1. Событие сезона
2. Неудача сезона
3. Тенденция сезона
Ксения Ларина, обозреватель «Эха Москвы»:
1. Из лучших спектаклей сезона можно составить целый список. «Идеальный муж. Комедия» (МХТ им. Чехова) - настоящий шедевр пост-модернизма, пример театральной шоковой терапии с элементами садо-мазо, порнографии, педофилии, гомосексуализма и измены Родине. Константин Богомолов еще раз подтвердил свое звание главного эстетического диверсанта и провокатора. «Идиоты» («Гоголь-центр») - Ларс фон Триер в русской интерпретации оказался не менее сокрушительным, чем в первоисточнике. Кирилл Серебренников и Валерий Печейкин достигли в этой яростной, беспощадной работе максимальной правды жизни максимально натуралистичными средствами. Это спектакль без всякого стыда, но с больной совестью. «Евгений Онегин» и «Окаемовы дни» (Театр Вахтангова) - очередной каскад волшебных премьер от Римаса Туминаса. Чувственный, страстный, летящий «Онегин» и наполненная светлой печалью и нежностью «Машенька» (оригинальное навание пьесы Афиногенова) с великолепными дуэтом Владимира Этуша и Дарьи Урсуляк. «Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова и «Дама с камелиями» Сергея Землянского - две премьеры в Театре Пушкина, которые решительно вывели театр Евгения Писарева в топ театральных рейтингов. Жесткий, ломаный, надрывный Брехт - совсем не пара изящной, совершенной в своей эротичной хореографии «Даме», но их роднит общее чувство прекрасного, таящее в себе призрачный таировский флер. Лучшая актриса сезона - Александра Урсуляк («Добрый человек из Сезуана»). Лучшие актеры - Игорь Миркурбанов («Идеальный муж») и Владимир Вдовиченков («Евгений Онегин»).
2. Главное разочарование - Театр имени Ермоловой. От Меньшикова ждали многого - и даже не столько успеха, сколько события! Но события не случилось. И вообще как-то грустно. Печальная история «Таганки» стала еще печальнее в тот момент, когда из театра по болезни ушел Валерий Золотухин, и артисты, совсем недавно гнавшие «вон» старика Любимова, неожиданно запросили его обратно. Старик их послал. И правильно сделал. Теперь на «Таганку» прислали группу «чистильщиков» во главе с очень талантливым, но очень специфичным Дмитрием Волкостреловым. Что из этого выйдет - узнаем в следующем сезоне.
3. Что касается общественного климата, то он год от года становится все мерзей, и не может не отражаться на театральном сообществе. Вялотекущая гражданская война между условными либералами и еще более условными патриотами-почвенниками не прекращается, государство же совсем не заинтересовано в гражданском согласии, оно явно играет на стороне агрессивного просоветского большинства. Это тревожно, это опасно, это ведет к очередному «философскому пароходу» и к охоте на «дегенеративное искусство».
Марина Тимашева, театральный критик:
1. Сам по себе этот сезон – событие. Так много замечательных спектаклей, что страшно представить себе, как станет выбирать из них жюри «Золотой Маски». В Москве – «Евгений Онегин» Римаса Туминаса и Театра им. Вахтангова (благородный ум, душевная тонкость, глубокое знание текста и контекста, образность, актерский ансамбль, фантастическая работа художника А.Яцовскиса и композитора Ф.Латенаса) – энциклопедия не только русской жизни, но жизни вообще.
«Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова и Театра им. Пушкина – чудесный сплав немецкого экспрессионизма, русского психологизма и символизма дал результат необыкновенной, взрывной силы. Юрий Бутусов прочитал драму Брехта как античную трагедию. Александра Урсуляк в «Добром человеке» работает на пределе человеческих возможностей, и роль ее – не хочется искать других слов – потрясает.
«Джазовый», с импровизациями на заданную тему, исповедальный моноспектакль «Прощание с бумагой» Евгения Гришковца. Он прощается с бумагой и книгами так, что хочется лечь всем телом на книжные полки, закрыть их собой от наступающей новой цивилизации и не отдавать — никому, ни за что. Никогда.
«Москва-Петушки» СТИ и Сергея Женовача. Сюрреалистическая трагедия о странствиях неприкаянной человеческой души. О ее путешествии вглубь себя, к смерти и – к Богу. Превосходная работа Алексея Верткова. Превосходная работа художника Александра Боровского.
«Участь Электры» Алексея Бородина и РАМТа. Мрачный дом (грандиозная архитектура С. Бенедиктова), населяющие его призраки прошлого, красивые люди, которым это прошлое не дает жить. Сладость и низость мести: «Не забудем, не простим».
«Ноктюрн» Камы Гинкаса и ТЮЗа - о том, как простая случайность может полностью изменить человеческую жизнь. Миром правит рок, человек не в силах противостоять неведомым силам, он - игрушка в руках богов. "Нет Тайны столь великой, как Страданье". Эту тайну Кама Гинкас исследует во всех спектаклях. Прекрасная работа Игоря Гордина. «Страх и отчаяние Третьей империи» Александра Коручекова и Театра-Студии Олега Табакова. Здесь есть и мысль, и чувство, и возможность отождествить себя с персонажами. Сидя на высоком холме, легко рассуждать о том, что поступать надо по совести, а если это будет стоить жизни тебе и твоим близким? Прекрасный актерский ансамбль.
Нужно назвать еще спектакли: «Сон в летнюю ночь, или Как вам это понравится» Дмитрия Крымова и «Школы драматического искусства», «Цена» Леонида Хейфеца и Театра им. Маяковского, «Женихи» Никиты Гриншпуна и «Электра» Тимофея Кулябина (оба – в Театре Наций). В петербургском МДТ-Театре Европы – выдающееся «Коварство и любовь» Льва Додина. Допускаю, что этот список неполон, так как я не видела некоторых спектаклей московского сезона, не говоря уже о Петербурге и провинции.
2. Не провал, но сильное разочарование – «Торжество любви» в Театре Наций. Впрочем, театр снял спектакль с репертуара.
3. А) На московских сценах – много спектаклей по пьесам Брехта. Социальная их проблематика режиссерам не слишком интересна, они подменяют ее метафизикой.
Б) Очевидно тяготение современного театра к жанру трагедии в античном понимании термина. Человек бессилен противостоять ударам судьбы. И такое настроение можно понять.
В) Возвращение на сцену пьес Л. Петрушевской (например, «Он в Аргентине» МХТ им. Чехова) и В. Славкина («Серсо» Владимира Агеева).
Г) В спектаклях (не лучших) бесконечно эксплуатируются современные технологии, психологический театр отступает под их натиском. Оно и понятно: разобрать пьесу с актерами сложнее, чем поиграть в дорогие игрушки, следуя проторенной европейцами дорогой.
Д) Стремление превратить театры в «культурные центры» (торгово-развлекательные комплексы). Настоящие Дома культуры, тем временем, закрываются или перепрофилируются.
Е) Бесконечные «читки», материал для которых всегда поступает из одних и тех же источников.
Ж) Критики берут на вооружение практику «актуального искусства» и превращаются в кураторов, навязывающих театрам свое представление о «прекрасном».
Павел Руднев, доцент РУТИ (ГИТИС), помощник художественного руководителя МХТ по спецпроектам:
1. «Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова в Театре им. Пушкина. Острейшая, агрессивная форма, где в мусорной красоте и неуюте сценографии Александра Шишкина звучит резкая, визгливая, гимнически-свирепая интонация зонгов на немецком языке. Александра Урсуляк, играющая на изнеможении актерского организма и видящая в этой истребленной телесности мучение современного человека, пораженного синдромом хронической усталости. Неверие в добро, в мораль и вера в любовь, самоистязание и энергия рок-фронтмена, гражданская лирика и опасность фашизации интеллигенции. Не менее яркая работа Александра Матросова, который делает из своего Ванга русского юродивого. Бутусов стал лидером национальной режиссуры: он ставит перед театром бытийственные, родовые вопросы, расширяющие горизонты профессии.
Невозможно не упомянуть также и о работе РАМТа «Участь Электры» (режиссер Алексей Бородин), где разворачивается эпическое повествование о Гражданской войне в США, а пространство осмысления - весь мир. Военное состояние ума, военные отношения в семье, быту, бесконечный поиск врага, того, кого надо уничтожить, – все это запутывает и обессмысливает род. Спектакль о вымирании как последствии войны всех со всеми, где изумительным образом работает сценография Станислава Бенедиктова, а актриса Мария Рыщенкова позволяет говорит о себе как о крупной трагической актрисе.
Нельзя не упомянуть о выходе томика пьес, эссе и диалогов одного из главных драматургов послевоенной Европы Хайнера Мюллера. Театровед и переводчик Владимир Колязин несколько десятилетий готовил выпуск этого сборника, но только наше время дало возможность довести работу до конца. То, что Мюллер наконец после «небытия» и умолчания появился в русском контексте и теперь работы его будут прочитаны - это большое событие в интеллектуальной жизни театра.
2. Удручает всеядность «Ленкома», внезапно вспомнившего, что надо к сотрудничеству все-таки приглашать режиссеров со стороны. Эта всеядность и отсутствие внятной концепции будущего дают странные формы – от банальнейшей антрепризы до спектаклей, явно выпадающих из времени. Всё кажется случайным. Разочаровали «Сирано де Бержерак» в Малом театре, «Снегурочка» в Театре им. Ермоловой, «Скупой» в РАМТе и «ГенАцид» в «Современнике».
3. Повсеместное свертывание либеральных реформ, превращение многих культурных изданий в рупоры правой идеи, церковно-моралистическая атака на театр, призрак цензуры. Но это из области околотеатральных событий. В области же экспериментального направления развития театра явилась довольно важная тенденция. С середины 1990-х, с развитием драматургического движения в стране стало казаться, что театр будет реформироваться исключительно через слово, через драматургов. Театральные свершения последних лет говорят о том, что драматурги действительно разбудили потребность в театральном эксперименте, но сегодня в игру вступили новые сценографические и постановочные технологии. Работы молодого поколения режиссеров (Дмитрий Волкострелов, Марат Гацалов, Николай Дрейден, Юрий Квятковский, Семен Александровский, Борис Павлович и другие) и сценографов (ученицы Крымова, Ксения Перетрухина, Алексей Лобанов и др.) сегодня интересны и перспективны.
2. Неудача сезона
3. Тенденция сезона
Ксения Ларина, обозреватель «Эха Москвы»:1. Из лучших спектаклей сезона можно составить целый список. «Идеальный муж. Комедия» (МХТ им. Чехова) - настоящий шедевр пост-модернизма, пример театральной шоковой терапии с элементами садо-мазо, порнографии, педофилии, гомосексуализма и измены Родине. Константин Богомолов еще раз подтвердил свое звание главного эстетического диверсанта и провокатора. «Идиоты» («Гоголь-центр») - Ларс фон Триер в русской интерпретации оказался не менее сокрушительным, чем в первоисточнике. Кирилл Серебренников и Валерий Печейкин достигли в этой яростной, беспощадной работе максимальной правды жизни максимально натуралистичными средствами. Это спектакль без всякого стыда, но с больной совестью. «Евгений Онегин» и «Окаемовы дни» (Театр Вахтангова) - очередной каскад волшебных премьер от Римаса Туминаса. Чувственный, страстный, летящий «Онегин» и наполненная светлой печалью и нежностью «Машенька» (оригинальное навание пьесы Афиногенова) с великолепными дуэтом Владимира Этуша и Дарьи Урсуляк. «Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова и «Дама с камелиями» Сергея Землянского - две премьеры в Театре Пушкина, которые решительно вывели театр Евгения Писарева в топ театральных рейтингов. Жесткий, ломаный, надрывный Брехт - совсем не пара изящной, совершенной в своей эротичной хореографии «Даме», но их роднит общее чувство прекрасного, таящее в себе призрачный таировский флер. Лучшая актриса сезона - Александра Урсуляк («Добрый человек из Сезуана»). Лучшие актеры - Игорь Миркурбанов («Идеальный муж») и Владимир Вдовиченков («Евгений Онегин»).
2. Главное разочарование - Театр имени Ермоловой. От Меньшикова ждали многого - и даже не столько успеха, сколько события! Но события не случилось. И вообще как-то грустно. Печальная история «Таганки» стала еще печальнее в тот момент, когда из театра по болезни ушел Валерий Золотухин, и артисты, совсем недавно гнавшие «вон» старика Любимова, неожиданно запросили его обратно. Старик их послал. И правильно сделал. Теперь на «Таганку» прислали группу «чистильщиков» во главе с очень талантливым, но очень специфичным Дмитрием Волкостреловым. Что из этого выйдет - узнаем в следующем сезоне.
3. Что касается общественного климата, то он год от года становится все мерзей, и не может не отражаться на театральном сообществе. Вялотекущая гражданская война между условными либералами и еще более условными патриотами-почвенниками не прекращается, государство же совсем не заинтересовано в гражданском согласии, оно явно играет на стороне агрессивного просоветского большинства. Это тревожно, это опасно, это ведет к очередному «философскому пароходу» и к охоте на «дегенеративное искусство».
Марина Тимашева, театральный критик:1. Сам по себе этот сезон – событие. Так много замечательных спектаклей, что страшно представить себе, как станет выбирать из них жюри «Золотой Маски». В Москве – «Евгений Онегин» Римаса Туминаса и Театра им. Вахтангова (благородный ум, душевная тонкость, глубокое знание текста и контекста, образность, актерский ансамбль, фантастическая работа художника А.Яцовскиса и композитора Ф.Латенаса) – энциклопедия не только русской жизни, но жизни вообще.
«Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова и Театра им. Пушкина – чудесный сплав немецкого экспрессионизма, русского психологизма и символизма дал результат необыкновенной, взрывной силы. Юрий Бутусов прочитал драму Брехта как античную трагедию. Александра Урсуляк в «Добром человеке» работает на пределе человеческих возможностей, и роль ее – не хочется искать других слов – потрясает.
«Джазовый», с импровизациями на заданную тему, исповедальный моноспектакль «Прощание с бумагой» Евгения Гришковца. Он прощается с бумагой и книгами так, что хочется лечь всем телом на книжные полки, закрыть их собой от наступающей новой цивилизации и не отдавать — никому, ни за что. Никогда.
«Москва-Петушки» СТИ и Сергея Женовача. Сюрреалистическая трагедия о странствиях неприкаянной человеческой души. О ее путешествии вглубь себя, к смерти и – к Богу. Превосходная работа Алексея Верткова. Превосходная работа художника Александра Боровского.
«Участь Электры» Алексея Бородина и РАМТа. Мрачный дом (грандиозная архитектура С. Бенедиктова), населяющие его призраки прошлого, красивые люди, которым это прошлое не дает жить. Сладость и низость мести: «Не забудем, не простим».
«Ноктюрн» Камы Гинкаса и ТЮЗа - о том, как простая случайность может полностью изменить человеческую жизнь. Миром правит рок, человек не в силах противостоять неведомым силам, он - игрушка в руках богов. "Нет Тайны столь великой, как Страданье". Эту тайну Кама Гинкас исследует во всех спектаклях. Прекрасная работа Игоря Гордина. «Страх и отчаяние Третьей империи» Александра Коручекова и Театра-Студии Олега Табакова. Здесь есть и мысль, и чувство, и возможность отождествить себя с персонажами. Сидя на высоком холме, легко рассуждать о том, что поступать надо по совести, а если это будет стоить жизни тебе и твоим близким? Прекрасный актерский ансамбль.
Нужно назвать еще спектакли: «Сон в летнюю ночь, или Как вам это понравится» Дмитрия Крымова и «Школы драматического искусства», «Цена» Леонида Хейфеца и Театра им. Маяковского, «Женихи» Никиты Гриншпуна и «Электра» Тимофея Кулябина (оба – в Театре Наций). В петербургском МДТ-Театре Европы – выдающееся «Коварство и любовь» Льва Додина. Допускаю, что этот список неполон, так как я не видела некоторых спектаклей московского сезона, не говоря уже о Петербурге и провинции.
2. Не провал, но сильное разочарование – «Торжество любви» в Театре Наций. Впрочем, театр снял спектакль с репертуара.
3. А) На московских сценах – много спектаклей по пьесам Брехта. Социальная их проблематика режиссерам не слишком интересна, они подменяют ее метафизикой.
Б) Очевидно тяготение современного театра к жанру трагедии в античном понимании термина. Человек бессилен противостоять ударам судьбы. И такое настроение можно понять.
В) Возвращение на сцену пьес Л. Петрушевской (например, «Он в Аргентине» МХТ им. Чехова) и В. Славкина («Серсо» Владимира Агеева).
Г) В спектаклях (не лучших) бесконечно эксплуатируются современные технологии, психологический театр отступает под их натиском. Оно и понятно: разобрать пьесу с актерами сложнее, чем поиграть в дорогие игрушки, следуя проторенной европейцами дорогой.
Д) Стремление превратить театры в «культурные центры» (торгово-развлекательные комплексы). Настоящие Дома культуры, тем временем, закрываются или перепрофилируются.
Е) Бесконечные «читки», материал для которых всегда поступает из одних и тех же источников.
Ж) Критики берут на вооружение практику «актуального искусства» и превращаются в кураторов, навязывающих театрам свое представление о «прекрасном».
Павел Руднев, доцент РУТИ (ГИТИС), помощник художественного руководителя МХТ по спецпроектам: 1. «Добрый человек из Сезуана» Юрия Бутусова в Театре им. Пушкина. Острейшая, агрессивная форма, где в мусорной красоте и неуюте сценографии Александра Шишкина звучит резкая, визгливая, гимнически-свирепая интонация зонгов на немецком языке. Александра Урсуляк, играющая на изнеможении актерского организма и видящая в этой истребленной телесности мучение современного человека, пораженного синдромом хронической усталости. Неверие в добро, в мораль и вера в любовь, самоистязание и энергия рок-фронтмена, гражданская лирика и опасность фашизации интеллигенции. Не менее яркая работа Александра Матросова, который делает из своего Ванга русского юродивого. Бутусов стал лидером национальной режиссуры: он ставит перед театром бытийственные, родовые вопросы, расширяющие горизонты профессии.
Невозможно не упомянуть также и о работе РАМТа «Участь Электры» (режиссер Алексей Бородин), где разворачивается эпическое повествование о Гражданской войне в США, а пространство осмысления - весь мир. Военное состояние ума, военные отношения в семье, быту, бесконечный поиск врага, того, кого надо уничтожить, – все это запутывает и обессмысливает род. Спектакль о вымирании как последствии войны всех со всеми, где изумительным образом работает сценография Станислава Бенедиктова, а актриса Мария Рыщенкова позволяет говорит о себе как о крупной трагической актрисе.
Нельзя не упомянуть о выходе томика пьес, эссе и диалогов одного из главных драматургов послевоенной Европы Хайнера Мюллера. Театровед и переводчик Владимир Колязин несколько десятилетий готовил выпуск этого сборника, но только наше время дало возможность довести работу до конца. То, что Мюллер наконец после «небытия» и умолчания появился в русском контексте и теперь работы его будут прочитаны - это большое событие в интеллектуальной жизни театра.
2. Удручает всеядность «Ленкома», внезапно вспомнившего, что надо к сотрудничеству все-таки приглашать режиссеров со стороны. Эта всеядность и отсутствие внятной концепции будущего дают странные формы – от банальнейшей антрепризы до спектаклей, явно выпадающих из времени. Всё кажется случайным. Разочаровали «Сирано де Бержерак» в Малом театре, «Снегурочка» в Театре им. Ермоловой, «Скупой» в РАМТе и «ГенАцид» в «Современнике».
3. Повсеместное свертывание либеральных реформ, превращение многих культурных изданий в рупоры правой идеи, церковно-моралистическая атака на театр, призрак цензуры. Но это из области околотеатральных событий. В области же экспериментального направления развития театра явилась довольно важная тенденция. С середины 1990-х, с развитием драматургического движения в стране стало казаться, что театр будет реформироваться исключительно через слово, через драматургов. Театральные свершения последних лет говорят о том, что драматурги действительно разбудили потребность в театральном эксперименте, но сегодня в игру вступили новые сценографические и постановочные технологии. Работы молодого поколения режиссеров (Дмитрий Волкострелов, Марат Гацалов, Николай Дрейден, Юрий Квятковский, Семен Александровский, Борис Павлович и другие) и сценографов (ученицы Крымова, Ксения Перетрухина, Алексей Лобанов и др.) сегодня интересны и перспективны.
