Танцевальный вечер «Отражения» показали в Большом театре. Международный проект сделан усилиями Большого, агентства «Ардани» и центра искусств «Сегерстром» в Калифорнии. Вечер специально создан для нескольких известных балерин, выпускниц столичной академии хореографии. В рамках программы прошли премьеры одноактного спектакля и нескольких концертных номеров.
«Отражения» придуманы для артисток одного поколения, и среди участников есть одноклассники, после школы разъехавшиеся по миру. Когда в одной программе встречаются семь незаурядных артисток, профессиональная конкуренция становится сильной: все дамы, кто больше, кто меньше, но сделали карьеру в своих театрах. Это Екатерина Крысанова, Наталья Осипова, Анастасия Сташкевич и Екатерина Шипулина (Большой театр). Ольга Малиновская (Эстонская национальная опера). Мария Кочеткова (балет Сан-Франциско). И Полина Семионова (Берлинская государственная опера). В помощь балеринам дали четырех ведущих танцовщиков Большого театра. Организаторам было понятно, что стандартный концерт ничего интересного балеринам не даст, разве что консерваторы из публики в тысячный раз сомлеют от «Жизели» и «Дон Кихота». Поэтому восторжествовал принцип «ставим новое или достаем из закромов то, что примы никогда не танцевали». Таким способом креативность попытались совместить с гарантией качества.
Название проекта многозначное: имеется в виду танец как зеркало, в котором отражаются стили и таланты. Но это и отсылка к балету «Ремансос». В тончайшей постановке Начо Дуато одна часть с тремя дуэтами зеркально отражается в другой, где на сцену выходят три танцовщика. Общее тут – перекресток любовных судеб, страсть босоногих мужчин и женщин, и красная роза, ее символ. Испанский колер, хоть и без намека на фламенко и прочие туристские радости, остался не прочитанным исполнителями. Они проигнорировали важное (у Дуато пламя танца, как бы подернутое пеплом, выражено в повышенной экспрессии) и выпятили неуместные здесь классические навыки. Вышел казус: где в хореографии горячо, у артистов едва тепленько. Проблемы возникли и в «Па-де-труа» Баланчина на музыку Глинки: неоклассический шедевр американской хореографии мало познан почти всеми исполнителями и технически, и ментально.
С новыми номерами тоже не все получилось ладно, но в зеркальном преломлении: порой казалось, что артисты слишком хороши для того, что они исполняют. Утонченная Полина Семионова была вынуждена изображать шоу-герлс в убогом номере «Штраус встречает Верди». Анастасия Сташкевич мужественно порхала по сцене в поисках смысла невнятной миниатюры «Из книги гармонии». Екатерина Крысанова и Денис Савин показали фрагмент американского балета «Квантум», навеянного популярными книжками о физике. Самый ударный эпизод – шпагаты балерины, висящей на руках партнера в поддержке вниз головой. Есть еще периодические затемнения сцены. Видимо, так автор танцев видит квантовую механику и теорию струн.
Но были моменты откровений, когда срабатывал главный смысл проекта – дать московским балеринам достойный их новый танец. Екатерина Шипулина, к примеру, великолепно станцевала хореографию Азур Бартон под Чайковского. Бесшабашная героиня номера «Думка» по-цыгански играла плечиками, мощно прогибала спину и задумчиво замирала, переходя от экстаза к меланхолии. Наталья Осипова и Иван Васильев в «Серенаде» с итальянским акцентом изобразили патовую любовную ситуацию, когда и уйти нельзя, и остаться невозможно. От разухабистой пары на сцене сыпались искры и, кажется, бил ток. Нельзя было оторвать глаз, когда Мария Кочеткова под музыку барокко солировала в «Одной увертюре» хореографа Йормы Эло: роскошное владение пуантами, умение чувствовать «угловатость» поставленного танца и эмоциональный коктейль из независимости с уязвимостью.
В финальном опусе программы «Чинкве» («Пять») звучал Вивальди. Хореограф Бигонцетти задумал спектакль о любви балетного академизма к современной пластике. О торжестве женской самодостаточности. И о том, как искусство преображает пять девушек, которые в жизни чуток невоспитанны, малость ленивы и не особо индивидуальны. Вначале они скопом корчатся на стульях, шокируя косо нахлобученными париками и вульгарными замашками. Потом буквально срывают накладные волосы и, символически становясь самими собой, начинают самовыражаться в танце. Внезапно с неба спускается подарок судьбы – кожаные балетные «пачки» (творение Игоря Чапурина). Облачившись в них, золушки окончательно становятся принцессами, непохожими, как пять континентов Земли. В вариациях балерины кокетничают и бросают вызов, спорят и соглашаются, яростно комплексуют и предельно раскрепощаются. Невозможно сказать, кто лучше в этой пленительной разности – Крысанова, Кочеткова, Осипова, Семионова или Шипулина. И хорошо, что «Отражения» войдут в постоянный репертуар ГАБТа. Любопытно иметь в афише парадокс: декларацию феминизма, созданную мужчиной.
«Отражения» придуманы для артисток одного поколения, и среди участников есть одноклассники, после школы разъехавшиеся по миру. Когда в одной программе встречаются семь незаурядных артисток, профессиональная конкуренция становится сильной: все дамы, кто больше, кто меньше, но сделали карьеру в своих театрах. Это Екатерина Крысанова, Наталья Осипова, Анастасия Сташкевич и Екатерина Шипулина (Большой театр). Ольга Малиновская (Эстонская национальная опера). Мария Кочеткова (балет Сан-Франциско). И Полина Семионова (Берлинская государственная опера). В помощь балеринам дали четырех ведущих танцовщиков Большого театра. Организаторам было понятно, что стандартный концерт ничего интересного балеринам не даст, разве что консерваторы из публики в тысячный раз сомлеют от «Жизели» и «Дон Кихота». Поэтому восторжествовал принцип «ставим новое или достаем из закромов то, что примы никогда не танцевали». Таким способом креативность попытались совместить с гарантией качества.
Название проекта многозначное: имеется в виду танец как зеркало, в котором отражаются стили и таланты. Но это и отсылка к балету «Ремансос». В тончайшей постановке Начо Дуато одна часть с тремя дуэтами зеркально отражается в другой, где на сцену выходят три танцовщика. Общее тут – перекресток любовных судеб, страсть босоногих мужчин и женщин, и красная роза, ее символ. Испанский колер, хоть и без намека на фламенко и прочие туристские радости, остался не прочитанным исполнителями. Они проигнорировали важное (у Дуато пламя танца, как бы подернутое пеплом, выражено в повышенной экспрессии) и выпятили неуместные здесь классические навыки. Вышел казус: где в хореографии горячо, у артистов едва тепленько. Проблемы возникли и в «Па-де-труа» Баланчина на музыку Глинки: неоклассический шедевр американской хореографии мало познан почти всеми исполнителями и технически, и ментально.
С новыми номерами тоже не все получилось ладно, но в зеркальном преломлении: порой казалось, что артисты слишком хороши для того, что они исполняют. Утонченная Полина Семионова была вынуждена изображать шоу-герлс в убогом номере «Штраус встречает Верди». Анастасия Сташкевич мужественно порхала по сцене в поисках смысла невнятной миниатюры «Из книги гармонии». Екатерина Крысанова и Денис Савин показали фрагмент американского балета «Квантум», навеянного популярными книжками о физике. Самый ударный эпизод – шпагаты балерины, висящей на руках партнера в поддержке вниз головой. Есть еще периодические затемнения сцены. Видимо, так автор танцев видит квантовую механику и теорию струн.
Но были моменты откровений, когда срабатывал главный смысл проекта – дать московским балеринам достойный их новый танец. Екатерина Шипулина, к примеру, великолепно станцевала хореографию Азур Бартон под Чайковского. Бесшабашная героиня номера «Думка» по-цыгански играла плечиками, мощно прогибала спину и задумчиво замирала, переходя от экстаза к меланхолии. Наталья Осипова и Иван Васильев в «Серенаде» с итальянским акцентом изобразили патовую любовную ситуацию, когда и уйти нельзя, и остаться невозможно. От разухабистой пары на сцене сыпались искры и, кажется, бил ток. Нельзя было оторвать глаз, когда Мария Кочеткова под музыку барокко солировала в «Одной увертюре» хореографа Йормы Эло: роскошное владение пуантами, умение чувствовать «угловатость» поставленного танца и эмоциональный коктейль из независимости с уязвимостью.
В финальном опусе программы «Чинкве» («Пять») звучал Вивальди. Хореограф Бигонцетти задумал спектакль о любви балетного академизма к современной пластике. О торжестве женской самодостаточности. И о том, как искусство преображает пять девушек, которые в жизни чуток невоспитанны, малость ленивы и не особо индивидуальны. Вначале они скопом корчатся на стульях, шокируя косо нахлобученными париками и вульгарными замашками. Потом буквально срывают накладные волосы и, символически становясь самими собой, начинают самовыражаться в танце. Внезапно с неба спускается подарок судьбы – кожаные балетные «пачки» (творение Игоря Чапурина). Облачившись в них, золушки окончательно становятся принцессами, непохожими, как пять континентов Земли. В вариациях балерины кокетничают и бросают вызов, спорят и соглашаются, яростно комплексуют и предельно раскрепощаются. Невозможно сказать, кто лучше в этой пленительной разности – Крысанова, Кочеткова, Осипова, Семионова или Шипулина. И хорошо, что «Отражения» войдут в постоянный репертуар ГАБТа. Любопытно иметь в афише парадокс: декларацию феминизма, созданную мужчиной.
