9 февраля в Союзе театральных деятелей РФ представили Первый том театральной энциклопедии «Театр России XXI век», который стал одним из важнейших результатов Года театра. О формате нового издания «Театралу» рассказал председатель научно-редакционного совета Дмитрий Трубочкин.
– Дмитрий Владимирович, позвольте задам для начала наивный вопрос: как вы сами определяете формат новой театральной энциклопедии? Полагаю, что он принципиально отличается от всем нам привычной 5-томной энциклопедии, изданной в махровые советские годы?
– Конечно, по сравнению с советской театральной энциклопедией это нечто принципиально новое, потому что первые три тома этого издания (или, как мы говорим, этой «энциклопедической серии») посвящено только современному театру. Вся серия называется «Театр России». А первые три тома «Театр России. XXI век». За ними последуют четвертый и пятый под названиями «Театр России. Великие имена» и «Театр России. Великие спектакли». То есть историческую часть мы отмечаем рубежом XX-XXI века.
– Полагаю, что это самое сложное, ведь творческая биография многих ныне живущих театральных деятелей началась в ХХ веке. Как быть с ними?
– Ныне живущие и действующие в энциклопедию попали.
– Это все-таки этическая дилемма. Вот, скажем, режиссер N лучшие свои постановки осуществил в ХХ веке. Сейчас он здравствует, но спектакли больше не ставит…
– Вы знаете, что касается XXI века, то здесь мы пришли к трудному консенсусу, хотя у нас и были очень эмоциональные споры. Как провести черту, которая всех примирит? В итоге провели черту формально: на рубеже ХХ и XXI века, который в календарях не вызывает ни у кого сомнений. И договорились, что те люди, которые активно действуют в XXI веке, пусть они родились в 1940 году, попадают в первые три тома энциклопедии.
– А если закончили свою деятельность, скажем, в 1995-м?
– Если в 1995-м, то нет. Даже если режиссер N закончил свою деятельность в 1999 году, а жизнь его прервалась в первые годы XXI века, его имя не попадет в первые три тома. Мы понимаем: это трудное решение, но все же решили его придерживаться. Почему? Если быть последовательными, то в художественную ситуацию XXI века попадает и Чехов, и Шекспир, и Эсхил как драматурги и активные ее участники; а с ними и Станиславский, и Мейерхольд, чьи идеи до сих пор определяют современный театральный процесс; и, разумеется, Олег Николаевич Ефремов.
Надо было сразу договориться: чтобы из XXI века не улететь к самым истокам театра (это вообще-то легко), но остаться в современности, надо сосредоточиться только на тех людях и организациях, которые живут и действуют в XXI веке и своей деятельностью формируют образ театра XXI века. Для режиссера N тогда будут два критерия: во-первых, он должен пересечь в своей творческой биографии черту 2000 года; а во-вторых, его он должен активно действовать в XXI веке и вносить своим творчеством вклад в формирование образа современного российского театра.
А вот для изданий «Великие имена» и «Великие спектакли» будет другой серьезнейший отбор. Эти издания охватывают разные эпохи, включая XVIII и XIX век. Может быть и XVII век, если речь идет, например, о Комедийной хоромине Алексея Михайловича, где был представлен великий для истории русского театра спектакль…
– …«Артаксерксово действо».
– Да. Не включить его в энциклопедию, конечно, нельзя.
– То есть речь идет о хронике с первого спектакля и до наших дней?
– Совершенно верно. Быть может, только не о «хронике» в точном смысле этого слова: все-таки очередность спектакле будет не по хронологии, а по алфавиту. Это будет очень интересное энциклопедическое обобщение российского театрального наследия. Понятно, что список великих имен и великих спектаклей не может быть слишком большим, чтобы уместиться в соответствующие тома; надо также учитывать и то, в этом списке будут реалии и оперы, и балета, и драматического театра, и театра кукол... Список можно сделать и в несколько сотен, и в пятьдесят имен. Это вопрос отбора, который потребует дополнительного обсуждения – возможно даже, целой театроведческой конференции, которую мы проведем в СТД РФ. Потом мы объявим наши критерии для двух последних томов в предисловии к четвертому тому – точно так же, как сделали в первом.
– Первые три тома энциклопедии строятся, как я понимаю, по принципу именного указателя.
– Конечно, а как иначе?
– То есть тенденции, тренды, примечательные явления не описываются?
– Нет, это мы убрали. У нас только имена и названия.
– А что входит в названия?
– Названия периодических изданий, например («Театрал» туда обязательно попадет); названия крупных проектов и фестивалей, названия театров...
– А термины? «Новая драма», скажем? Начинается она, конечно, со Стриндберга, но без нее ведь немыслим театр XXI века.
– Насчет терминов вопрос, конечно, непростой. Но невозможно включить в энциклопедию абсолютно всё… Надо было от чего-то отказаться. Безусловно, есть потребность написать энциклопедию, или словарь театральных терминов, дать трактовку новых реалий, таких как «перформанс», «новая драма», «театр художника», «визуальный театр», «физический театр» и так далее. Много таких терминов. Но я боюсь (и все члены научно-редакционного совета согласились), что это сильно замедлит работу. Мы еще не вполне готовы к тому, чтобы превратить в энциклопедию наши знания по теории современного театра. Это не означает, будто мы не должны браться за такой словарь терминов в принципе: но все-таки это отдельная, большая задача. (Кстати, работой над словарем театральных терминов сейчас занимается Российский институт истории искусств в Санкт-Петербурге, и получается уже очень интересно).
– Вы чем-то ограничены в своих планах? Финансами, например?
– Нет-нет, первоначально мы все вместе (с участием руководящих и финансирующих органов – Минкультуры России, Роспечати) и сразу сформулировали нашу идею пяти томов. Потом были битвы, в основном, творческие: куда больше тянуть – в сторону современности или в сторону истории? Перетянула современность. На мой взгляд, очень правильно. Дальше стали верстаться другие планы – по системе финансирования, по срокам издания…
Планы по расширению издания после завершения пяти томов (надеемся, что так и будет) у нас, конечно, возникли сразу же. Об одном мы с Вами уже сказали: написать энциклопедию по теории современного театра; перечислить базовые театральные термины в алфавитном порядке и разобраться, что все они значат. Например, «современный танец»: про то, чтó это значит, можно написать несколько диссертаций. Или «новая драма», о которой Вы напомнили; или студийное движение в театре и т. д. Еще одна идея – создать энциклопедию, посвященную театральному продюсированию, менеджменту и меценатству (об этом я даже немного помечтал в Предисловии к первому тому энциклопедии).
– Над изданием работал большой коллектив?
– 108 авторов и рецензентов, 20 человек в научно-редакционном совете и научной редакции и еще более 20 человек, занимавшихся техническим обеспечением этой работы – то есть всего 150. Формирование этого коллектива – проверенного, готового создавать новые тома – ценнейший результат первых лет работы над Энциклопедией.
– Ваш проект родился ведь в Год театра?
– Да, первоначально эта идея была сформулирована по инициативе Союза театральных деятелей – в первую очередь его председателя Александра Калягина. Идея встретила поддержку у издательства «Большая Российская энциклопедия» и ее главного редактора Сергея Кравца: огромная удача, что именно это издательство взяло на себя главный труд. А действовали мы по договоренности и с одобрения Министерства культуры Российской Федерации, Роспечати; потом к работе подключился Российский Фонд культуры.
– Вы автор идеи, автор концепции?
– Один из авторов. Я председатель научно-редакционного совета, и сделать первые три тома по театру XXI века, а четвертый и пятый по театральному наследию – это была моя идея, которую приходилось отстаивать.
Но, к счастью, Александр Александрович Калягин поддержал, Сергей Леонидович Кравец также отозвался одобрительно (кстати, именно ему принадлежит идея сделать отдельный том, посвященный спектаклям); в итоге мы уже стали думать в этом направлении. Наша интенция заключалась в том, чтобы всем вместе заложить научную основу для изучения современного театра; чтобы он существовал не только в театрально-критической стихии, но и подвергался научным обобщениям и анализу на основе фактологии, памятников и документов. В этом смысле энциклопедическая база очень здóрово дисциплинирует театроведов и структурирует наши знания о современном театре.
– Дмитрий Владимирович, позвольте задам для начала наивный вопрос: как вы сами определяете формат новой театральной энциклопедии? Полагаю, что он принципиально отличается от всем нам привычной 5-томной энциклопедии, изданной в махровые советские годы?
– Конечно, по сравнению с советской театральной энциклопедией это нечто принципиально новое, потому что первые три тома этого издания (или, как мы говорим, этой «энциклопедической серии») посвящено только современному театру. Вся серия называется «Театр России». А первые три тома «Театр России. XXI век». За ними последуют четвертый и пятый под названиями «Театр России. Великие имена» и «Театр России. Великие спектакли». То есть историческую часть мы отмечаем рубежом XX-XXI века.
– Полагаю, что это самое сложное, ведь творческая биография многих ныне живущих театральных деятелей началась в ХХ веке. Как быть с ними?
– Ныне живущие и действующие в энциклопедию попали.
– Это все-таки этическая дилемма. Вот, скажем, режиссер N лучшие свои постановки осуществил в ХХ веке. Сейчас он здравствует, но спектакли больше не ставит…
– Вы знаете, что касается XXI века, то здесь мы пришли к трудному консенсусу, хотя у нас и были очень эмоциональные споры. Как провести черту, которая всех примирит? В итоге провели черту формально: на рубеже ХХ и XXI века, который в календарях не вызывает ни у кого сомнений. И договорились, что те люди, которые активно действуют в XXI веке, пусть они родились в 1940 году, попадают в первые три тома энциклопедии.
– А если закончили свою деятельность, скажем, в 1995-м?
– Если в 1995-м, то нет. Даже если режиссер N закончил свою деятельность в 1999 году, а жизнь его прервалась в первые годы XXI века, его имя не попадет в первые три тома. Мы понимаем: это трудное решение, но все же решили его придерживаться. Почему? Если быть последовательными, то в художественную ситуацию XXI века попадает и Чехов, и Шекспир, и Эсхил как драматурги и активные ее участники; а с ними и Станиславский, и Мейерхольд, чьи идеи до сих пор определяют современный театральный процесс; и, разумеется, Олег Николаевич Ефремов.
Надо было сразу договориться: чтобы из XXI века не улететь к самым истокам театра (это вообще-то легко), но остаться в современности, надо сосредоточиться только на тех людях и организациях, которые живут и действуют в XXI веке и своей деятельностью формируют образ театра XXI века. Для режиссера N тогда будут два критерия: во-первых, он должен пересечь в своей творческой биографии черту 2000 года; а во-вторых, его он должен активно действовать в XXI веке и вносить своим творчеством вклад в формирование образа современного российского театра.
А вот для изданий «Великие имена» и «Великие спектакли» будет другой серьезнейший отбор. Эти издания охватывают разные эпохи, включая XVIII и XIX век. Может быть и XVII век, если речь идет, например, о Комедийной хоромине Алексея Михайловича, где был представлен великий для истории русского театра спектакль…
– …«Артаксерксово действо».
– Да. Не включить его в энциклопедию, конечно, нельзя.
– То есть речь идет о хронике с первого спектакля и до наших дней?
– Совершенно верно. Быть может, только не о «хронике» в точном смысле этого слова: все-таки очередность спектакле будет не по хронологии, а по алфавиту. Это будет очень интересное энциклопедическое обобщение российского театрального наследия. Понятно, что список великих имен и великих спектаклей не может быть слишком большим, чтобы уместиться в соответствующие тома; надо также учитывать и то, в этом списке будут реалии и оперы, и балета, и драматического театра, и театра кукол... Список можно сделать и в несколько сотен, и в пятьдесят имен. Это вопрос отбора, который потребует дополнительного обсуждения – возможно даже, целой театроведческой конференции, которую мы проведем в СТД РФ. Потом мы объявим наши критерии для двух последних томов в предисловии к четвертому тому – точно так же, как сделали в первом.
– Первые три тома энциклопедии строятся, как я понимаю, по принципу именного указателя.
– Конечно, а как иначе?
– То есть тенденции, тренды, примечательные явления не описываются?
– Нет, это мы убрали. У нас только имена и названия.
– А что входит в названия?
– Названия периодических изданий, например («Театрал» туда обязательно попадет); названия крупных проектов и фестивалей, названия театров...
– А термины? «Новая драма», скажем? Начинается она, конечно, со Стриндберга, но без нее ведь немыслим театр XXI века.
– Насчет терминов вопрос, конечно, непростой. Но невозможно включить в энциклопедию абсолютно всё… Надо было от чего-то отказаться. Безусловно, есть потребность написать энциклопедию, или словарь театральных терминов, дать трактовку новых реалий, таких как «перформанс», «новая драма», «театр художника», «визуальный театр», «физический театр» и так далее. Много таких терминов. Но я боюсь (и все члены научно-редакционного совета согласились), что это сильно замедлит работу. Мы еще не вполне готовы к тому, чтобы превратить в энциклопедию наши знания по теории современного театра. Это не означает, будто мы не должны браться за такой словарь терминов в принципе: но все-таки это отдельная, большая задача. (Кстати, работой над словарем театральных терминов сейчас занимается Российский институт истории искусств в Санкт-Петербурге, и получается уже очень интересно).
– Вы чем-то ограничены в своих планах? Финансами, например?
– Нет-нет, первоначально мы все вместе (с участием руководящих и финансирующих органов – Минкультуры России, Роспечати) и сразу сформулировали нашу идею пяти томов. Потом были битвы, в основном, творческие: куда больше тянуть – в сторону современности или в сторону истории? Перетянула современность. На мой взгляд, очень правильно. Дальше стали верстаться другие планы – по системе финансирования, по срокам издания…
Планы по расширению издания после завершения пяти томов (надеемся, что так и будет) у нас, конечно, возникли сразу же. Об одном мы с Вами уже сказали: написать энциклопедию по теории современного театра; перечислить базовые театральные термины в алфавитном порядке и разобраться, что все они значат. Например, «современный танец»: про то, чтó это значит, можно написать несколько диссертаций. Или «новая драма», о которой Вы напомнили; или студийное движение в театре и т. д. Еще одна идея – создать энциклопедию, посвященную театральному продюсированию, менеджменту и меценатству (об этом я даже немного помечтал в Предисловии к первому тому энциклопедии).
– Над изданием работал большой коллектив?
– 108 авторов и рецензентов, 20 человек в научно-редакционном совете и научной редакции и еще более 20 человек, занимавшихся техническим обеспечением этой работы – то есть всего 150. Формирование этого коллектива – проверенного, готового создавать новые тома – ценнейший результат первых лет работы над Энциклопедией.
– Ваш проект родился ведь в Год театра?
– Да, первоначально эта идея была сформулирована по инициативе Союза театральных деятелей – в первую очередь его председателя Александра Калягина. Идея встретила поддержку у издательства «Большая Российская энциклопедия» и ее главного редактора Сергея Кравца: огромная удача, что именно это издательство взяло на себя главный труд. А действовали мы по договоренности и с одобрения Министерства культуры Российской Федерации, Роспечати; потом к работе подключился Российский Фонд культуры.
– Вы автор идеи, автор концепции?
– Один из авторов. Я председатель научно-редакционного совета, и сделать первые три тома по театру XXI века, а четвертый и пятый по театральному наследию – это была моя идея, которую приходилось отстаивать.
Но, к счастью, Александр Александрович Калягин поддержал, Сергей Леонидович Кравец также отозвался одобрительно (кстати, именно ему принадлежит идея сделать отдельный том, посвященный спектаклям); в итоге мы уже стали думать в этом направлении. Наша интенция заключалась в том, чтобы всем вместе заложить научную основу для изучения современного театра; чтобы он существовал не только в театрально-критической стихии, но и подвергался научным обобщениям и анализу на основе фактологии, памятников и документов. В этом смысле энциклопедическая база очень здóрово дисциплинирует театроведов и структурирует наши знания о современном театре.
