Не существует в театре более противоречивого понятия, чем «современная антреприза». С одной стороны, афиши пестрят завлекательными названиями – «Шашни старого козла», «Очаровательные рогоносцы», «Мужчины по вызову», «Опасные мальчики» и т.д. Но с другой – на фоне подобного репертуара все чаще стали появляться серьезные работы по пьесам Шекспира и Чехова, Бернарда Шоу и Островского. Они же порой и становятся объектом театральных фестивалей (например, «Амурской осени» в Благовещенске) и премий, в том числе и нашей – «Звезда Театрала».
В «лихие девяностые», когда коммерческие спектакли в России расцвели бурным цветом и знаменитые артисты проехали с «чёсом» всю страну вдоль и поперек, слово «антреприза» стало ассоциироваться с чем-то пошлым, не вполне профессиональным. В итоге стоило театральным критикам публично назвать «Вишневый сад» Някрошюса антрепризным проектом, как тут же послышался шквал возмущенных отповедей: «Не называйте нас антрепризой!»– Слово «антреприза» обижает многих моих коллег, – поясняет «Театралу» продюсер Эльшан Мамедов. – Лучше говорить «проект», «независимый театральный проект» или что-то в этом роде, поскольку за «антрепризой» закрепился отрицательный стереотип.
Нет Ромео, нет Джульетты
Один известный актер рассказывал, как в поезде по дороге в Москву он с коллегами занимался придумыванием изощренных недугов, которые вдруг поразили бы участников проекта и сорвали столичные спектакли. Дело в том, что сегодня многих артистов, полностью посвятивших себя дешевой антрепризе, не рискуют приглашать в серьезные проекты – репутация подмочена.Кроме того, оказавшись в антрепризных условиях, хорошие актеры и режиссеры порой не могут выпустить качественный спектакль. Так, например, случилось несколько лет назад с самим Робертом Стуруа, когда ему предложили поставить «Ромео и Джульетту» в продюсерском центре «Новый Глобус». Кастинг провели без него и выдвинули жесткие сроки, поскольку артисты были плотно заняты в других проектах. В результате спектакль отчаянно провалился.
– Давайте смотреть на вещи объективно, – продолжает Эльшан Мамедов. – Бог с ней, с безвкусной антрепризой (она колесит в основном в глубинке и на Черноморском побережье). Но ведь есть множество коммерческих спектаклей, поставленных с отменным качеством. Например, я был членом жюри фестиваля «Амурская осень» и удивился, что из двенадцати спектаклей сразу шесть было очень приличных – с режиссерским подходом, с серьезным выбором драматургии. Сегодня в сфере негосударственного театра появляется все больше профессионалов, все больше качественных спектаклей.
Солидную роль здесь сыграла практика так называемой копродукции, когда театр, объединившись с какой-нибудь продюсерской компанией, создает в своем репертуаре спектакль (непременно с участием «звезд»), а затем отправляет его на гастроли в «антрепризном» формате. Так, замечательные спектакли БДТ с Фрейндлих и Басилашвили исколесили полстраны. Часто ездят на гастроли ленкомовские «Город миллионеров» и «Tout paye, или Все оплачено», мхатовские «Примадонны», сатировское «Идеальное убийство»… В декабре 2012 года премию «Звезда Театрала» в номинации «Лучшая антреприза» получил спектакль «Одесса-913», сделанный на базе Театра Ермоловой, но при участии продюсерской компании Леонида Робермана. А годом ранее на той же сцене был выпущен спектакль «Мордасовские страсти», который создавался в сотрудничестве с «Современным театром антрепризы».
Порой бывает и обратный процесс, когда антрепризные спектакли вдруг становятся репертуарными. Так произошло, например, с постановкой Сергея Голомазова «Три высокие женщины». Изрядно поездив по стране, она сперва обрела стационарную площадку в Театре Маяковского, а нынче – на Малой Бронной.
«Приходят с термосами, пьют чай»
Эксперты считают, что именно форма так называемых «проектов» помогает театрам грамотно развиваться – смешивать разные стили и жанры, приглашать артистов и режиссеров – словом, собирать букет из самых разных соцветий.– Тут даже не важно, о каком театре идет речь – государственном или частном, ведь формула одинаково успешно работает, – продолжает Эльшан Мамедов. – Например, ничего не мешает Сергею Маковецкому играть в «Пигмалионе» театра «Современник», а артистам «Табакерки» принимать участие в спектаклях МХТ. И никто не кричит о смерти репертуарного театра с постоянной труппой – наоборот, участие этих артистов помогает театру органично развиваться, искать что-то новое, экспериментировать.
Эксперимент – очень важная составляющая театральной жизни, каждый театр просто обязан рисковать, иначе его творчество довольно скоро станет замшелым. Поэтому я удивляюсь, когда слышу от служителей репертуарного театра: «Ой, мы это не продадим!». Я изумляюсь: господа, вы тоже думаете о кассе? Тогда не нужно ханжить и говорить о государственных бюджетных театрах как оплоте искусства и частных театрах как об их антиподе. Вот эти двойные стандарты меня напрягают. Множество советских театров не были «Бронными» Эфроса, «Таганками» Любимова и «Современниками» Волчек и ставили огромное количество конъюнктурных и развлекательных пьес, потому что в первую очередь думали о кассе, о выживании. Если изучить историю театра, то выясняется парадоксальная вещь: финансирования не хватает никогда и ни на что. Шиллер с трудом окупался и в прежние времена. Руководители театров хватались за комедии положений, которые, кстати, очень сложно играть – для успеха нужны суперартисты. И если зритель с каждым годом хочет развлекаться все больше, то продюсеры и худруки должны понимать, что довольно скоро это приведет к кризису театра, поскольку чистое развлечение быстро утомляет: зритель в театре должен думать.
И вообще театр нужно беречь, относиться к нему, как к месту священному. Я порой спрашиваю у коллег: зачем вы ставите на выходе из театров людей, которые раздают билеты со скидкой, билеты с фотографиями актеров, билеты, на которых написано «бесплатно», только придите? Что вы делаете? Вы же так зрителя растеряете! А они меня не слышат: вот ты «наезжаешь», а у нас полный зал. Но какие люди сидят в зале? Это эстрадная публика, публика передачи «Аншлаг! Аншлаг!», выданная за театральную. Никогда ранее не бывавшие в театре люди приходят с термосами, пьют чай. Как-то на таком спектакле ко мне подошла женщина с букетом и спросила: «В театре дарят цветы до или после?» В такие моменты я становлюсь врагом антрепризы. Только ради «продать билет» не надо заниматься театром. Деньги проще заработать другими способами.
Выигрыш антрепренера
И все же за минувшие годы антреприза значительно «поумнела», стала чаще ориентироваться на более образованную публику и как-то сама собой вырулила на новую дорожку. Стало ясно, что бесконечно ориентироваться на «раскрученные» имена – путь для театра тупиковый. Нужны новые силы, свежая кровь.Так решила и Наталья Романцова, создавая свою продюсерскую компанию. Причем для постановки (по «Моцарту и Сальери» Пушкина) она не побоялась пригласить молодого, малоизвестного режиссера Антона Маликова, который поставил спектакль с Алексеем Девотченко и Петром Семаком. А в следующем спектакле, «Крейцеровой сонате» Льва Толстого в постановке Николая Дручека, дебютировал уже сын Семака – Дмитрий. В общем, дело оказалось весьма перспективное, постановки получили приглашение на престижные фестивали. Антрепренер оказалась в выигрыше.
Правда, здесь возникает вопрос: что считать «выигрышем» в антрепризе – баснословные сборы каждого спектакля или художественный уровень постановок, участие их в фестивалях? Для Натальи Романцовой, безусловно, важен художественный уровень.
– Сейчас появляется много молодых, которые хотят работать вне репертуарного театра, пошло движение снизу, – говорит она «Театралу». – Молодые режиссеры, актеры, продюсеры объединяются еще в студенческие годы, учатся работать вместе, ищут финансирование, складывая его из разных небольших источников, пишут заявки. И эта деятельность не проходит бесследно: я уверена, что антрепризу, занимающуюся искусством серьезно, тоже заметят и оценят. И этот процесс уже начался. Например, недавно на премии «Прорыв» отметили генерального продюсера лаборатории ОN.Театр Милену Авимскую, которая организовала конференцию «Американская драматургия: новые открытия» и провела всероссийский фестиваль-лабораторию ON.Театр.ru. Приятно, что появляются такие продюсеры, изначально готовые к самопожертвованию, думающие не только о заработке. Или выпускник ГИТИСа Дмитрий Калантаров… У него был и остается свой прибыльный бизнес, но при этом он организовал премию «Музыкальное сердце театра» по той же причине – внутренней потребности поддержать любимое искусство.
