, а потом опять — в кадр. Для мамы главное, чтобы все получилось как надо, и она стойко без единой жалобы несколько часов отснялась на морозе.
Потом, когда я стала режиссером и сама сняла несколько фильмов, я поняла, как это ценно в актере. И, конечно, во всех моих художественных фильмах снималась мама.В моей первой картине «Год Лошади — созвездие Скорпиона» она играла в тандеме с Иваром Калныньшем и с прекрасным серым в яблоках конем. Это история бывшей цирковой наездницы, которая понимает, что конь, с которым она всю жизнь выступала. уже стар и его сдадут на мясо. Она его крадет из цирка, чтобы спасти, и уходит с ним в город, в никуда.
А в последний съемочный день у нас произошла неприятная история. Наш смелый и отважный конь за время съемок очень подружился с мамой, они прекрасно общались. В каких только ситуациях они не оказывались, даже ехали в трамвае, поднимались на третий этаж в квартиру, он ей бесконечно доверял и любил. Но вдруг, как нам потом объяснили, он приревновал маму к Ивару.Мы снимаем счастливый финал картины — героиня Белохвостиковой и герой Калныньша наконец встречаются. Снимаем общий план: вот стоит мама, герои машут друг другу. Это происходило на Яузе, а там булыжная мостовая. Мы стоим далеко, и вдруг я из-за камеры вижу, что конь хватает маму за плечо, толкает ее, и она летит под копыта. Мы все бежим к ней. Слава Богу, конь не наступил на нее. Но мама встает и говорит:
— Все хорошо, ничего страшного.
А у нас впереди еще 12 часов сьемок! Я говорю:
— Мамульчик, давай на всякий случай к врачу съездим, ты же ушиблась!
— Нет-нет, все прекрасно, будем работать.
И она настояла на своем. Мы снимали целый день, а потом ей пришлось долго лечиться, потому что оказалось, что травма была серьезная. Я потом ругала и себя, и ее. Но вот такое у нее невероятное отношение к делу, которое превалирует над всем! Она очень часто идет наперекор всему, чтобы достичь результата. Для актрисы это, конечно, здорово, но я считаю, что нет ничего важнее здоровья.
Но на этом история не закончилась. И ее продолжение — важное дополнение к характеру моей мамы. После съемок фильма, пока мама лечила спину после падения, мы на время упустили из виду судьбу коня. А через некоторое время — месяца через полтора решили его повидать, потому что привыкли к нему и уже заскучали, несмотря на его ревнивую выходку. Ведь он стал за время работы для нас родным, несмотря ни на что. И мы с мамой попросили директора картины связаться с его хозяйкой и узнать, как он поживает. Выяснилось, что у его хозяйки возникли проблемы и коня у нее отобрали. Мы с мамой стали этого коня искать. А когда нашли, были в шоке. Он был исхудавшим и измученным, над ним издевались его новые владельцы. В итоге мы этого коня выкупили, и это теперь мамин конь, белый красавчик с большими ресницами. С тех пор он живет в конюшне на ипподроме на Беговой. На бегах, конечно, не выступает, просто живет там, гуляет и ждет нас, а мы его навещаем с гостинцами — с яблоками и морковкой. Когда мы к нему приезжаем, мама всегда его обнимает, говорит, что от него она заряжается энергией. Он ее все время облизывает, это было и на съемках, есть и сейчас. Продюсер спрашивал, чем вы мажете Белохвостикову, почему он ее все время лижет. Ответ прост — это любовь.
Мы с мамой — очень близкие люди, подруги. И так было всегда. Но в режиссуру она никогда не вмешивается, она полностью погружается в свою роль и даже не любит, когда приходится одновременно сниматься в нескольких картинах. Если она погружается в какой-то материал, то как бы вся им пропитывается.
Но при том что мама всегда так погружена в работу, в роли, она никогда не забывает о доме и семье. Она потрясающе готовит! Вкуснейшие блюда! Например, запекает индейку с брусничным вареньем, готовит тоненькие блинчики, делает очень вкусные пельмени. Сейчас, конечно, нечасто — времени не всегда хватает. Но даже если она что-то делает на скорую руку, то все у нее как-то вкусно получается.Я с раннего детства помню ощущение: где мама, там — дом. Она как солнышко. От нее такое тепло идет! Она вокруг себя может создать какую-то невероятно комфортную ауру, уютную. Для нее очень важна семья, ощущение какой-то особой атмосферы дома.
Даже когда я была еще маленькая и часто оставалась с бабушкой, когда мама уезжала на съемки, у меня никогда не было чувства оторванности, потому что мы постоянно созванивались. То есть ощущение присутствия какого-то маминого тепла меня никогда не покидало.
Когда мама сама была маленькая, бабушка с дедушкой уехали работать в Швецию на несколько лет, и у мамули была возможность их видеть только в каникулы. И зная по собственному опыту, как это тяжело для ребенка, она все силы прикладывала к тому, чтобы у меня не было этого чувства оторванности. Таких долгих командировок, как у ее родителей, у мамы, конечно, не было, но бывали экспедиции на две-три недели, а то и на месяц. Но мы постоянно созванивались. У нас вообще такая «телефонная» семья. Еще до того, как появились все эти мобильные, мы всегда, каждый день, в какой бы части мира ни оказывались, все время друг с другом на связи. Не бывает дня, чтобы мы не разговаривали.
А еще мама потрясающе вяжет! Когда я была маленькая, она для меня вязала детские пальто — с капюшончиками, с помпончиками! Настоящие произведения искусства! Я, к сожалению, этот талант от нее не унаследовала. А мамина мама, Антонина Романовна, совершенно замечательно шила. Это были советские годы, когда купить что-то красивое было трудно. И хотя дедушка был послом, и они часто жили за границей, когда была возможность, бабушка покупала очень много тканей и шила даже вечерние платья невозможной красоты! Они до сих пор есть у нас. Бабушка сама придумывала фасоны. Сейчас, наверное, была бы модельером. Однажды, когда мама в Америке на премьере фильма была одета в одно из этих платьев, к ней подошла женщина и спросила:— Где вы купили такое платье? Дайте мне контакты этого модельера!
А мама не шьет, но зато вяжет. Одна я в этой области от клана отбилась. Нужно и мне срочно начинать!
Мама — нежный, мягкий, улыбчивый человек, но если дело касается чего-то принципиального, она всегда будет действовать в соответствии с тем, что ей велит душа. Вот такой характер. А папа — это наш локомотив и фейерверк. Он очень энергичный, активный, взрывной. Совсем другой тип характера. Поэтому они с мамой успешно дополняют друг друга.
Одно удовольствие наблюдать за тем, как мама с папой обсуждают сценарии, как пишут вместе книгу. Одна книжка уже лет десять назад вышла, называется «В кадре». А сейчас они готовят вторую часть, потому что в первую много чего не вошло. У родителей замечательный союз — им все время интересно друг с другом, они все время что-то обсуждают. И все время происходит какое-то сочинение того, что будет происходить дальше. Нет, это не «бытовые люди». Невозможно себе представить, чтоб они тихо-спокойно поехали на море и полежали на пляже. Это не про нашу семью. Обязательно у нас будет с собой камера, и мы будем постоянно снимать. И папа, и я, и мама, и мой муж Алекс (сценарист и актер), и мой младший брат Кирилл.
Как-то меня как актрису пригласили провести фестиваль «Взрослые — детям». Кстати, президентом этого фестиваля был Пьер Ришар. Это был 1997 год. И мне предложили вместе с профессиональными монтажерами смонтировать материал про фестиваль. В общем, так одно за другим и пошло. Однажды я встретила Аллу Ильиничну Сурикову, бывшую папину ученицу, и рассказала ей о своем новом увлечении, а она меня позвала к себе — учиться на Высших режиссерских курсах. И с этого началась моя режиссерская история.Записала Мария Михайлова.
