У Арт-кафе Театра Вахтангова есть необычное свойство: на крошечной сцене умещается целый спектакль, а может даже и целая жизнь. Пример тому – моноспектакль Евгения Князева «Казанова».
В камерном пространстве медленно гаснет свет, и на сцене появляется он — народный артист России Евгений Князев. Зал наполняется мягким звучанием его размеренного голоса. В сопровождении оркестра театра артист читает главы из драматической поэмы «Феникс» Марины Цветаевой. «На сцене будут двое: он?— Казанова и?она — девчонка, Франческа». И действительно, на сцене тут же появляются двое, хотя Князев всё ещё один. Перевоплощения происходят то плавно, то нарочито резко, однако, всегда виртуозно и чувственно. Благодаря мастерству Евгения Князева два воздушных, незримых образа как будто обретают тела и начинают жить своей жизнью. Интонации голоса, жесты, мимика все это позволяет различить очень отчетливо двух разных людей. Он — глубокий, насыщенный баритон, в особенно напряженные моменты даже переходящий в бас. Она — легонькое, еще не устоявшееся сопрано, которое иногда срывается в звонкий визг. Четко выверенные переходы из образа в образ, лаконичность повествования и ритмичность не позволяют зрителю отвлечься от истории.
Благодаря соединению таланта Евгения Князева и живой музыки на маленькой сцене разворачивается целая жизнь. А зал Арт-кафе в это время погружается в некий транс. Кажется, никто и не дышит даже, только наблюдает за волшебством перевоплощений.
Полное отсутствие декораций, за которые артисту можно было бы «спрятаться». Моноспектакль — тяжелая задача, особенно если нет внешних инструментов, которые сильно упростили бы актеру существование на сцене. Тут зритель невольно задается вопросом: как Князев выйдет из этой ситуации, как ему удастся отыграть двух совершенно противоположных персонажей?
Джакомо Казанова — мужчина 79 лет. Франческа — таинственная незнакомка, словно муза. В кульминационный момент она признается, что ей всего 13 лет. Он устоялся в жизни, пережил многое, и старые письма, которые Казанова читает в начале, лишь малая часть того, что стоит за его спиной. А она — невинное создание, точно бабочка, перелетающая с одного василька на другой в поисках жизненного нектара.
Постановка длится час, и за это время удается проникнутся глубиной чувств и силой переживания Казановы и Франчески. Немыслимая и недостижимая, совершенно ирреальная любовь. Образ Франчески словно зеркало для героя. Он рефлексирует, он вспоминает прошлое, имея опыт долгой жизни. Евгений Князев с его невероятной харизмой и обаянием влюбляет в себя весь зрительный зал.
Каждая яркая реплика сопровождается музыкой. Причем музыкальное оформление сделано столь удачно, что говорит не менее громко и выразительно, чем слова. В спектакле звучат классические композиции Джакомо Пуччини, Рихарда Штрауса, Петра Чайковского, Сергея Прокофьева. Совсем небольшой оркестр: фортепиано, флейта, скрипка и испанская гитара. Чувственность музыки заполняет весь камерный зал, погружая зрителя все дальше в события в замке Дукс. Более резкая, уверенная, местами даже агрессивная мелодия — для него. Для нее — нежное звучание флейты или скрипки, сопровождающее ее чарующий «полет». Магия музыкальных инструментов наполняет историю красками.
Тут же вспоминается и рефрен. «Музыки нет приятнее сих слов», — несколько раз повторяет Казанова. Находясь в сценическом пространстве, он не как актер, а именно как герой, слышит ноты, проигранные на фоне. Его нутро хотя и погрубело с годами, но все так же живо реагирует на прекрасное. Он слышит музыку, и только поэтому встречает во сне Франческу. Тут и причина его ощущения себя на 20 лет — в его душе бьется бесконечной силы энергия, а сердце полно ожидания красивого и неземного. Он чувствует музыку, а, значит, способен увидеть чудесное. И это, пожалуй, главное сходство героев. Они жадно хватают каждую секунду жизни и пропускают ее через себя, набрав полные легкие опьяняющего свежего воздуха.
Приход Франчески пробуждает жизнь в сонном царстве богемского замка: спят тысячелетним сном книги, спит молодость Казановы, сам он видит происходящее не иначе, как чудесный сон.
«Казанова, мне хочется спать, покачай меня на коленях», — точно дедушку просит она и… засыпает. Оксюморон! Все действие и так происходило во сне, зачем тогда спать еще? Ответа нет. Джакомо снимает плащ, чтобы укутать ее, и кольцо, чтобы надеть ей на палец. Торжественно провозглашает и вскоре просыпается: «Ну-с, Франческа, с новым веком!»
Его последние слова совпадают с ударом колокола. Вот оно — звучание пришедшего века. Спектакль окончен, и аплодисменты подхватывают музыку равномерных ударов церковного колокола.
В камерном пространстве медленно гаснет свет, и на сцене появляется он — народный артист России Евгений Князев. Зал наполняется мягким звучанием его размеренного голоса. В сопровождении оркестра театра артист читает главы из драматической поэмы «Феникс» Марины Цветаевой. «На сцене будут двое: он?— Казанова и?она — девчонка, Франческа». И действительно, на сцене тут же появляются двое, хотя Князев всё ещё один. Перевоплощения происходят то плавно, то нарочито резко, однако, всегда виртуозно и чувственно. Благодаря мастерству Евгения Князева два воздушных, незримых образа как будто обретают тела и начинают жить своей жизнью. Интонации голоса, жесты, мимика все это позволяет различить очень отчетливо двух разных людей. Он — глубокий, насыщенный баритон, в особенно напряженные моменты даже переходящий в бас. Она — легонькое, еще не устоявшееся сопрано, которое иногда срывается в звонкий визг. Четко выверенные переходы из образа в образ, лаконичность повествования и ритмичность не позволяют зрителю отвлечься от истории.
Благодаря соединению таланта Евгения Князева и живой музыки на маленькой сцене разворачивается целая жизнь. А зал Арт-кафе в это время погружается в некий транс. Кажется, никто и не дышит даже, только наблюдает за волшебством перевоплощений.
Полное отсутствие декораций, за которые артисту можно было бы «спрятаться». Моноспектакль — тяжелая задача, особенно если нет внешних инструментов, которые сильно упростили бы актеру существование на сцене. Тут зритель невольно задается вопросом: как Князев выйдет из этой ситуации, как ему удастся отыграть двух совершенно противоположных персонажей?
Джакомо Казанова — мужчина 79 лет. Франческа — таинственная незнакомка, словно муза. В кульминационный момент она признается, что ей всего 13 лет. Он устоялся в жизни, пережил многое, и старые письма, которые Казанова читает в начале, лишь малая часть того, что стоит за его спиной. А она — невинное создание, точно бабочка, перелетающая с одного василька на другой в поисках жизненного нектара.
Постановка длится час, и за это время удается проникнутся глубиной чувств и силой переживания Казановы и Франчески. Немыслимая и недостижимая, совершенно ирреальная любовь. Образ Франчески словно зеркало для героя. Он рефлексирует, он вспоминает прошлое, имея опыт долгой жизни. Евгений Князев с его невероятной харизмой и обаянием влюбляет в себя весь зрительный зал.
Каждая яркая реплика сопровождается музыкой. Причем музыкальное оформление сделано столь удачно, что говорит не менее громко и выразительно, чем слова. В спектакле звучат классические композиции Джакомо Пуччини, Рихарда Штрауса, Петра Чайковского, Сергея Прокофьева. Совсем небольшой оркестр: фортепиано, флейта, скрипка и испанская гитара. Чувственность музыки заполняет весь камерный зал, погружая зрителя все дальше в события в замке Дукс. Более резкая, уверенная, местами даже агрессивная мелодия — для него. Для нее — нежное звучание флейты или скрипки, сопровождающее ее чарующий «полет». Магия музыкальных инструментов наполняет историю красками.
Тут же вспоминается и рефрен. «Музыки нет приятнее сих слов», — несколько раз повторяет Казанова. Находясь в сценическом пространстве, он не как актер, а именно как герой, слышит ноты, проигранные на фоне. Его нутро хотя и погрубело с годами, но все так же живо реагирует на прекрасное. Он слышит музыку, и только поэтому встречает во сне Франческу. Тут и причина его ощущения себя на 20 лет — в его душе бьется бесконечной силы энергия, а сердце полно ожидания красивого и неземного. Он чувствует музыку, а, значит, способен увидеть чудесное. И это, пожалуй, главное сходство героев. Они жадно хватают каждую секунду жизни и пропускают ее через себя, набрав полные легкие опьяняющего свежего воздуха.
Приход Франчески пробуждает жизнь в сонном царстве богемского замка: спят тысячелетним сном книги, спит молодость Казановы, сам он видит происходящее не иначе, как чудесный сон.
«Казанова, мне хочется спать, покачай меня на коленях», — точно дедушку просит она и… засыпает. Оксюморон! Все действие и так происходило во сне, зачем тогда спать еще? Ответа нет. Джакомо снимает плащ, чтобы укутать ее, и кольцо, чтобы надеть ей на палец. Торжественно провозглашает и вскоре просыпается: «Ну-с, Франческа, с новым веком!»
Его последние слова совпадают с ударом колокола. Вот оно — звучание пришедшего века. Спектакль окончен, и аплодисменты подхватывают музыку равномерных ударов церковного колокола.
