Экскурсии по «СТИ» проводят только раз в году, в «Ночь театров», но ровно через 15 секунд регистрация закрывается – желающих столько, что не прорваться. Вообще Сергей Женовач не сторонник того, чтобы показывать изнанку театра, считает, что для зрителя это должно быть таинством.
В кабинет художественного руководителя даже в рамках акции не попасть, но зато можно увидеть закулисье, которое продумано до мелочей: абсолютно всё, любой стул, любая чашка, которой пользуются за сценой, подбиралась художником Александром Боровским. И все в театре гордятся, что внутренние помещения и те, которые открыты для зрителей, одинаково сделаны с любовью и выдержаны в одном стиле.
Дом, куда приходят гости
Путешествие по «Студии театрального искусства» начинается во дворике – абсолютно уникальном. Тут есть и свой вишневый сад, который неописуемо красиво цветет каждую весну, – любимое место для фотосессий. Есть и место, где артисты отдыхают или празднуют, если с погодой повезет, – это «березовая роща», высокая, стройная, уже не тонкие саженцы из 2008-го, когда у театра Сергея Женовача появился свой дом на улице Станиславского. Посадить деревья, которые взрослеют вместе с «женовачами», придумал опять же Боровский. В здании «СТИ» он вообще в ответе за все дизайнерские решения, за каждую деталь, от фабричных сводов «Монье» начала XX века до лампочек и выключателей, сделанных под это время. Поиски мебели эпохи модерн велись на блошиных рынках в Англии и России, так что дедушкины шкафы и бабушкины буфеты тут «дорогие, многоуважаемые», как в чеховской пьесе, могли бы отпраздновать 100-летний юбилей.
Историческая составляющая в интерьерах «СТИ» – основа стиля, в котором есть исключительная элегантность. Но главная концепция, которую Боровский держал в голове, преображая интерьеры бывшей золотоканительной фабрики купца Алексеева, известного под псевдонимом Станиславский – это дом, куда приходят гости, место, где возникает домашняя, душевная атмосфера. Отсюда один большой обеденный стол, за который садятся зрители – очень часто тут знакомятся за чашкой чая, а иногда впоследствии и женятся (уверяют, что есть примеры). Ни один вечер в театре не обходится без угощений, например, вишнёвого варенья из чеховского истории «Три года» или пирога, испеченного на именины Ирины в «Трех сестрах». И это помимо опций буфета, который признан одним из лучших в театральной Москве. Александр Давидович сам это курирует, отслеживает, чтобы было вкусно и по-домашнему. Никаких холодных бутербродов в пленке!
Попробовать спектакль на вкус
Ещё Женовач и Боровский придумывают «промо» для каждого спектакля – игра с антуражем, сонастройка с тоном и атмосферой времени, о котором пойдет речь, начинается до того, как зрители попадают в зал. Когда играют «Москва-Петушки», стол накрывают не скатертью, а газетами, и предлагают всем «негласный набор» Венечки – водку, кильку, лук и буханку хлеба. На «Заповеднике» по Довлатову выкатывают советскую бочку (в каких на улице продавали квас), а тучная продавщица в белом халате и «кокошнике» разливает вино по граненым стаканам. Для тех, кто рискнул провести «Один день в Макондо» (то есть буквально на целый день зависнуть в театре), полагается аутентичный обед в латиноамериканском стиле: все блюда – «по рецептам» персонажей романа Маркеса «Сто лет одиночества».
Иными словами, это единственный театр не только в Москве, но и в стране, где практически у каждого спектакля есть свой вкус. И это не только вкус зеленых яблок, которые стали негласным, но все-таки символом «Студии театрального искусства». Почему именно они? Есть много версий. По одной – когда Женовач репетировал спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» (уже лет 20 идет в Малом театре), ему хотелось найти ощущение дома с задворками, куда выходят передохнуть, просто посидеть, яблоком похрустеть. Сергей Васильевич вспомнил, как в Краснодаре, где он вырос, собирали яблоки: чтобы битых не было, всегда натягивали простыни. И стал на каждую репетицию носить по 5 килограмм – это сработало: все актеры расслабились, грызли эти яблоки и поймали, наконец, тон непосредственности, а режиссер нашел нужное образное решение.
«Мы снова в домике»
На Новый год в фойе всегда стоит живая ёлка. Выбирает её традиционно Александр Боровский и каждый раз решает, как по-новому нарядить, как обыграть события текущего сезона. Когда в репертуаре появился «Один день в Макондо», на ёлке висели бананы, потому что это единственный спектакль «СТИ», на котором угощают не яблоками, а «латиноамериканскими» бананами. Когда выпускали «Киру Георгиевну», в ход пошли советские игрушки, а в год, когда вышел «Заповедник» – маленькие бутылочки водки. В 2022 году ёлку украшали деревянные домики с мини Женовачом внутри, а снаружи на каждом было написано: «Мы снова в домике». Можно догадаться, зачем это было сделано…
Еще одна изюминка зрительского фойе – «авторский уголок», где висят портреты авторов «СТИ», от Чехова до Ерофеева. За круглым столом тут собираются, чтобы поговорить о театре, о классиках, о пристрастиях в литературе. Всего в двух шагах – книжный шкаф: можно открыть дверцы, взять книгу, полистать или даже свериться с текстом. Маленький намек на то, что художественный руководитель знает и любит большую литературу. Неудивительно, что кабинет Женовача – практически библиотека. Целая стена от пола до потолка – это книжные полки. Кстати, Сергей Васильевич – единственный режиссер, у которого есть Литературная премия Солженицына «за воспитание зрителей в духе требовательной любви к Театру и Книге».
Кстати
Билетеры в «СТИ» продают не только программки, наборы открыток, магнитики, но и мерчи. Белые футболки, для которых отобрали лучшую по качеству, износостойкую ткань. На спине – цитаты из авторов, которых здесь ставят. Из Чехова, например: «Если бы знать, если бы знать…» На рукаве – зеленая нашивка «СТИ». Перед каждым спектаклем их выкладывают в старинном чемодане, и это тоже элегантно обыграно.
Белый-серый-чёрный
Цвет стен в «СТИ» – тоже игра, придуманная художником: «встречает» гостей пространство с белыми стенами, потом, поднимаясь по лестнице, они видят приглушенный серый цвет, и, наконец, попадают в чёрное фойе, уже перед входом в зал – так, по идее Боровского, они поэтапно готовится увидеть темноту сцены, настраиваются на спектакль.
Между прочим, чёрные деревянные кресла в зале сделаны по образцу тех, что стояли в бывшем Театре Корша (с 1933 – филиал МХАТа, а сейчас – Театр Наций). Когда в здании проводили реконструкцию, их выбросили на улицу, а Александр Боровский заметил в груде мусора и одно «подрезал» (оно и сейчас стоит в его кабинете).
Кстати
Обычно в театрах есть портретное фойе, а Женовач и Боровский принципиально отказались от актерского «иконостаса». Вместо портретов на входе развешены фотографии, где все «женовачи» – в ролях, в спектаклях, отснятых Александром Иванишиным. Здесь его считают «летописцем» театра и не фотографом, а фотохудожником, который чувствует, любит и знает «СТИ» с «нулевого цикла». Он единственный, кого пускают на засекреченные репетиции и разрешают снимать. Лучшие кадры с репетиционного процесса попадают на выставку «Рождение спектакля». Меняется она раз в год, когда одна премьера сменяет другую.
Театр одного актера
Экскурсанты «СТИ», те 30-40 счастливчиков, которые успели зарегистрироваться, обычно поднимаются и в Малый зал – место, где начинаются все спектакли «женовачей». И первая читка, и сдача макета будущей премьеры проходит здесь. В «Студии театрального искусства» – это всегда долгожданное событие, даже праздник, и не только для артистов, а для каждого сотрудника театра. Когда Женовач читает текст от и до, это, по сути, театр одного актера. И наблюдать за тем, как он играет один за всех, как «щелкает» роли, делаясь таким, каким его почти никто не знает, приглашаются все. В тот же день традиционнно представляют макет. Александр Боровский показывает и рассказывает свои задумки, но выносить их за пределы театра строго запрещается. До премьеры абсолютно всё – от идеи художника до распределения ролей – держится в тайне.
Глубины закулисья
Самое интересное место за кулисами «СТИ» – зал, где хранятся декорации. Здесь стоят две масштабные бутылочные люстры из «Москва-Петушки». Зрители очень любят с ними фотографироваться, а сопровождающие всегда волнуются – как бы чего не разбили. Здесь можно рассмотреть все портреты, которые висят над головой Ивана Янковского в «Записках покойника», все кровати, на которых спят, ворочаются, вздыхают в спектакле «Три года». Большой интерес всегда вызывает камин из «Битвы жизни» и, конечно, реквизит, костюмы – они тут в основном винтажные. Александр Боровский старается подбирать вещи аутентичные, разыскивает их везде, где только можно. Например, фуражки в «Трех сестрах», действительно, тех лет, армейские, с указанием взвода, роты и гербом Российской Империи. Отдельное удовольствие – любоваться платьями сестер Прозоровых. Казалось бы, аскетичные, однотонные, но, когда видишь, как безупречно это сделано, как строчка прошита, какой тонкой выделки кружево, понимаешь, что это красота, которая сейчас недоступна.
В гримерках по душам
Когда Сергей Васильевич в театре, он обязательно общается с ребятами. Заходит в гримерки, как папа к своим взрослым детям. Может разговаривать о прекрасном или просто за жизнь. Если, предположим, вчера в ГИТИСе был экзамен, то будет подробно рассказывать, как это всё происходило.
Если не повезет столкнуться с Женовачом лично, то в гримерках всегда можно найти его «двойника» – фигуру в человеческий рост, вырезанную из фанеры. Её обычно используют на капустниках. Надо сказать, «женовачи» их обожают – проводят на Новый год, по случаю сбора труппы, открытия-закрытия сезона, дня рождения Женовача, 100-го, 200-го, 300-го показа – это всегда большое событие. Есть и свои «передовики капустного дела» – Игорь Лезенгевич, Саша Прошин, Слава Евлантьев – они шутят так, что все от смеха валятся на пол. Однажды ребята обыграли портретное сходство Женовача с Гоголем, почти мистическое, и вместо бюста классика, который «следит» за ходом спектакля «Игроки», а в конце поворачивается спиной к зрителям, сделали точно такой же бюст Сергея Васильевича. Капустники всегда происходят в холле, но, если погода тёплая, настежь открываются окна – и компания «растекается» во дворике. Шумит и поёт. Не проходите мимо!
Постскриптум
К недавнему юбилею Сергея Женовача в кассовом фойе «СТИ» появился почтовый ящик. Зрителям предложили оставлять здесь поздравления, и акция имела баснословный успех: открытки, письма выгребали не один день. Потом решили оставить ящик для отзывов и предложений – и он до сих пор не пустует. Пишут в основном отзывы, а предложение пока одно: «Оставайтесь такими, какие есть».
В кабинет художественного руководителя даже в рамках акции не попасть, но зато можно увидеть закулисье, которое продумано до мелочей: абсолютно всё, любой стул, любая чашка, которой пользуются за сценой, подбиралась художником Александром Боровским. И все в театре гордятся, что внутренние помещения и те, которые открыты для зрителей, одинаково сделаны с любовью и выдержаны в одном стиле.
Дом, куда приходят гостиПутешествие по «Студии театрального искусства» начинается во дворике – абсолютно уникальном. Тут есть и свой вишневый сад, который неописуемо красиво цветет каждую весну, – любимое место для фотосессий. Есть и место, где артисты отдыхают или празднуют, если с погодой повезет, – это «березовая роща», высокая, стройная, уже не тонкие саженцы из 2008-го, когда у театра Сергея Женовача появился свой дом на улице Станиславского. Посадить деревья, которые взрослеют вместе с «женовачами», придумал опять же Боровский. В здании «СТИ» он вообще в ответе за все дизайнерские решения, за каждую деталь, от фабричных сводов «Монье» начала XX века до лампочек и выключателей, сделанных под это время. Поиски мебели эпохи модерн велись на блошиных рынках в Англии и России, так что дедушкины шкафы и бабушкины буфеты тут «дорогие, многоуважаемые», как в чеховской пьесе, могли бы отпраздновать 100-летний юбилей.
Историческая составляющая в интерьерах «СТИ» – основа стиля, в котором есть исключительная элегантность. Но главная концепция, которую Боровский держал в голове, преображая интерьеры бывшей золотоканительной фабрики купца Алексеева, известного под псевдонимом Станиславский – это дом, куда приходят гости, место, где возникает домашняя, душевная атмосфера. Отсюда один большой обеденный стол, за который садятся зрители – очень часто тут знакомятся за чашкой чая, а иногда впоследствии и женятся (уверяют, что есть примеры). Ни один вечер в театре не обходится без угощений, например, вишнёвого варенья из чеховского истории «Три года» или пирога, испеченного на именины Ирины в «Трех сестрах». И это помимо опций буфета, который признан одним из лучших в театральной Москве. Александр Давидович сам это курирует, отслеживает, чтобы было вкусно и по-домашнему. Никаких холодных бутербродов в пленке!
Попробовать спектакль на вкусЕщё Женовач и Боровский придумывают «промо» для каждого спектакля – игра с антуражем, сонастройка с тоном и атмосферой времени, о котором пойдет речь, начинается до того, как зрители попадают в зал. Когда играют «Москва-Петушки», стол накрывают не скатертью, а газетами, и предлагают всем «негласный набор» Венечки – водку, кильку, лук и буханку хлеба. На «Заповеднике» по Довлатову выкатывают советскую бочку (в каких на улице продавали квас), а тучная продавщица в белом халате и «кокошнике» разливает вино по граненым стаканам. Для тех, кто рискнул провести «Один день в Макондо» (то есть буквально на целый день зависнуть в театре), полагается аутентичный обед в латиноамериканском стиле: все блюда – «по рецептам» персонажей романа Маркеса «Сто лет одиночества».
Иными словами, это единственный театр не только в Москве, но и в стране, где практически у каждого спектакля есть свой вкус. И это не только вкус зеленых яблок, которые стали негласным, но все-таки символом «Студии театрального искусства». Почему именно они? Есть много версий. По одной – когда Женовач репетировал спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» (уже лет 20 идет в Малом театре), ему хотелось найти ощущение дома с задворками, куда выходят передохнуть, просто посидеть, яблоком похрустеть. Сергей Васильевич вспомнил, как в Краснодаре, где он вырос, собирали яблоки: чтобы битых не было, всегда натягивали простыни. И стал на каждую репетицию носить по 5 килограмм – это сработало: все актеры расслабились, грызли эти яблоки и поймали, наконец, тон непосредственности, а режиссер нашел нужное образное решение.
«Мы снова в домике»На Новый год в фойе всегда стоит живая ёлка. Выбирает её традиционно Александр Боровский и каждый раз решает, как по-новому нарядить, как обыграть события текущего сезона. Когда в репертуаре появился «Один день в Макондо», на ёлке висели бананы, потому что это единственный спектакль «СТИ», на котором угощают не яблоками, а «латиноамериканскими» бананами. Когда выпускали «Киру Георгиевну», в ход пошли советские игрушки, а в год, когда вышел «Заповедник» – маленькие бутылочки водки. В 2022 году ёлку украшали деревянные домики с мини Женовачом внутри, а снаружи на каждом было написано: «Мы снова в домике». Можно догадаться, зачем это было сделано…
Еще одна изюминка зрительского фойе – «авторский уголок», где висят портреты авторов «СТИ», от Чехова до Ерофеева. За круглым столом тут собираются, чтобы поговорить о театре, о классиках, о пристрастиях в литературе. Всего в двух шагах – книжный шкаф: можно открыть дверцы, взять книгу, полистать или даже свериться с текстом. Маленький намек на то, что художественный руководитель знает и любит большую литературу. Неудивительно, что кабинет Женовача – практически библиотека. Целая стена от пола до потолка – это книжные полки. Кстати, Сергей Васильевич – единственный режиссер, у которого есть Литературная премия Солженицына «за воспитание зрителей в духе требовательной любви к Театру и Книге».
КстатиБилетеры в «СТИ» продают не только программки, наборы открыток, магнитики, но и мерчи. Белые футболки, для которых отобрали лучшую по качеству, износостойкую ткань. На спине – цитаты из авторов, которых здесь ставят. Из Чехова, например: «Если бы знать, если бы знать…» На рукаве – зеленая нашивка «СТИ». Перед каждым спектаклем их выкладывают в старинном чемодане, и это тоже элегантно обыграно.
Белый-серый-чёрный
Цвет стен в «СТИ» – тоже игра, придуманная художником: «встречает» гостей пространство с белыми стенами, потом, поднимаясь по лестнице, они видят приглушенный серый цвет, и, наконец, попадают в чёрное фойе, уже перед входом в зал – так, по идее Боровского, они поэтапно готовится увидеть темноту сцены, настраиваются на спектакль.
Между прочим, чёрные деревянные кресла в зале сделаны по образцу тех, что стояли в бывшем Театре Корша (с 1933 – филиал МХАТа, а сейчас – Театр Наций). Когда в здании проводили реконструкцию, их выбросили на улицу, а Александр Боровский заметил в груде мусора и одно «подрезал» (оно и сейчас стоит в его кабинете).
КстатиОбычно в театрах есть портретное фойе, а Женовач и Боровский принципиально отказались от актерского «иконостаса». Вместо портретов на входе развешены фотографии, где все «женовачи» – в ролях, в спектаклях, отснятых Александром Иванишиным. Здесь его считают «летописцем» театра и не фотографом, а фотохудожником, который чувствует, любит и знает «СТИ» с «нулевого цикла». Он единственный, кого пускают на засекреченные репетиции и разрешают снимать. Лучшие кадры с репетиционного процесса попадают на выставку «Рождение спектакля». Меняется она раз в год, когда одна премьера сменяет другую.
Театр одного актера
Экскурсанты «СТИ», те 30-40 счастливчиков, которые успели зарегистрироваться, обычно поднимаются и в Малый зал – место, где начинаются все спектакли «женовачей». И первая читка, и сдача макета будущей премьеры проходит здесь. В «Студии театрального искусства» – это всегда долгожданное событие, даже праздник, и не только для артистов, а для каждого сотрудника театра. Когда Женовач читает текст от и до, это, по сути, театр одного актера. И наблюдать за тем, как он играет один за всех, как «щелкает» роли, делаясь таким, каким его почти никто не знает, приглашаются все. В тот же день традиционнно представляют макет. Александр Боровский показывает и рассказывает свои задумки, но выносить их за пределы театра строго запрещается. До премьеры абсолютно всё – от идеи художника до распределения ролей – держится в тайне.
Глубины закулисьяСамое интересное место за кулисами «СТИ» – зал, где хранятся декорации. Здесь стоят две масштабные бутылочные люстры из «Москва-Петушки». Зрители очень любят с ними фотографироваться, а сопровождающие всегда волнуются – как бы чего не разбили. Здесь можно рассмотреть все портреты, которые висят над головой Ивана Янковского в «Записках покойника», все кровати, на которых спят, ворочаются, вздыхают в спектакле «Три года». Большой интерес всегда вызывает камин из «Битвы жизни» и, конечно, реквизит, костюмы – они тут в основном винтажные. Александр Боровский старается подбирать вещи аутентичные, разыскивает их везде, где только можно. Например, фуражки в «Трех сестрах», действительно, тех лет, армейские, с указанием взвода, роты и гербом Российской Империи. Отдельное удовольствие – любоваться платьями сестер Прозоровых. Казалось бы, аскетичные, однотонные, но, когда видишь, как безупречно это сделано, как строчка прошита, какой тонкой выделки кружево, понимаешь, что это красота, которая сейчас недоступна.
В гримерках по душамКогда Сергей Васильевич в театре, он обязательно общается с ребятами. Заходит в гримерки, как папа к своим взрослым детям. Может разговаривать о прекрасном или просто за жизнь. Если, предположим, вчера в ГИТИСе был экзамен, то будет подробно рассказывать, как это всё происходило.
Если не повезет столкнуться с Женовачом лично, то в гримерках всегда можно найти его «двойника» – фигуру в человеческий рост, вырезанную из фанеры. Её обычно используют на капустниках. Надо сказать, «женовачи» их обожают – проводят на Новый год, по случаю сбора труппы, открытия-закрытия сезона, дня рождения Женовача, 100-го, 200-го, 300-го показа – это всегда большое событие. Есть и свои «передовики капустного дела» – Игорь Лезенгевич, Саша Прошин, Слава Евлантьев – они шутят так, что все от смеха валятся на пол. Однажды ребята обыграли портретное сходство Женовача с Гоголем, почти мистическое, и вместо бюста классика, который «следит» за ходом спектакля «Игроки», а в конце поворачивается спиной к зрителям, сделали точно такой же бюст Сергея Васильевича. Капустники всегда происходят в холле, но, если погода тёплая, настежь открываются окна – и компания «растекается» во дворике. Шумит и поёт. Не проходите мимо! ПостскриптумК недавнему юбилею Сергея Женовача в кассовом фойе «СТИ» появился почтовый ящик. Зрителям предложили оставлять здесь поздравления, и акция имела баснословный успех: открытки, письма выгребали не один день. Потом решили оставить ящик для отзывов и предложений – и он до сих пор не пустует. Пишут в основном отзывы, а предложение пока одно: «Оставайтесь такими, какие есть».
