Клавдия КОРШУНОВА – актриса четвертого поколения знаменитой театральной династии. Прадедушка – Илья Судаков, актёр и режиссёр МХАТа, народный артист РСФСР. Прабабушка – Клавдия Еланская, актриса МХАТа, народная артистка СССР. Бабушка – Екатерина Еланская, народная артистка РФ, художественный руководитель и создатель Московского театра «Сфера». Дедушка – Виктор Коршунов, народный артист СССР, директор Малого театра. Мать – Ольга Коршунова, театральный художник. Отец – Александр Коршунов, народный артист РФ, актёр и режиссёр Малого театра и главный режиссер театра «Сфера». Брат – Степан Коршунов кинорежиссер, продюсер. Можно ли было при такой богатой талантами родословной выбрать какую-то другую профессию, кроме актерской? Об этом мы поговорили с Клавдией Коршуновой.
«Я могла бы стать врачом»
Я как-то прочитала статью про вулканологов и на меня это произвело очень большое впечатление. Подумала: «Вот здорово, что есть люди, которые вдруг выбирают себе такую профессию: они сидят и изучают, когда, в какой момент какой вулкан может проснуться». Возможно, если бы я не выросла в театральной среде, то могла бы стать человеком, который изучает вулканы. Есть самые невероятные профессии и мне кажется, чем шире у тебя кругозор, чем больше ты путешествуешь, чем больше узнаешь людей, смотришь, как они работают, тем точнее ты можешь сделать свой выбор. Когда среда не навязывает, а лишь открывает возможности. Вот это, на мой взгляд, идеальный вариант.
Конечно, на меня очень сильно повлияла театральная среда, и я сделала такой выбор. Но, возможно, я могла бы стать врачом. Думаю, смогла бы. Моя прабабушка Клавдия Николаевна Еланская выбирала между медицинским институтом и театральным. Она даже работала сестрой милосердия во время Первой мировой войны, даже хотела бежать на фронт, её, к счастью, остановили. И этот опыт, это близкое соприкосновение с войной, в какой-то степени и вернуло ее к театру. Она поступила во МХАТ.
В детстве я никогда не думала, что меня окружают какие-то особенные люди. Что мир театра, эта атмосфера дома, это что-то необычное. Чтобы об этом подумать, нужно иметь что-то для сравнения, а у меня этого не было. Кроме того, самые великие люди кажутся такими недостижимыми, в основном, на расстоянии. Когда ты оказываешься с ними в бытовой жизни, неизбежно осознаешь, что все они обыкновенные люди. Я стараюсь воспитывать своих детей без излишнего пиетета к кому-бы то ни было.
Мне кажется очень важно разграничить момент уважения и поклонения. Все люди – просто люди. И неважно кто ты – разнорабочий, или руководитель какого-нибудь крупного предприятия. Ты точно так же рожаешь детей, болеешь теми же болезнями и совершаешь те же ошибки..
Знакомство с закулисьем
Когда я была маленькой, моя мама работала художником-декоратором в театре Моссовета, и ярким впечатлением детства был для меня мир маминого декорационного цеха. Запах красок, изготовление каких-то невероятных огромных кукол, «драгоценных» сундуков, картин. Я очень любила это пространство и до сих пор испытываю какое-то «нездоровое» влечение к запаху скипидара и масляных красок. Эти запахи дают мне ощущение покоя и уюта. Представьте себе!
А вот мир Малого театра… С ним у меня связано несколько детских историй. Наверное, первое из запомнившихся мне вещей – это папа на сцене в спектакле «Холопы», в котором играла знаменитая Елена Николаевна Гоголева. Я помню Гоголеву, она производила неизгладимое впечатление. Она была крупная, властная, вокруг нее сгущалась какая-то особенная атмосфера. Помню, что я вижу Гоголеву и своего папу на сцене. Мощная старуха и рядом с ней мой папа. И я волнуюсь за него.
Хорошо помню деда в роли царя. Он много играл царей: и Царь Борис, и Петр Первый. Дед был в этом очень убедителен. И эти костюмы в драгоценных камнях, шапка Мономаха.
Еще на меня большое впечатление произвел спектакль «Дядюшкин сон». Когда я его смотрела, у меня возникло ощущение невероятного сострадания к этому несчастному старику, над которым все смеются. Не знаю, в каком возрасте я смотрела этот спектакль, но меня это очень тронуло.
Мне всегда очень нравилось проходить под сценой Малого театра. Там такие низкие потолки, специфический запах театральной пыли, полуподвального пространства, а сверху размещается круг. И ты идешь под этим кругом, и, если он в этот момент приходит в движение, ускоряешь шаг от страха.
Спектакли я часто смотрела из директорской ложи. Там была чудесная женщина Лидия Михайловна, она заведовала ложей и всегда меня чем-нибудь угощала, так вообще принято в ложах, там для этого специальная комната, где накрывают к чаю. Однажды она отрезала кусочек сала, положила на хлеб и меня угостила. Время было не очень изобильное и она хотела этим меня как-то порадовать. А я даже в страшном сне не могла себе представить, что могу съесть сало. Но, поскольку была воспитанной девочкой и никого не хотела обидеть, взяла этот бутерброд и стала есть. Хлеб съела, а сало прожевать не смогла. И у меня во рту осталась эта жирная жвачка. Сижу, жую, но уже сил никаких нет его прожевать. И у меня возникло два варианта. Думаю, в туалет что ли пойти выкинуть в ведро, или сплюнуть в ложе на пол. Но подумала, что Лидия Михайловна будет потом убирать, найдет этот кусочек несъеденного сала, и обидится. И я решила, что будет безопаснее выплюнуть сало вне ложи. И потихонечку плюнула его на рампу театра. Не знаю, заметил ли кто-нибудь маленькую девочку, которая что-то выплевывает на рампу, наверное, заметил и не поверил своим глазам. Не скажу, чтобы я вспоминала это с особым стыдом. Мне кажется, это просто смешно. Стыдно, если ты сделал что-то нехорошее. А когда маленький ребенок растерялся и нашел какое-то неожиданное, недальновидное решение, это простительно.
К бабушке Екатерине Еланской в театр «Сфера» я, конечно, тоже ходила. Спектакль «Маленький принц», в котором играл отец, смотрела множество раз. Он идет и сейчас, хочу с сыном Витькой на него сходить.
Вдумчивый сын и дочь-разбойница
Мои дети ходят, в основном, в «Современник». Я не очень эффективная мама, много работаю и для того, чтобы побольше проводить времени с детьми, нередко беру их с собой в театр. Это мой способ оставаться вместе с ними. Они ходят и на мои взрослые спектакли, правда не смотрят их, а просто тусуются за кулисами. Я играю один семейный спектакль, это особенный благотворительный проект Современника «Мам, а кто это на фото?», сборы от этого спектакля целиком переводятся в фонд «Дом с маяком». Мы играем всегда два спектакля в день, Витя видел его несколько раз, недавно приходил снова. И вечером после спектакля сказал мне, что хочет работать актером. Я ответила: «Сынок, но ты подумай, присмотрись, в театре и другие профессии есть». Понятно, что это еще не говорит о его выборе. Просто он провел весь день в театре, посмотрел первый спектакль, потом, на второй я его специально посадила за кулисы, показала, как это происходит, где мы берем реквизит, что такое выйти из-за кулис на сцену. Провела по всем цехам – здесь у нас осветительская рубка, а вот там сидит звукорежиссер и ведет спектакль, а здесь у нас костюмы висят. Это произвело на него большое впечатление, и он захотел работать «хоть кем-нибудь» в театре.
Дочь Лукия у меня разбойница. Если Витя вдумчивый мальчик, то она совсем другая. Но и пускай будет разбойница, я потерплю. Если она от этого станет в чем-то увереннее чем я, буду только рада за нее. Мне иногда не хватает какой-то уверенности. Может, если бы я в детстве тоже была такой разбойницей, сейчас была бы увереннее в себе.
Дети учатся по системе Монтессори, это случайный, но счастливый выбор. Это особая среда, где создано обучающее пространство, и ты можешь развивать свои способности. Среда, в которой есть выбор. Место, где у тебя возникает интерес к чему-то, ты начинаешь коммуницировать с этим, и тебя этому обучают. Есть, конечно, педагог, который поддерживает тебя, направляет. Есть какие-то обязательные вещи, но это делается все очень мягко, создавая свободу выбора. Главная задача – это развитие интереса к учебе. Мне кажется, это принципиально важно.
Лука начала заниматься по этой системе довольно рано, она пошла в такой садик. А Витя год ходил в садик, а сейчас ходит уже в школу Монтессори. Ему исполнилось только семь лет, но он уже сам читает книгу про Гарри Поттера. Я очень ждала, когда к нему придет желание читать самостоятельно, и вот наконец он читает, и ему это нравится!
Мне важно чтобы у детей был заложен интерес к жизни, интерес к знаниям. Чтобы учеба не была для них какой-то ежедневной трудовой повинностью.
Детская психика адаптируется ко всему. Что ты ей показываешь, то она и принимает. Мы до определенной степени формируем детям вкус. Моим детям, например, нравится Миядзаки, великий японский режиссер-аниматор. У него иногда очень сложные мультфильмы, на них стоит маркировка 12+. Витя страшно их любит. Наверное, потому что я их люблю, и всегда ставила детям. И Лука, хотя ей всего четыре, уже несколько раз смотрела «Унесенные призраками». Хотя это взрослый мультфильм, обладатель «Золотого медведя» и «Оскара», и наверное, это мой любимый мультфильм.
Сейчас я заканчиваю режиссерский факультет в Московской школе кино. Виктор все время видит, как я выполняю бесконечные задания. Я снимала его в своих этюдах. Конечно же, он находится в этом поле. И в то же время, сын часто смотрит как работает мой муж, который занимается промышленным дизайном. Для меня очень важно, чтобы он видел максимально разные направления творчества.
Сына мы назвали в честь моего дедушки Виктора Ивановича Коршунова. Я была беременна, когда деда не стало. Это естественный ход жизни. Одни люди умирают, другие рождаются.... Говорят, что так часто бывает – когда старики уходят, в семье появляются маленькие дети.
Мой дед прожил длинную, интересную, достойную жизнь. Он сделал очень много всего, что живет и по сей день. И его курс в училище, и направление развития Малого театра, и его роли в кино, и его сын, его внуки и правнуки. Жива память о нем…
Возможно, я могла бы стать кем-то другим, но так сложилось, что стала актрисой. При этом, я уже давно поняла, что этого мне мало. Я всё ещё работаю в театре и с радостью и благодарностью выхожу на сцену театра «Современник», снимаюсь в кино, если проект мне кажется интересным, но еще я учусь в Московской школе кино, летом сняла свой дебютный короткометражный фильм «Прости меня, Аня», я член попечительского совета фонда «Дом с маяком», этот фонд занимается помощью неизлечимо больным детям, я продюсирую социальные проекты для фонда. Я счастлива, что у меня есть возможность всем этим заниматься. Считаю, что развитие и познание – это залог какого-то внутреннего правильного покоя. Это мое ощущение, что я нужна, что могу что-то дать, что сама не останавливаюсь, а двигаюсь. Вот это и дает мне чувство покоя. Я всегда помню, что родилась в театральной семье, в центре Москвы, мне были даны огромные возможности, мне не надо было зарабатывать на съемную квартиру, не надо было бороться и добиваться чего-то в чужом городе. У меня были достаточно тепличные условия для старта. Поколения моей семьи дали мне огромную базу контактов, бытовую стабильность. У меня так много есть, что я чувствую свою обязанность платить за это своим трудом и развитием.
«Я могла бы стать врачом»Я как-то прочитала статью про вулканологов и на меня это произвело очень большое впечатление. Подумала: «Вот здорово, что есть люди, которые вдруг выбирают себе такую профессию: они сидят и изучают, когда, в какой момент какой вулкан может проснуться». Возможно, если бы я не выросла в театральной среде, то могла бы стать человеком, который изучает вулканы. Есть самые невероятные профессии и мне кажется, чем шире у тебя кругозор, чем больше ты путешествуешь, чем больше узнаешь людей, смотришь, как они работают, тем точнее ты можешь сделать свой выбор. Когда среда не навязывает, а лишь открывает возможности. Вот это, на мой взгляд, идеальный вариант.
Конечно, на меня очень сильно повлияла театральная среда, и я сделала такой выбор. Но, возможно, я могла бы стать врачом. Думаю, смогла бы. Моя прабабушка Клавдия Николаевна Еланская выбирала между медицинским институтом и театральным. Она даже работала сестрой милосердия во время Первой мировой войны, даже хотела бежать на фронт, её, к счастью, остановили. И этот опыт, это близкое соприкосновение с войной, в какой-то степени и вернуло ее к театру. Она поступила во МХАТ.
В детстве я никогда не думала, что меня окружают какие-то особенные люди. Что мир театра, эта атмосфера дома, это что-то необычное. Чтобы об этом подумать, нужно иметь что-то для сравнения, а у меня этого не было. Кроме того, самые великие люди кажутся такими недостижимыми, в основном, на расстоянии. Когда ты оказываешься с ними в бытовой жизни, неизбежно осознаешь, что все они обыкновенные люди. Я стараюсь воспитывать своих детей без излишнего пиетета к кому-бы то ни было. Мне кажется очень важно разграничить момент уважения и поклонения. Все люди – просто люди. И неважно кто ты – разнорабочий, или руководитель какого-нибудь крупного предприятия. Ты точно так же рожаешь детей, болеешь теми же болезнями и совершаешь те же ошибки..
Знакомство с закулисьем
Когда я была маленькой, моя мама работала художником-декоратором в театре Моссовета, и ярким впечатлением детства был для меня мир маминого декорационного цеха. Запах красок, изготовление каких-то невероятных огромных кукол, «драгоценных» сундуков, картин. Я очень любила это пространство и до сих пор испытываю какое-то «нездоровое» влечение к запаху скипидара и масляных красок. Эти запахи дают мне ощущение покоя и уюта. Представьте себе!
А вот мир Малого театра… С ним у меня связано несколько детских историй. Наверное, первое из запомнившихся мне вещей – это папа на сцене в спектакле «Холопы», в котором играла знаменитая Елена Николаевна Гоголева. Я помню Гоголеву, она производила неизгладимое впечатление. Она была крупная, властная, вокруг нее сгущалась какая-то особенная атмосфера. Помню, что я вижу Гоголеву и своего папу на сцене. Мощная старуха и рядом с ней мой папа. И я волнуюсь за него.
Хорошо помню деда в роли царя. Он много играл царей: и Царь Борис, и Петр Первый. Дед был в этом очень убедителен. И эти костюмы в драгоценных камнях, шапка Мономаха.
Еще на меня большое впечатление произвел спектакль «Дядюшкин сон». Когда я его смотрела, у меня возникло ощущение невероятного сострадания к этому несчастному старику, над которым все смеются. Не знаю, в каком возрасте я смотрела этот спектакль, но меня это очень тронуло.
Мне всегда очень нравилось проходить под сценой Малого театра. Там такие низкие потолки, специфический запах театральной пыли, полуподвального пространства, а сверху размещается круг. И ты идешь под этим кругом, и, если он в этот момент приходит в движение, ускоряешь шаг от страха.
Спектакли я часто смотрела из директорской ложи. Там была чудесная женщина Лидия Михайловна, она заведовала ложей и всегда меня чем-нибудь угощала, так вообще принято в ложах, там для этого специальная комната, где накрывают к чаю. Однажды она отрезала кусочек сала, положила на хлеб и меня угостила. Время было не очень изобильное и она хотела этим меня как-то порадовать. А я даже в страшном сне не могла себе представить, что могу съесть сало. Но, поскольку была воспитанной девочкой и никого не хотела обидеть, взяла этот бутерброд и стала есть. Хлеб съела, а сало прожевать не смогла. И у меня во рту осталась эта жирная жвачка. Сижу, жую, но уже сил никаких нет его прожевать. И у меня возникло два варианта. Думаю, в туалет что ли пойти выкинуть в ведро, или сплюнуть в ложе на пол. Но подумала, что Лидия Михайловна будет потом убирать, найдет этот кусочек несъеденного сала, и обидится. И я решила, что будет безопаснее выплюнуть сало вне ложи. И потихонечку плюнула его на рампу театра. Не знаю, заметил ли кто-нибудь маленькую девочку, которая что-то выплевывает на рампу, наверное, заметил и не поверил своим глазам. Не скажу, чтобы я вспоминала это с особым стыдом. Мне кажется, это просто смешно. Стыдно, если ты сделал что-то нехорошее. А когда маленький ребенок растерялся и нашел какое-то неожиданное, недальновидное решение, это простительно.
К бабушке Екатерине Еланской в театр «Сфера» я, конечно, тоже ходила. Спектакль «Маленький принц», в котором играл отец, смотрела множество раз. Он идет и сейчас, хочу с сыном Витькой на него сходить.
Вдумчивый сын и дочь-разбойницаМои дети ходят, в основном, в «Современник». Я не очень эффективная мама, много работаю и для того, чтобы побольше проводить времени с детьми, нередко беру их с собой в театр. Это мой способ оставаться вместе с ними. Они ходят и на мои взрослые спектакли, правда не смотрят их, а просто тусуются за кулисами. Я играю один семейный спектакль, это особенный благотворительный проект Современника «Мам, а кто это на фото?», сборы от этого спектакля целиком переводятся в фонд «Дом с маяком». Мы играем всегда два спектакля в день, Витя видел его несколько раз, недавно приходил снова. И вечером после спектакля сказал мне, что хочет работать актером. Я ответила: «Сынок, но ты подумай, присмотрись, в театре и другие профессии есть». Понятно, что это еще не говорит о его выборе. Просто он провел весь день в театре, посмотрел первый спектакль, потом, на второй я его специально посадила за кулисы, показала, как это происходит, где мы берем реквизит, что такое выйти из-за кулис на сцену. Провела по всем цехам – здесь у нас осветительская рубка, а вот там сидит звукорежиссер и ведет спектакль, а здесь у нас костюмы висят. Это произвело на него большое впечатление, и он захотел работать «хоть кем-нибудь» в театре.
Дочь Лукия у меня разбойница. Если Витя вдумчивый мальчик, то она совсем другая. Но и пускай будет разбойница, я потерплю. Если она от этого станет в чем-то увереннее чем я, буду только рада за нее. Мне иногда не хватает какой-то уверенности. Может, если бы я в детстве тоже была такой разбойницей, сейчас была бы увереннее в себе.
Дети учатся по системе Монтессори, это случайный, но счастливый выбор. Это особая среда, где создано обучающее пространство, и ты можешь развивать свои способности. Среда, в которой есть выбор. Место, где у тебя возникает интерес к чему-то, ты начинаешь коммуницировать с этим, и тебя этому обучают. Есть, конечно, педагог, который поддерживает тебя, направляет. Есть какие-то обязательные вещи, но это делается все очень мягко, создавая свободу выбора. Главная задача – это развитие интереса к учебе. Мне кажется, это принципиально важно.
Лука начала заниматься по этой системе довольно рано, она пошла в такой садик. А Витя год ходил в садик, а сейчас ходит уже в школу Монтессори. Ему исполнилось только семь лет, но он уже сам читает книгу про Гарри Поттера. Я очень ждала, когда к нему придет желание читать самостоятельно, и вот наконец он читает, и ему это нравится!
Мне важно чтобы у детей был заложен интерес к жизни, интерес к знаниям. Чтобы учеба не была для них какой-то ежедневной трудовой повинностью.
Детская психика адаптируется ко всему. Что ты ей показываешь, то она и принимает. Мы до определенной степени формируем детям вкус. Моим детям, например, нравится Миядзаки, великий японский режиссер-аниматор. У него иногда очень сложные мультфильмы, на них стоит маркировка 12+. Витя страшно их любит. Наверное, потому что я их люблю, и всегда ставила детям. И Лука, хотя ей всего четыре, уже несколько раз смотрела «Унесенные призраками». Хотя это взрослый мультфильм, обладатель «Золотого медведя» и «Оскара», и наверное, это мой любимый мультфильм.
Сейчас я заканчиваю режиссерский факультет в Московской школе кино. Виктор все время видит, как я выполняю бесконечные задания. Я снимала его в своих этюдах. Конечно же, он находится в этом поле. И в то же время, сын часто смотрит как работает мой муж, который занимается промышленным дизайном. Для меня очень важно, чтобы он видел максимально разные направления творчества.
Сына мы назвали в честь моего дедушки Виктора Ивановича Коршунова. Я была беременна, когда деда не стало. Это естественный ход жизни. Одни люди умирают, другие рождаются.... Говорят, что так часто бывает – когда старики уходят, в семье появляются маленькие дети.
Мой дед прожил длинную, интересную, достойную жизнь. Он сделал очень много всего, что живет и по сей день. И его курс в училище, и направление развития Малого театра, и его роли в кино, и его сын, его внуки и правнуки. Жива память о нем…
Возможно, я могла бы стать кем-то другим, но так сложилось, что стала актрисой. При этом, я уже давно поняла, что этого мне мало. Я всё ещё работаю в театре и с радостью и благодарностью выхожу на сцену театра «Современник», снимаюсь в кино, если проект мне кажется интересным, но еще я учусь в Московской школе кино, летом сняла свой дебютный короткометражный фильм «Прости меня, Аня», я член попечительского совета фонда «Дом с маяком», этот фонд занимается помощью неизлечимо больным детям, я продюсирую социальные проекты для фонда. Я счастлива, что у меня есть возможность всем этим заниматься. Считаю, что развитие и познание – это залог какого-то внутреннего правильного покоя. Это мое ощущение, что я нужна, что могу что-то дать, что сама не останавливаюсь, а двигаюсь. Вот это и дает мне чувство покоя. Я всегда помню, что родилась в театральной семье, в центре Москвы, мне были даны огромные возможности, мне не надо было зарабатывать на съемную квартиру, не надо было бороться и добиваться чего-то в чужом городе. У меня были достаточно тепличные условия для старта. Поколения моей семьи дали мне огромную базу контактов, бытовую стабильность. У меня так много есть, что я чувствую свою обязанность платить за это своим трудом и развитием.
