Это не только шекспировский вопрос, хотя именно «Гамлет» стал дебютным спектаклем Александра Огарева в Краснодаре. Перед подобной дилеммой стоят руководители многих региональных театров России: быть ли сценической жизни обновленной и актуальной или оставить все, как есть? Театральная модернизация порой встречается в штыки как частью труппы, так и зрителями. А тут и руководители от культуры начинают задумываться: а надо ли?
И все-таки надо, ведь театральный процесс не стоит на месте. Приобретая экспериментальным путем новое качественное содержание. Провинции же вряд ли стоит плестись в хвосте этого процесса, отстаивая порой мифические традиции. Традиции настоящие надо уважать и сохранять, кто же спорит. Но не ими одними определяется суть современного театра.
В Краснодарском академическом театре драмы имени М.Горького в последние годы не было режиссерской стабильности, соответственно, и своеобразное «лицо театра» тоже не сформировалось. Приглашение московского режиссера Александра Огарева, ученика Анатолия Васильева, лауреата «Золотой Маски», автора спектаклей во многих российских и европейских городах, -- поступок смелый и обнадеживающий. Тем более, что его остановки «Гамлет» и «Панночка» это вполне доказали. В том числе и тем, что краснодарские актеры активно включились в режиссерские эксперименты и явно продемонстрировали свою состоятельность.
Шекспировская трагедия не обращена у Огарева в глубь веков и даже, кажется, не отягощена чрезмерно глобальными проблемами. Гамлет – Андрей Харенко даже не произносит хрестоматийной фразы о «вывихнутом веке». Крах мироздания здесь начинается с краха семьи, с домашних предательств и обманов. Но не это ли ближе и понятней каждому? Не это ли заставляет Гамлета – Харенко поэтапно переходить от недоумения и разочарования к отчаянному озлоблению финала? А там он, словно и впрямь лишаясь рассудка, беспорядочно размахивая шпагой, «кладет» всех без разбора, оставляя на сцене гору трупов. Человек превратился в зверя, зверь погиб, дальше – тишина… И свободное пространство для зрительских размышлений на тему: кто виноват и что делать?
Здесь прекрасная сценография Веры Мартыновой с использованием видеоарта (Александр Маленков и Оксана Лукович), блистательное пластическое решение Натальи Шургановой, в котором язык тела не менее выразителен и внятен, чем слова. И, конечно, актерская команда: Екатерина Крыжановская (Офелия), Наталья Арсентьева (Гертруда). Сергей Калинский (Полоний), Арсений Фогелев (Лаэрт) и др.
И еще своеобразный культ театральной игры, не всегда психологического свойства, зато сценически оправданной. Ее еще больше в «Панночке» Н.Садур. современном игровом триллере. Бытовые сценки с горилкой и пампушками чередуются с затейливыми фантазийными видениями Хомы Брута (Михаил Дубовский). Что ни ночь у гроба Панночки, то новая игра воображения с ведьмами, карликами и прочими чудищами, когда смех перетекает в ужас и наоборот.
Александр Огарев, помимо качественного репертуарного выбора. Показал возможности новых театральных технологий и разнообразные способы актерского существования. А еще внедрил в Краснодарской драме то. Без чег сегодня не обходится ни один уважающий себя театр: режиссерско-драматургическую лабораторию, где осваивалась «новая драма» и готовились эскизные постановки, которые со временем, возможно, пополнят основной репертуар театра. И молодому зрителю это было крайне интересно. А ведь в этом и состоит театральная перспектива.
И все-таки надо, ведь театральный процесс не стоит на месте. Приобретая экспериментальным путем новое качественное содержание. Провинции же вряд ли стоит плестись в хвосте этого процесса, отстаивая порой мифические традиции. Традиции настоящие надо уважать и сохранять, кто же спорит. Но не ими одними определяется суть современного театра.
В Краснодарском академическом театре драмы имени М.Горького в последние годы не было режиссерской стабильности, соответственно, и своеобразное «лицо театра» тоже не сформировалось. Приглашение московского режиссера Александра Огарева, ученика Анатолия Васильева, лауреата «Золотой Маски», автора спектаклей во многих российских и европейских городах, -- поступок смелый и обнадеживающий. Тем более, что его остановки «Гамлет» и «Панночка» это вполне доказали. В том числе и тем, что краснодарские актеры активно включились в режиссерские эксперименты и явно продемонстрировали свою состоятельность.
Шекспировская трагедия не обращена у Огарева в глубь веков и даже, кажется, не отягощена чрезмерно глобальными проблемами. Гамлет – Андрей Харенко даже не произносит хрестоматийной фразы о «вывихнутом веке». Крах мироздания здесь начинается с краха семьи, с домашних предательств и обманов. Но не это ли ближе и понятней каждому? Не это ли заставляет Гамлета – Харенко поэтапно переходить от недоумения и разочарования к отчаянному озлоблению финала? А там он, словно и впрямь лишаясь рассудка, беспорядочно размахивая шпагой, «кладет» всех без разбора, оставляя на сцене гору трупов. Человек превратился в зверя, зверь погиб, дальше – тишина… И свободное пространство для зрительских размышлений на тему: кто виноват и что делать?
Здесь прекрасная сценография Веры Мартыновой с использованием видеоарта (Александр Маленков и Оксана Лукович), блистательное пластическое решение Натальи Шургановой, в котором язык тела не менее выразителен и внятен, чем слова. И, конечно, актерская команда: Екатерина Крыжановская (Офелия), Наталья Арсентьева (Гертруда). Сергей Калинский (Полоний), Арсений Фогелев (Лаэрт) и др.
И еще своеобразный культ театральной игры, не всегда психологического свойства, зато сценически оправданной. Ее еще больше в «Панночке» Н.Садур. современном игровом триллере. Бытовые сценки с горилкой и пампушками чередуются с затейливыми фантазийными видениями Хомы Брута (Михаил Дубовский). Что ни ночь у гроба Панночки, то новая игра воображения с ведьмами, карликами и прочими чудищами, когда смех перетекает в ужас и наоборот.
Александр Огарев, помимо качественного репертуарного выбора. Показал возможности новых театральных технологий и разнообразные способы актерского существования. А еще внедрил в Краснодарской драме то. Без чег сегодня не обходится ни один уважающий себя театр: режиссерско-драматургическую лабораторию, где осваивалась «новая драма» и готовились эскизные постановки, которые со временем, возможно, пополнят основной репертуар театра. И молодому зрителю это было крайне интересно. А ведь в этом и состоит театральная перспектива.
