Ольга Кабо:
– В шестнадцать лет я снималась в стереоскопическом фильме Виталия Макарова «Шутки в сторону», где были подводные съемки. А так как в плавании и в прыжках в воду я новичком себя не считала, то заявила, что каскадер мне не нужен, тем более что моим партнером по фильму был профессиональный артист цирка Григорий Попович. Под водой в водолазном костюме сидел оператор, и нам с Гришей приходилось нырять много раз, чтобы оператор мог снять наш эпизод. Снимали до тех пор, пока мы пулей не выскакивали на поверхность глотнуть воздуха. Это было мое первое испытание на мужество в кино. В дальнейшем, если это было в моих силах, я всегда работала без дублеров: скакала на лошади, фехтовала, сражалась на мечах… При этом я не считаю себя бесстрашной. В конце концов, хорошо подготовленный трюк– не более опасен, чем экстремальный спорт. В 1995 году Александр Иншаков, с которым мы работали на картинах «Квентин Дорвард», «Две стрелы» и «Рыцарский замок», дал мне единственную женскую роль в фильме «Крестоносец». В этом фильме не счесть всевозможных трюков – погонь, перестрелок, взрывов, – поэтому артистов дублировали каскадеры. Но все же я «отличилась»: в финальной сцене совершила с Александром головокружительный прыжок с 4го этажа гостиницы. И мои усилия были оценены по достоинству – я стала единственной актрисой, действительным членом Ассоциации каскадеров России.
Леонид Ярмольник:
– Рисковать жизнью просто глупо, и это на самом деле бывает лишь там, где люди не очень сообразительные. Потому что кино тем и хорошо, что артист может сделать много эффектных трюков и не класть на это жизнь.
Все помнят фильм «Человек с бульвара Капуцинов» и массовую драку, в которой, кажется, досталось всем. На самом деле в ней никто не пострадал. Прелесть этой драки заключалась как раз в том, что все было продумано до мелочей и при максимальном эффекте риск сводился к минимуму. Например, мой герой пробивает головой пианино и вылетает через него. Выполнить это несложно. Просто крышку надо сделать из базальтового дерева, которое и ребенок может легко пробить. Есть люди, которые приходят работать в кино, посвящая себя трюковой работе. И они идут, настроенные на то, что каждый раз надо что-то делать и не знать, вернешься ли ты вечером домой или сначала попадешь в больницу на несколько месяцев. Вроде это адреналин дает. Но я считаю, что это не профессионально. Самая главная задача каскадера– минимизировать риск, максимально усилив эффект. Тогда это искусство.
Наталья Белохвостикова:
– В фильме «Тегеран-43» есть сцена, в которой героя Алена Делона убивают во время нашей с ним встречи. Съемки проходили на набережной, на таком булыжнике, засыпанном мокрой листвой. Помощники тщательно подготовили актера к падению: он был весь зашит в поролон. На его ботинки приклеили шипы, чтобы он не скользил. То есть дублеры и вся команда обезопасили Делона, а меня – нет. И когда наступила съемка, он поинтересовался у режиссера, а как же буду сниматься я, на что ему ответили: «Вот так и будет. Вы будете падать, а она вас тащить». Делон подошел ко мне и говорит: «Я буду делать все очень аккуратно. Постарайся, чтобы я не упал на тебя». Он высоченный, тяжеленный, а я была худенькая, на высоких шпильках, в тоненьком пальтишечке. И, конечно, на первом же дубле он рухнул на меня, после чего я поволокла его наверх… Потом недели три моя черная спина напоминала об этой мостовой. Но что поделаешь – это часть нашей профессии.
А когда я снималась у своей дочери в картине «Год Лошади – созвездие Скорпиона», то меня мой партнер-конь в последний съемочный день взял за плечо зубами и бросил под копыта. Полгода мы с этим конем были просто одним целым: мы с ним ездили в трамвае, поднимались по лестнице на третий этаж. Я на нем отдыхала, висела, лежала. Он меня облизывал часами. Это была невероятная любовь. И вдруг в последний день, когда мы снимали финал картины, ему что-то не понравилось, и он так со мной поступил. Никакого объяснения, кроме того, что конь дико приревновал меня к Ивару Калныньшу, не нашлось. Было и больно, и обидно. Притом это было в десять утра, Ивар вечером улетал, и мы еще целый день снимали. А я в таком состоянии. Правда, сначала я ничего не поняла, боль пришла позже. Травмы оказались тяжелыми, и лечилась я довольно долго. Эхо этого падения присутствует до сих пор. Но когда через несколько месяцев я пришла в себя, то сразу поинтересовалась, где конь. И когда мы его нашли, обняла его и начала рыдать. А он стоял, не шелохнувшись. В конце концов, мы его купили, потому что, кроме нас, он никому не был нужен. Сейчас он живет на ипподроме, такой счастливый, смешной. И я его очень люблю – партнеров же не предают.
Олег Штефанко:
– В процессе съемок всегда осваиваешь что-то новое. На одной картине я приобщился к паркуру, на другой пришлось немножко погореть, так как мой герой по сюжету выносит из горящего здания человека. Это был настоящий экстрим, поскольку эту работу должен был выполнять каскадер. Но когда мы облили здание горючим и подожгли, оно не загорелось. Сделали еще один дубль, потом второй – не горит. Уже уходит солнце, на пересъемки нет времени. И когда огонь наконец вспыхнул, мой дублер куда-то пропал. Что делать? Я сам вошел в горящий дом и вынес на себе другого каскадера, то есть человека, которого по сюжету спасает мой герой. Но мне кажется, что ничего такого значительного или героического я не совершил. Я делаю свою работу, и не более того, – без фанатизма.
Елена Захарова:
– Несколько лет назад в картине «Дальнобойщики» моя героиня должна была ухватиться и ехать между прицепами «КамАЗа». Предложили, что сцену сыграет дублер, но я была моложе и решила, что это совсем не опасно, ведь «КамАЗ» поедет медленно. От первого же дубля мне стало не по себе, поскольку машина понеслась на огромной скорости… А потом еще снимался кадр, где на мою героиню с откоса едет фура, и меня в последний момент выхватывали из-под нее. Но страх пришел лишь по окончании съемок. С тех пор я сказала себе, что рисковать больше не буду. Трюки пусть делает тот, кому это нравится.
Смертельный трюк
- В 1965 году во время съемок фильма «Директор» погиб каскадер, а затем и исполнитель главной роли Евгений Урбанский. Трагедия произошла в Средней Азии, где проходили съемки. Актер отказался от услуг каскадера и сам сел за руль грузовика, который должен был на большой скорости перелететь через песчаный бархан. Съемочный процесс затянулся, и все устали. Возможно, это и стало причиной того, что актер не смог удержать машину в равновесии, и, разогнавшись, грузовик перевернулся и зарылся носом в песок. Довезти до больницы Урбанского не успели.
- Андрей Ростоцкий часто снимался в фильмах о войне, где требовались недюжинная мужская сила, ловкость и доля риска. Он всегда сам готовил и выполнял трюковые сцены, даже возглавил конную школу «Каскадер», участники которой занимались джигитовкой. Но так случилось, что при выборе очередной натуры для съемки актер сорвался с 40-метровой скалы и погиб. Ему было всего 45 лет.
– В шестнадцать лет я снималась в стереоскопическом фильме Виталия Макарова «Шутки в сторону», где были подводные съемки. А так как в плавании и в прыжках в воду я новичком себя не считала, то заявила, что каскадер мне не нужен, тем более что моим партнером по фильму был профессиональный артист цирка Григорий Попович. Под водой в водолазном костюме сидел оператор, и нам с Гришей приходилось нырять много раз, чтобы оператор мог снять наш эпизод. Снимали до тех пор, пока мы пулей не выскакивали на поверхность глотнуть воздуха. Это было мое первое испытание на мужество в кино. В дальнейшем, если это было в моих силах, я всегда работала без дублеров: скакала на лошади, фехтовала, сражалась на мечах… При этом я не считаю себя бесстрашной. В конце концов, хорошо подготовленный трюк– не более опасен, чем экстремальный спорт. В 1995 году Александр Иншаков, с которым мы работали на картинах «Квентин Дорвард», «Две стрелы» и «Рыцарский замок», дал мне единственную женскую роль в фильме «Крестоносец». В этом фильме не счесть всевозможных трюков – погонь, перестрелок, взрывов, – поэтому артистов дублировали каскадеры. Но все же я «отличилась»: в финальной сцене совершила с Александром головокружительный прыжок с 4го этажа гостиницы. И мои усилия были оценены по достоинству – я стала единственной актрисой, действительным членом Ассоциации каскадеров России.
Леонид Ярмольник:
– Рисковать жизнью просто глупо, и это на самом деле бывает лишь там, где люди не очень сообразительные. Потому что кино тем и хорошо, что артист может сделать много эффектных трюков и не класть на это жизнь.
Все помнят фильм «Человек с бульвара Капуцинов» и массовую драку, в которой, кажется, досталось всем. На самом деле в ней никто не пострадал. Прелесть этой драки заключалась как раз в том, что все было продумано до мелочей и при максимальном эффекте риск сводился к минимуму. Например, мой герой пробивает головой пианино и вылетает через него. Выполнить это несложно. Просто крышку надо сделать из базальтового дерева, которое и ребенок может легко пробить. Есть люди, которые приходят работать в кино, посвящая себя трюковой работе. И они идут, настроенные на то, что каждый раз надо что-то делать и не знать, вернешься ли ты вечером домой или сначала попадешь в больницу на несколько месяцев. Вроде это адреналин дает. Но я считаю, что это не профессионально. Самая главная задача каскадера– минимизировать риск, максимально усилив эффект. Тогда это искусство.
Наталья Белохвостикова:
– В фильме «Тегеран-43» есть сцена, в которой героя Алена Делона убивают во время нашей с ним встречи. Съемки проходили на набережной, на таком булыжнике, засыпанном мокрой листвой. Помощники тщательно подготовили актера к падению: он был весь зашит в поролон. На его ботинки приклеили шипы, чтобы он не скользил. То есть дублеры и вся команда обезопасили Делона, а меня – нет. И когда наступила съемка, он поинтересовался у режиссера, а как же буду сниматься я, на что ему ответили: «Вот так и будет. Вы будете падать, а она вас тащить». Делон подошел ко мне и говорит: «Я буду делать все очень аккуратно. Постарайся, чтобы я не упал на тебя». Он высоченный, тяжеленный, а я была худенькая, на высоких шпильках, в тоненьком пальтишечке. И, конечно, на первом же дубле он рухнул на меня, после чего я поволокла его наверх… Потом недели три моя черная спина напоминала об этой мостовой. Но что поделаешь – это часть нашей профессии.
А когда я снималась у своей дочери в картине «Год Лошади – созвездие Скорпиона», то меня мой партнер-конь в последний съемочный день взял за плечо зубами и бросил под копыта. Полгода мы с этим конем были просто одним целым: мы с ним ездили в трамвае, поднимались по лестнице на третий этаж. Я на нем отдыхала, висела, лежала. Он меня облизывал часами. Это была невероятная любовь. И вдруг в последний день, когда мы снимали финал картины, ему что-то не понравилось, и он так со мной поступил. Никакого объяснения, кроме того, что конь дико приревновал меня к Ивару Калныньшу, не нашлось. Было и больно, и обидно. Притом это было в десять утра, Ивар вечером улетал, и мы еще целый день снимали. А я в таком состоянии. Правда, сначала я ничего не поняла, боль пришла позже. Травмы оказались тяжелыми, и лечилась я довольно долго. Эхо этого падения присутствует до сих пор. Но когда через несколько месяцев я пришла в себя, то сразу поинтересовалась, где конь. И когда мы его нашли, обняла его и начала рыдать. А он стоял, не шелохнувшись. В конце концов, мы его купили, потому что, кроме нас, он никому не был нужен. Сейчас он живет на ипподроме, такой счастливый, смешной. И я его очень люблю – партнеров же не предают.
Олег Штефанко:
– В процессе съемок всегда осваиваешь что-то новое. На одной картине я приобщился к паркуру, на другой пришлось немножко погореть, так как мой герой по сюжету выносит из горящего здания человека. Это был настоящий экстрим, поскольку эту работу должен был выполнять каскадер. Но когда мы облили здание горючим и подожгли, оно не загорелось. Сделали еще один дубль, потом второй – не горит. Уже уходит солнце, на пересъемки нет времени. И когда огонь наконец вспыхнул, мой дублер куда-то пропал. Что делать? Я сам вошел в горящий дом и вынес на себе другого каскадера, то есть человека, которого по сюжету спасает мой герой. Но мне кажется, что ничего такого значительного или героического я не совершил. Я делаю свою работу, и не более того, – без фанатизма.
Елена Захарова:
– Несколько лет назад в картине «Дальнобойщики» моя героиня должна была ухватиться и ехать между прицепами «КамАЗа». Предложили, что сцену сыграет дублер, но я была моложе и решила, что это совсем не опасно, ведь «КамАЗ» поедет медленно. От первого же дубля мне стало не по себе, поскольку машина понеслась на огромной скорости… А потом еще снимался кадр, где на мою героиню с откоса едет фура, и меня в последний момент выхватывали из-под нее. Но страх пришел лишь по окончании съемок. С тех пор я сказала себе, что рисковать больше не буду. Трюки пусть делает тот, кому это нравится.
Смертельный трюк
- В 1965 году во время съемок фильма «Директор» погиб каскадер, а затем и исполнитель главной роли Евгений Урбанский. Трагедия произошла в Средней Азии, где проходили съемки. Актер отказался от услуг каскадера и сам сел за руль грузовика, который должен был на большой скорости перелететь через песчаный бархан. Съемочный процесс затянулся, и все устали. Возможно, это и стало причиной того, что актер не смог удержать машину в равновесии, и, разогнавшись, грузовик перевернулся и зарылся носом в песок. Довезти до больницы Урбанского не успели.
- Андрей Ростоцкий часто снимался в фильмах о войне, где требовались недюжинная мужская сила, ловкость и доля риска. Он всегда сам готовил и выполнял трюковые сцены, даже возглавил конную школу «Каскадер», участники которой занимались джигитовкой. Но так случилось, что при выборе очередной натуры для съемки актер сорвался с 40-метровой скалы и погиб. Ему было всего 45 лет.
