О мужском благородстве и женской мести

Сюжетный театр возвращается на столичные подмостки

 
Иногда кажется, что театральный бог специально следит за измышлениями теоретиков, чтобы с садистическим наслаждением их немедленно опровергнуть. За последние десять лет столько писали о том, что в эпоху клипового сознания длинные спектакли обречены. Ага. В быт вошли спектакли-монстры (куда там древним грекам). Писали, что исчерпал себя театр слова. И тут же нас накрыла волна «радио-спектаклей», где актеры честно доносят текст, и этим ограничиваются. Сколько клавиш на клавиатуре было стерто ненавистниками «сюжетного театра», а курилка жив, здравствует и процветает. Ярким свидетельством тому стали недавние московские премьеры. Юрий Еремин в Театре им. Моссовета обратился к «Идиоту» Ф.М.Достоевского. Сергей Безруков в Губернском театре поставил «Вишневый сад» Чехова.
 
Юрий Еремин впервые обратился к «Идиоту» 33 года назад. И в истории театра остался монументальный спектакль-фреска о человеческих страстях, великолепные актерские работы Олега Меньшикова-Гани Иволгина и Андрея Ташкова-князя Мышкина (в спектакле Театра Армии были заняты два состава, оба актера играли – в молодежном). Потом свою инсценировку режиссер ставил в Таллинне. А вот теперь – на сцене Моссовета, где он выступает автором текста, постановщиком и сценографом, задействуя в спектакле два актерских состава.
Серые занавесы то выгораживают для действующих лиц узкую полоску авансцены, то распахиваются ввысь и в глубину, откуда летят клубы дыма и куда в финале уйдет Мышкин-Дмитрий Пададаев.

Если бы Юрий Еремин увлекался модными переименованиями, то «Идиот» в этой трактовке непременно носил бы супермодное – #Meetoo. Поскольку главным в спектакле становится история детской травмы изнасилованной девочки, которая не может простить и забыть, и мстит мужской половине человечества.
В прологе Настасья Филипповна рассказывает душераздирающую повесть оскорбленного подростка, покушавшегося на самоубийство, а вот сейчас решившего сквитаться не только с обидчиками, но со всем миром.

Жанр постановки правильнее всего определить как моралите. Режиссера интересовали не многогранные характеры Достоевского, но именно люди-знаки, люди-маски. Фердыщенко-Евгений Ратьков щеголяет казацким чубом и хохляцким говором. Рогожин-Захар Комлев – идеальный купец первых постановок пьес Островского: русская рубаха, расстегнутая шуба в пол, борода лопатой. Тихий аутист Мышкин-Дмитрий Пададаев смотрит глазами затравленного ребенка, странно ломает строй речи, и легко падает от любого толчка. Наконец, сама Настасья Филипповна-Екатерина Гусева декорирована всеми атрибутами инфернальной женщины: глубоким декольте, высокими разрезами и заливистым смехом.
Как положено в моралите – важны не действующие лица, но само действие с ярко выраженным назидательным и очистительным компонентом. Женщина-русалка дразнит, провоцирует, бьет наотмашь, пытаясь вызвать на ответную агрессию каждого встречного.
Огонь в камине, куда она швыряет 100 тысяч с предложением Гане вытащить пачку голыми руками, - пышет адскими всполохами, и клубы дыма ползут на зал… Как часто бывает, в угаре мести страдают не столько реальные виновники (Тоцкий и у Достоевского, и у Еремина отделывается легким испугом и расторгнутой помолвкой с девицей Епанчиной), сколько попавшие в водоворот неокрепшие души. В финале сцена пустеет, ползут клубы дыма. А кусок небесного свода оказывается недостижимо-далеко…

Если Юрий Еремин, обратившись к «Идиоту», рассказал историю о мести оскорбленной женщины, то Сергей Безруков вычитал в «Вишневом саде» сюжет о благородстве мужской любви.

Главным героем его постановки стал Лопахин-Антон Хабаров. У этого потомка крепостных, который сам себя аттестует мужиком и хамом, - не только пальцы нежные, но и душа, каких больше не делают. Когда-то очень давно, мальчишкой, влюбился в местную худенькую и юную хозяйку. И вот годы прошли. Хозяйка набрала веса и сильно пообтрепалась, но любовь, помноженная на жалость, - она только сильнее язвит сердце. Постановщик Сергей Безруков точно предлагает актеру подсказку: этому Лопахину куда проще разговаривать со шляпой Раневской, чем с ней вживе.

История гибели вишневого сада сплетена с историей мучительного разочарования в любви. Его богиня его не видит, не слышит, ничего не понимает, ничем не отличается от остальных обитателей вишневого сада.

Под его белыми цветами, осыпающимися метелью на зеленый травяной ковер, - резвятся жестокие дети, не ведающие ни жалости, ни любви. Пара Яша – Дуняша, Петя – Аня утопают в чувственном угаре. Шарлотта отчаянно кокетничает с Епиходовым. Сама Раневская-Катерина Андоленко на последнем балу охотно и недвусмысленно принимает рискованные ласки Яши. И вернувшийся с торгов Лопахин вначале гоняет своего ничтожного соперника по саду, а только потом признается: «Я купил!»

Во влюбленном рыцаре вдруг проглядывает мститель Монте-Кристо. И придуманный режиссером неожиданный финт последнего действия, когда Лопахин тайком бросает в шляпную коробку уезжающей в Париж Раневской пачки денег, - вдруг заставляет вспомнить мстительный жест Настасьи Филипповны, которая швыряла, ну, очень похожую пачку в камин…

Мужское благородство не слишком разнится в своих проявлениях от женской мести миру…

В финале спектакля, придуманного Сергее Безруковым, деревья, как и любовь героя, - не вырубаются, - а выкорчевываются, вырываются с корнями, а потом висят над сценой мрачным напоминанием об обманувшей красоте, об обманувшей мечте, об обманувшей жизни.

Предельно разные истории женской мести и мужской любви смыкаются в своей главной мысли: не надо ворошить прошлое. Вызванные призраки – неважно любви или мести, - успешно разрушат и твою жизнь, и все вокруг…  


Подписывайтесь на официальный канал «Театрала» в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.


Поделиться в социальных сетях:



Читайте также

Читайте также

Самое читаемое

  • Алла Демидова: «Для меня любая роль – эксперимент»

    Сегодня день рождения отмечает Алла Демидова – лауреат премии «Звезда Театрала» в самой почетной номинации «Легенда сцены». Ведущая актриса любимовской «Таганки», Раневская в «Вишневом саде» Эфроса, Федра – у Виктюка, Медея – у Терзопулоса. ...
  • В столице встретятся с основателем русского театра в США

    2 октября в 14:00 в Москве состоится пресс-конференция режиссера и драматурга, создателя театра STEPS в Нью-Йорке Славы Степнова. Встреча пройдет при поддержке Международного фестиваля «Мир русского театра», участником которого не раз был его коллектив. ...
  • Премьера «Занавес» в МХТ им. Чехова: фоторепортаж

    МХТ им. Чехова выпустил первую премьеру сезона. «Занавес» Юрия Квятковского, собраннный из разговоров с актрисами и работницами Художественного театра, от администратора до прачки, которая изучила историю вопроса и знает, как никто, почему МХТ – это место силы. ...
  • Театр НеНормативной пластики покажет «хоррор-дефиле»

    Театр НеНормативной пластики в Санкт-Петербурге выпустит премьеру «Физика трущихся поверхностей». Жанр будущей постановки Романа Когановича определен как «хоррор-дефиле». Артисты с ненормативной пластикой и набором «неудобных» тем будут разбираться со страхами, триггерами, неудачами – с тем, что нас не убивает, но и сильнее уже не сделает. ...
Читайте также