2023 год в «Ленкоме Марка Захарова» начинается с премьеры спектакля «Бег» по пьесе Михаила Булгакова в постановке Александра Лазарева. Накануне премьеры мы поговорили с руководителем «Ленкома», заслуженным деятелем искусств РФ Марком Варшавером. Впрочем, разговор зашел не только о новом спектакле, но и о грядущих планах и назревших проблемах.
– Как возникла идея поставить спектакль «Бег», произведение с предельно актуальным контекстом и подтекстом?
– Начну с того, что после ухода из жизни, три года назад, творческого лидера «Ленкома», великого режиссера Марка Анатольевича Захарова передо мной, как руководителем, встал вопрос репертуарной политики. И кроме работы с новыми приглашенными на постановки режиссерами (Дмитрий Астрахан, Антон Яковлев, Роман Самгин, Марат Гацалов, и конечно, главный режиссер Алексей Франдетти), я решил предложить некоторым артистам попробовать себя в роли режиссера. Посыпались предложения... Чего только не предлагали, даже «Войну и мир». Ответил – пожалуйста! Но при одном условии – вы сами распределяете роли, репетируете с артистами в нерабочее время, а затем показываете мне и Творческому совету театра небольшой фрагмент. А мы принимаем решение – продолжать ли данную работу. Почти все предложения отпали сами собой. Свой замысел реализовал лишь актер Андрей Соколов. Поставил пьесу Андрея Яхонтова «ЛюБоль», главную героиню которой он пригласил играть Екатерину Гусеву. Спектакль идет в репертуаре. Соколов также играет в спектакле вместе с артистом Иваном Агаповым.
Следующей заявкой стало предложение Александра Лазарева, который давно мечтал поставить сложнейшую пьесу Михаила Булгакова «Бег». Трудный материал, который мало у кого получается. Но мне очень понравилась эта идея. Я смотрел в его горящие глаза, слушал его доводы и понимал, как он влюблен в эту пьесу. Я знал, что он покорен этой темой, пьесой еще со времен, когда она шла в Театре им. Маяковского, где Саша вырос, где служили его родители и продолжает служить его мама, Светлана Немоляева. Я сказал ему также: «Все актеры должны репетировать в свободное от работы время, и вы должны показать фрагмент минут на 30 Творческому совету театра». А в пьесе, как вы знаете, около 30 действующих лиц (и два состава исполнителей) плюс массовка. Итого – более 100 человек. Поэтому, если честно, у меня были сомнения... Но он взялся за дело со всей ответственностью, и артисты за ним пошли. Лазарев решил пригласить на роль Чарноты актера Максима Аверина, который активно включился в работу вместе с нашими артистами. Мы посмотрели отрывок и поняли, что все должно получиться! Тогда только я дал «зеленый свет». Конечно, решению способствовал и успех его режиссерского восстановления легендарной «Поминальной молитвы».
– А почему вы именно ему доверили восстанавливать великий спектакль «Поминальная молитва»?
– Много раз я делал это предложение Захарову. Однажды он решился, шли репетиции, были почти готовы костюмы и декорации, но по субъективным причинам – не сложилось. Может быть, поэтому в дальнейшем Марк Анатольевич был категоричен. К нему обращался и автор потрясающей музыки к спектаклю Михаил Глуз, и не только он. Захаров отвечал «вернемся к этому вопросу, когда будет совсем плохо…» После ухода Марка Анатольевича Лазарев был одним из немногих, кто выступил за то, чтобы восстановить спектакль, поддержал меня. Он часто повторяет, что считает «Поминальную молитву» лучшей работой Захарова. А по сегодняшним опросам зрителей – это вторая визитная карточка «Ленкома» вместе с легендарной «Юноной». Все спектакли заканчиваются овациями со слезами на глазах. Не просто было пробиваться сквозь стену недоверия многих. Но Лазарев смог и сделал свою работу на высоком уровне. Молодежь (и не только она) обожает этот спектакль. Для артистов это особая миссия, их поминальная молитва по тем, кого они чтут, кто создавал этот шедевр.
– Вы руководитель театральных проектов. Так именуется ваша функция во многих спектаклях «Ленкома». Вероятно, это объясняется прежде всего тем фактом, что директор «Ленкома» никогда не просит денег у государства и курирует постановочный процесс от начала до конца? Так было и с «Бегом»?
– Да, я стараюсь обходиться своими ресурсами. Один из них – созданный более 20 лет назад Фонд Евгения Леонова, который долгое время возглавлял Олег Янковский. У театра есть верные партнеры и друзья… Я благодарен им. Мы стараемся друзей не подводить и делаем достойные спектакли. Что касается «Бега», впервые за последние годы масштаб материала столь значительный, что экономика реализации данного проекта превышает экономику «захаровских постановок» минимум в 2 раза. Мы вкладываем в этот спектакль максимально. Работает большая команда профессионалов. Хореография Михаила Колегова разворачивает перед зрителем интересные монументальные картины. Художникпостановщик и художник по костюмам Ольга Никитина, хотя и молодая, но уже имеет за плечами яркие достижения. И конечно, стоит особо отметить музыку Николая Парфенюка, композитора и исполнителя, которого с «Ленкомом» связывает вся творческая биография. Оригинальная, специально созданная к спектаклю музыка также одна из ленкомовских традиций, которую мы стараемся сохранять.
– Вы, как руководитель театрального проекта, каким-то образом вмешиваетесь в режиссерский процесс, например, в какие-то идеологические акценты? Или полностью доверяете режиссеру?
– Доверяю. Я не режиссер и никогда не сяду в зал режиссировать, хотя у меня два театральных образования и колоссальный опыт. Но каждый должен заниматься своим делом. То, чем я занимаюсь, не сделает тот, кто ставит талантливые спектакли, и наоборот. Надо уметь доверять человеку, которому ты пошел навстречу и дал возможность поставить спектакль. Моя позиция – никогда не вмешиваться в работу режиссера, этим можно только ее испортить.
Режиссура – очень тонкая материя. Человек, создающий спектакль, понимает, что, если руководитель начинает давать советы – ему что-то не нравится. Это может нарушить какие-то внутренние творческие процессы, которыми руководит только режиссер, потому что он знает, чего хочет. Это моя логика, которой я следую всю жизнь, и так всегда выстраиваю взаимоотношения. И при Марке Анатольевиче Захарове, и сегодня. Хотя сейчас, когда великого Мастера нет и я мог бы что-то корректировать в репетиционном процессе, но и теперь моя вера в человека, с которым я работаю, неизменна. Я могу только помогать и решать задачи для достижения творческого результата. К Александру Лазареву я отношусь как к серьезному режиссеру, несмотря на то что он делает свою первую самостоятельную режиссерскую работу. Верю в него и его режиссерский талант, в его чутье, вкус и деликатность по отношению к автору, к тексту и к подтексту.
– В театр пришел новый главный режиссер, которого вы выбрали. Это курс на молодежную аудиторию, на современный музыкальный язык, на иную эстетику?
– Лично я выступаю за классический репертуарный театр. И всегда останусь на этих позициях. Но… «рваные джинсы» – это для меня не современный театр. Современный театр – это когда пьеса берется художником, я имею в виду режиссера, и он находит такой образно-смысловой взгляд на классический текст, который делает его современным. Находит такой способ существования артиста, который де лает современным звучание мысли великих драматургов, будь то Булгаков или Тургенев. Мой любимый драматург – Александр Николаевич Островский. Для меня нет большего кладезя мыслей, которые современны. Полагаю, это классическое направление в нашем театре останется, наряду с новыми путями, которые, верю, проложит на сцене «Ленкома» талантливый главный режиссер.
– И все-таки, что увидят зрители «Ленкома Марка Захарова» после «Бега»?
– Совершенно разные по жанру постановки готовятся к выходу на зрителя. Прежде всего, к 130-летию Владимира Маяковского начата работа над хип-хоп оперой, посвященной великому пролетарскому Поэту. Она станет первой работой в театре Алексея Франдетти и его талантливой команды, куда вошли создатели музыкального контента, объединение «Gazgolder» во главе с Василием Вакуленко, известным широкой молодежной аудитории под псевдонимом Баста, автор либретто – Ника Симонова, хореограф – Ирина Кашуба. Уже сделано распределение ролей. Но пока дер - жим в секрете. Репетиции начнутся в феврале. Практически параллельно начнется работа над «Ревизором», режиссером которого выступит Марат Гацалов. На выпуске еще один музыкальный молодежный спектакль «Маршрут построен», который курирует наш главный режиссер. В нем занята популярная «ленкомовская» группа «Заячий стон» (Максим Амельченко, Виталий Боровик, Алексей Поляков, Кирилл Петров). Вероятно, этот спектакль будет идти на сцене театра «Маска», который недавно открыт при нашем участии в Московском дворце молодежи. Здесь также планируется показывать некоторые спектакли основного репертуара, так как он достаточно велик.
– В культурно-деловую среду столицы прочно вписалась директорская ложа театров Москвы, которую вы возглавляете. Традиционно вы собираете коллег в особняке Петра Смирнова на Тверском бульваре. Что дают такие встречи в профессиональном смысле?
– Очень многое. Прежде всего, это возможность для руководителей театров (а театр – это производство, требующее от нас постоянного участия в творческом и управленческом процессе) увидеть своих коллег в неформальной обстановке, пообщаться с ними на профессиональные темы, обсудить наболевшее, подвести итоги, поделиться впечатлениями от прошедших премьер. Этого крайне не хватает в суете будней. Кроме того, на встречи приглашается немало гостей, среди которых представители законодательной и исполнительной властей Москвы. Постоянные участники директорских лож: Руководитель Департамента культуры Москвы Александр Кибовский, Председатель Московской городской Думы Алексей Шапошников, заместитель Председателя Степан Орлов, глава комиссии по культуре и массовым коммуникациям Евгений Герасимов, руководитель ассоциации «Столичный цех деятелей культуры» Лев Ланцман. Общение с ними в неформальной, дружеской обстановке позволяет получить советы и задать вопросы, которые не всегда удается задать в строгих рабочих кабинетах.
То, что идея проведения регулярных заседаний директорской ложи себя оправдала, я абсолютно уверен, и прошедшая недавно, предновогодняя, 18-я ложа тому подтверждение. Деловую программу сменяет концертная, которую каждый раз готовят разные театральные коллективы.
– Сегодня крайне популярны некоторые идеологические акценты, которые пытаются вернуть, в том числе в театрах. Вы, как человек опытный, руководитель столь мощного театрального коллектива, как «Ленком», насколько целесообразным и своевременным считаете возвращение цензуры, на которой активно настаивают некоторые депутаты?
– Политикам виднее. Моя выстраданная логика в том, что политика театральных деятелей – делать талантливые спектакли. Это самое главное. Вы задали хороший вопрос. Цензура крайне важна для человека, который руководит театром. «Внутри» творческого руководителя должна быть цензура. Многие спектакли или иные представления, которые сегодня предлагают зрителям, мне кажутся недозволительными. В том числе, с режиссерской точки зрения. Но не хочу никого обсуждать, это личное дело каждого. У меня свой дом, за который я отвечаю. За три года, что я руковожу «Ленкомом Марка Захарова», мы выпустили 7 спектаклей. И все они, как мне кажется, не только художественные, но и воспитательные. Ведь театр все-таки должен воспитывать человека, в самом широком смысле этого слова. Мы живем с любовью друг к другу, к слову, литературе и драматургии. Только так…
Вернусь к «Бегу», который сегодня вызывает массу ассоциаций, сохраняет актуальные болевые точки, обозначенные Булгаковым не только в этой пьесе, но и в ряде других произведений. Одна из них – отношение человека к своей Родине, и главное – ответственность перед ней. Мне кажется, это сегодня очень важное понятие. И под цензурой я понимаю ответственность, которая должна быть у каждого из нас, в том числе и у режиссеров, формирующих художественные смыслы и образы.
– Как возникла идея поставить спектакль «Бег», произведение с предельно актуальным контекстом и подтекстом?
– Начну с того, что после ухода из жизни, три года назад, творческого лидера «Ленкома», великого режиссера Марка Анатольевича Захарова передо мной, как руководителем, встал вопрос репертуарной политики. И кроме работы с новыми приглашенными на постановки режиссерами (Дмитрий Астрахан, Антон Яковлев, Роман Самгин, Марат Гацалов, и конечно, главный режиссер Алексей Франдетти), я решил предложить некоторым артистам попробовать себя в роли режиссера. Посыпались предложения... Чего только не предлагали, даже «Войну и мир». Ответил – пожалуйста! Но при одном условии – вы сами распределяете роли, репетируете с артистами в нерабочее время, а затем показываете мне и Творческому совету театра небольшой фрагмент. А мы принимаем решение – продолжать ли данную работу. Почти все предложения отпали сами собой. Свой замысел реализовал лишь актер Андрей Соколов. Поставил пьесу Андрея Яхонтова «ЛюБоль», главную героиню которой он пригласил играть Екатерину Гусеву. Спектакль идет в репертуаре. Соколов также играет в спектакле вместе с артистом Иваном Агаповым.
Следующей заявкой стало предложение Александра Лазарева, который давно мечтал поставить сложнейшую пьесу Михаила Булгакова «Бег». Трудный материал, который мало у кого получается. Но мне очень понравилась эта идея. Я смотрел в его горящие глаза, слушал его доводы и понимал, как он влюблен в эту пьесу. Я знал, что он покорен этой темой, пьесой еще со времен, когда она шла в Театре им. Маяковского, где Саша вырос, где служили его родители и продолжает служить его мама, Светлана Немоляева. Я сказал ему также: «Все актеры должны репетировать в свободное от работы время, и вы должны показать фрагмент минут на 30 Творческому совету театра». А в пьесе, как вы знаете, около 30 действующих лиц (и два состава исполнителей) плюс массовка. Итого – более 100 человек. Поэтому, если честно, у меня были сомнения... Но он взялся за дело со всей ответственностью, и артисты за ним пошли. Лазарев решил пригласить на роль Чарноты актера Максима Аверина, который активно включился в работу вместе с нашими артистами. Мы посмотрели отрывок и поняли, что все должно получиться! Тогда только я дал «зеленый свет». Конечно, решению способствовал и успех его режиссерского восстановления легендарной «Поминальной молитвы».
– А почему вы именно ему доверили восстанавливать великий спектакль «Поминальная молитва»?
– Много раз я делал это предложение Захарову. Однажды он решился, шли репетиции, были почти готовы костюмы и декорации, но по субъективным причинам – не сложилось. Может быть, поэтому в дальнейшем Марк Анатольевич был категоричен. К нему обращался и автор потрясающей музыки к спектаклю Михаил Глуз, и не только он. Захаров отвечал «вернемся к этому вопросу, когда будет совсем плохо…» После ухода Марка Анатольевича Лазарев был одним из немногих, кто выступил за то, чтобы восстановить спектакль, поддержал меня. Он часто повторяет, что считает «Поминальную молитву» лучшей работой Захарова. А по сегодняшним опросам зрителей – это вторая визитная карточка «Ленкома» вместе с легендарной «Юноной». Все спектакли заканчиваются овациями со слезами на глазах. Не просто было пробиваться сквозь стену недоверия многих. Но Лазарев смог и сделал свою работу на высоком уровне. Молодежь (и не только она) обожает этот спектакль. Для артистов это особая миссия, их поминальная молитва по тем, кого они чтут, кто создавал этот шедевр.
– Вы руководитель театральных проектов. Так именуется ваша функция во многих спектаклях «Ленкома». Вероятно, это объясняется прежде всего тем фактом, что директор «Ленкома» никогда не просит денег у государства и курирует постановочный процесс от начала до конца? Так было и с «Бегом»?
– Да, я стараюсь обходиться своими ресурсами. Один из них – созданный более 20 лет назад Фонд Евгения Леонова, который долгое время возглавлял Олег Янковский. У театра есть верные партнеры и друзья… Я благодарен им. Мы стараемся друзей не подводить и делаем достойные спектакли. Что касается «Бега», впервые за последние годы масштаб материала столь значительный, что экономика реализации данного проекта превышает экономику «захаровских постановок» минимум в 2 раза. Мы вкладываем в этот спектакль максимально. Работает большая команда профессионалов. Хореография Михаила Колегова разворачивает перед зрителем интересные монументальные картины. Художникпостановщик и художник по костюмам Ольга Никитина, хотя и молодая, но уже имеет за плечами яркие достижения. И конечно, стоит особо отметить музыку Николая Парфенюка, композитора и исполнителя, которого с «Ленкомом» связывает вся творческая биография. Оригинальная, специально созданная к спектаклю музыка также одна из ленкомовских традиций, которую мы стараемся сохранять.
– Вы, как руководитель театрального проекта, каким-то образом вмешиваетесь в режиссерский процесс, например, в какие-то идеологические акценты? Или полностью доверяете режиссеру?
– Доверяю. Я не режиссер и никогда не сяду в зал режиссировать, хотя у меня два театральных образования и колоссальный опыт. Но каждый должен заниматься своим делом. То, чем я занимаюсь, не сделает тот, кто ставит талантливые спектакли, и наоборот. Надо уметь доверять человеку, которому ты пошел навстречу и дал возможность поставить спектакль. Моя позиция – никогда не вмешиваться в работу режиссера, этим можно только ее испортить.
Режиссура – очень тонкая материя. Человек, создающий спектакль, понимает, что, если руководитель начинает давать советы – ему что-то не нравится. Это может нарушить какие-то внутренние творческие процессы, которыми руководит только режиссер, потому что он знает, чего хочет. Это моя логика, которой я следую всю жизнь, и так всегда выстраиваю взаимоотношения. И при Марке Анатольевиче Захарове, и сегодня. Хотя сейчас, когда великого Мастера нет и я мог бы что-то корректировать в репетиционном процессе, но и теперь моя вера в человека, с которым я работаю, неизменна. Я могу только помогать и решать задачи для достижения творческого результата. К Александру Лазареву я отношусь как к серьезному режиссеру, несмотря на то что он делает свою первую самостоятельную режиссерскую работу. Верю в него и его режиссерский талант, в его чутье, вкус и деликатность по отношению к автору, к тексту и к подтексту.
– В театр пришел новый главный режиссер, которого вы выбрали. Это курс на молодежную аудиторию, на современный музыкальный язык, на иную эстетику?
– Лично я выступаю за классический репертуарный театр. И всегда останусь на этих позициях. Но… «рваные джинсы» – это для меня не современный театр. Современный театр – это когда пьеса берется художником, я имею в виду режиссера, и он находит такой образно-смысловой взгляд на классический текст, который делает его современным. Находит такой способ существования артиста, который де лает современным звучание мысли великих драматургов, будь то Булгаков или Тургенев. Мой любимый драматург – Александр Николаевич Островский. Для меня нет большего кладезя мыслей, которые современны. Полагаю, это классическое направление в нашем театре останется, наряду с новыми путями, которые, верю, проложит на сцене «Ленкома» талантливый главный режиссер.
– И все-таки, что увидят зрители «Ленкома Марка Захарова» после «Бега»?
– Совершенно разные по жанру постановки готовятся к выходу на зрителя. Прежде всего, к 130-летию Владимира Маяковского начата работа над хип-хоп оперой, посвященной великому пролетарскому Поэту. Она станет первой работой в театре Алексея Франдетти и его талантливой команды, куда вошли создатели музыкального контента, объединение «Gazgolder» во главе с Василием Вакуленко, известным широкой молодежной аудитории под псевдонимом Баста, автор либретто – Ника Симонова, хореограф – Ирина Кашуба. Уже сделано распределение ролей. Но пока дер - жим в секрете. Репетиции начнутся в феврале. Практически параллельно начнется работа над «Ревизором», режиссером которого выступит Марат Гацалов. На выпуске еще один музыкальный молодежный спектакль «Маршрут построен», который курирует наш главный режиссер. В нем занята популярная «ленкомовская» группа «Заячий стон» (Максим Амельченко, Виталий Боровик, Алексей Поляков, Кирилл Петров). Вероятно, этот спектакль будет идти на сцене театра «Маска», который недавно открыт при нашем участии в Московском дворце молодежи. Здесь также планируется показывать некоторые спектакли основного репертуара, так как он достаточно велик.
– В культурно-деловую среду столицы прочно вписалась директорская ложа театров Москвы, которую вы возглавляете. Традиционно вы собираете коллег в особняке Петра Смирнова на Тверском бульваре. Что дают такие встречи в профессиональном смысле?
– Очень многое. Прежде всего, это возможность для руководителей театров (а театр – это производство, требующее от нас постоянного участия в творческом и управленческом процессе) увидеть своих коллег в неформальной обстановке, пообщаться с ними на профессиональные темы, обсудить наболевшее, подвести итоги, поделиться впечатлениями от прошедших премьер. Этого крайне не хватает в суете будней. Кроме того, на встречи приглашается немало гостей, среди которых представители законодательной и исполнительной властей Москвы. Постоянные участники директорских лож: Руководитель Департамента культуры Москвы Александр Кибовский, Председатель Московской городской Думы Алексей Шапошников, заместитель Председателя Степан Орлов, глава комиссии по культуре и массовым коммуникациям Евгений Герасимов, руководитель ассоциации «Столичный цех деятелей культуры» Лев Ланцман. Общение с ними в неформальной, дружеской обстановке позволяет получить советы и задать вопросы, которые не всегда удается задать в строгих рабочих кабинетах.
То, что идея проведения регулярных заседаний директорской ложи себя оправдала, я абсолютно уверен, и прошедшая недавно, предновогодняя, 18-я ложа тому подтверждение. Деловую программу сменяет концертная, которую каждый раз готовят разные театральные коллективы.
– Сегодня крайне популярны некоторые идеологические акценты, которые пытаются вернуть, в том числе в театрах. Вы, как человек опытный, руководитель столь мощного театрального коллектива, как «Ленком», насколько целесообразным и своевременным считаете возвращение цензуры, на которой активно настаивают некоторые депутаты?
– Политикам виднее. Моя выстраданная логика в том, что политика театральных деятелей – делать талантливые спектакли. Это самое главное. Вы задали хороший вопрос. Цензура крайне важна для человека, который руководит театром. «Внутри» творческого руководителя должна быть цензура. Многие спектакли или иные представления, которые сегодня предлагают зрителям, мне кажутся недозволительными. В том числе, с режиссерской точки зрения. Но не хочу никого обсуждать, это личное дело каждого. У меня свой дом, за который я отвечаю. За три года, что я руковожу «Ленкомом Марка Захарова», мы выпустили 7 спектаклей. И все они, как мне кажется, не только художественные, но и воспитательные. Ведь театр все-таки должен воспитывать человека, в самом широком смысле этого слова. Мы живем с любовью друг к другу, к слову, литературе и драматургии. Только так…
Вернусь к «Бегу», который сегодня вызывает массу ассоциаций, сохраняет актуальные болевые точки, обозначенные Булгаковым не только в этой пьесе, но и в ряде других произведений. Одна из них – отношение человека к своей Родине, и главное – ответственность перед ней. Мне кажется, это сегодня очень важное понятие. И под цензурой я понимаю ответственность, которая должна быть у каждого из нас, в том числе и у режиссеров, формирующих художественные смыслы и образы.
