Интонация времени
Казалось, еще вчера разгорались дискуссии о будущей жизни Театра Гоголя и Театра Ермоловой, БДТ и Театра на Таганке, но вот пролетел сезон – настало время подводить итоги.
Жизнь меняется стремительно. Вслед за ней торопится театр. На этом фоне как-то особенно участились разговоры о кризисе репертуарной системы. И не раз в устах знаменитых артистов звучал строгий вердикт: «Репертуарная система себя изжила!»
В самом деле, когда худрук выстраивает афишу по советскому принципу, как слоеный пирог (русская классика, зарубежная мелодрама, кассовая комедия, детский спектакль), – это все чаще выглядит старомодно. Если к тому же сделано скучными руками и в театре нет успеха, то худрука снимают, а на его место приходит молодой режиссер, ставит свои два спектакля в год, а в остальное время… работает в других регионах с другими артистами, поскольку это приносит солидный доход. Творчество режиссера растворяется в общей театральной каше. И получается, что ни один, ни другой вариант не гарантируют успешного развития театра.
«Нам нужен западный опыт», – настаивают некоторые эксперты, не подозревая, видимо, что на Западе уничтожение репертуарного театра привело к катастрофе (так случилось, например, в Италии и частично – в Англии).
В таком случае есть ли выход? Как театральным деятелям, наследникам Станиславского, стать успешными и современными, если простым репертуарным ходом ничего не решить? Слоеный пирог русского психологического театра заветрился и потерял вкус…
Об этом говорят давно. Но вдруг нынешний сезон (в котором громких премьер было значительно больше, чем в предыдущие годы) показал, что в репертуарном театре никакого кризиса нет и у него прекрасное будущее. А формула успеха оказалась простой: дело в том, что многие режиссеры уловили интонацию времени. Такая интонация звучала прежде в спектаклях Товстоногова, Эфроса, Любимова и Васильева, звучит она и сейчас – в постановках Женовача, Туминаса, Бутусова, Каменьковича, Карбаускиса…
В спектакле Дмитрия Егорова по пьесе Володина «С любимыми не расставайтесь» (Барнаульский ТЮЗ) действие происходит в наши дни. Пойман точный образ времени: героиня меняет статусы на страничке Вконтакте. Графа «замужем» превращается в «не замужем», из фотоальбома удаляются фотографии свадьбы и общих друзей, уничтожаются сообщения от бывшего мужа. Фактически мы видим смерть человека собственными глазами.
Но дело все же не в Интернете, а в том, что театр освежил взгляд на привычные вещи, заговорил с современными интонациями.
А вот пример другого рода. Закрывшийся на ремонт Екатеринбургский ТЮЗ придумал социальный проект «Театр у школьной доски». На протяжении сезона артисты играли русскую классику в школах. Причем для постановок избирались «сложные» произведения Достоевского, Толстого, Лермонтова. В итоге столь нелюбимая «Песнь про купца Калашникова» стала едва ли не самым желанным спектаклем, поскольку школьники с интересом узнали, что в ней два молодых человека бьются из-за девушки.
На той же волне «современных интонаций» большую популярность получили режиссерские лаборатории и читки пьес, эскизы спектаклей и постановки вне театрального пространства, в которых действие фактически рождается на наших глазах. И если этот вектор сохранится, театр станет тотальным, освежив свои репертуарные принципы, разговоры о кризисе исчезнут на всегда.
Игорь Костолевский:
– Главное новшество, конечно же, в том, что наш Театр Маяковского живет теперь другой жизнью. Миндаугас Карбаускис вдохнул свежий воздух. Мы выпускаем одну премьеру за другой. Здесь и классика, и поиски новых форм, и работы вчерашних студентов. А еще радует, что на сцену вышли артисты, которые давно не играли новых ролей. Все работают, все при деле, а это в театре самое главное. В других столичных театрах тоже заметно меняется жизнь. Как приятно следить, например, за успехами Театра Вахтангова. Спектакль «Евгений Онегин» душу перевернул. А вот о том, что мне не нравится на столичных сценах, говорить не буду. Зачем? Оно того не стоит.
|
Марина Брусникина:
– Меня радует, что сезон был на редкость удачным: множество громких премьер. На столичной сцене давно не было такого, чтобы спектакли сразу целого ряда театров становились событиями. Например, я с удовольствием посмотрела «Участь Электры» в РАМТе и открыла для себя актрису Марию Рыщенкову. И поняла, какой это сильный коллектив, какая замечательная там атмосфера. Были и другие победы столичного театра. Все это говорит, разумеется, о том, что разговоры о духовном кризисе, которые часто звучат со стороны СМИ, излишни. Пока есть сильные театры и преданные зрители, культуре ничего не угрожает.
|
