«Мифологическое мышление может оставить позади свои прежние формы, может адаптироваться к новым культурным модам, но оно не может исчезнуть окончательно», - писал Мирча Элиаде в «Аспектах мифа», и не ошибался. Как по-разному современные хореографы обращаются с самыми разными мифами, обрядами, канонами и как их интерпретируют, поговорим в этом обзоре.
Спектакль «Падмини» Школы драматического искусства (далее ШДИ) завлекает танцами катхак в постановке московского индуса Ашвани Нигама и его театра индийского танца «Таранг» (танцуют все сплошь славянские имена). Но хорош здесь хор ШДИ под руководством Светланы Анистратовой: знакомые со знаменными распевами души и гортани вошли в индийский раги как в теплую воду. История гордой блюстительницы женской чести царицы Падмини, не позволившей сластолюбивому султану взглянуть на нее по-прежнему естественна в ШДИ: театр меняется, но здесь по-прежнему уделяют внимание аутентичным культурам и обряд интересен как сакральностью, так и театральностью.В «Антигоне» ШДИ хореограф и режиссер Константин Мишин из обряда захоронения Полиника, брата Антигоны, боровшегося за власть в Фивах, стремится устроить эстетический аттракцион. Заключается он преимущественно в дроблении роли на нескольких артистов – так, Антигона может обернуться Исменой и играют их в очередь пять актрис. Красно-черный антураж обрамленной белыми колоннами сцены эффектен: куски черного полиэтилена пышно закрывают пол и не шуршат – пепел, остывшее поле битвы. Креонт-Мишин с победной оголтелостью носит такое же черное полиэтиленовое знамя. Красное освещение завершает всегда эффектную триаду белое-черное-красное, и эта цветовая гамма исходя из предыдущего опыта подсознательно обещает авангард, но происходит обмельчание и подмена. Трагедия не дружит с аттракционом, физической подготовки артистов, артистично владеющих контактной импровизацией, недостаточно, безграничное пространство боли и трудного выбора становится хорошо выполненным упражнением в поделенных на разных актеров отрезках ролей. А на ломание фразы на слоги, произнесенные с нажимом и паузами неопредленного периода между ними, в ШДИ стоит объявить мораторий – не каждому тексту это требуется и не каждый актер в этой технике, привитой Анатолием Васильевым, уместен.
Спектакль «Отчуждение» Льва Шелиспанского, показанный в Центре современной хореографии «Вортекс», несмотря на название и молодость хореографа, – о духовных поисках человека и об одиночестве в этих поисках. Герой Шелиспанского (постановщик танцует главную партию) окружен женщинами редкой красоты (вчерашние студентки МГУКИ Яна Апуневич и Татьяна Докичева иконописно красивы). Магией молодости, энергии и кротости они подводят героя к пониманию высшей красоты, заключенной в иконе «Спаса» Андрея Рублева, помещенной в пространство сцены. Преподавание современного танца в программе МГУКИ не является доминирующим, техника, в которой работает коллектив Шелиспанского, пантомимична, тяготеет к позировкам большее внимание уделяется работе с верхней частью корпуса и рук. Отмечая техническое несовершенство «Отчуждения», непроработанность языка, выше этого ставишь искреннее чувство создателей спектакля, действительно взволнованных темой отношений человека с Богом, многолетнюю смелость существования вне мейнстрима московского сообщества современного танца, подобранный музыкальный ряд из Вивальди, Баха, Шнитке,Арво Пярта, Филиппа Гласа, Леонида Федорова, Егора Летова. В дихотомии «быть или представлять» Шелиспанский безусловно занимает позицию «быть»: для него избранный язык современного танца является средством прояснения важнейших онтологических вопросов. Стремление молодого автора работать крупно отметил режиссер Александр Сокуров – Шелиспанский успешно занимается танцевальным видео и мэтр кинематографа счел его работы выдающимися.
Вечер современного танца Recall Action компании «Театральное дело» был создан быстро и весело: связи между двумя спектаклями вечера нет, кроме той, что в обеих известен источник вдохновения. Авторы первой части, режиссер Ольга Прихудайлова и танцовщица Мария Заплечная, перемудрили с исходным материалом и проиграли. Фантасмагорическая атмосфера, цвет и образы картин Питера Брейгеля Старшего стали поводом для старательного и скучного пластического изложения без видимого личностного высказывания. Спектакль зафиксировал известные факты: Мария Заплечная – одаренная и артистичная танцовщица (это известно давно), Татьяна Чижикова, магистрантка ГИТИСа курса Аллы Сигаловой – смелая и уже востребованная творческая единица, танцспектакль, в котором «представляют» и играют «роли» (персонажей и образов картин в данном случае) – отживший жанр, хотя бы потому, что нынешних молодых танцовщиков этому уже не учат. Свет и цвет брейгелевских картин даже силами хорошей световой аппаратуры центра «На Страстном» воспроизводить довольно бессмысленно.Постановщики Янив Абрахам и Гай Шомрони, в прошлом танцовщики израильской компании современного танца «Батшева», сделали спектакль по мотивам книг Гилберта Адэра и Йоэля Хоффмана. Для Адэра важной частью жизни была французская синематека с ее политической и романтической атмосферой, Хоффмана, профессора университета Хайфы, называют мистиком и отшельником. Recall Action получился легкой зарисовкой о жизни богемствующей молодежи, среди которой всегда найдутся отшельники: юноши и девушки читают и занимаются импровизационной гимнастикой на фоне книжного шкафа, который очень оживляет происходящее – кажется, что то или иное движение вдохновлено только что прочитанным (некоторые просто зачитываются, забывая о зрителях). Они ироничны, склонны к веселью, но осторожны, потому что наблюдают за собой и ходят выглядеть адекватно принятым в их компании нормам. В их танце читаются легкость и юмор – и этого было достаточно для бурных аплодисментов.
«Новый балет» стремится поразить воображение Москвы бурно обновляющейся творческой жизнью. Приглашение молодого итальянского хореографа Франческо Вентрильи на постановку «Кармины Бураны», возможно, было условием участия ведущих танцовщиков Большого театра Анны Антоничевой и Андрея Меркурьева (он участвовал в небольшом спектакле, поставленном Вентрилья для Светланы Захаровой). Приглашение итальянца было экспериментом: постановка кантаты «Кармины Бураны» Карла Орфа целиком – дело не только чрезвычаной утомительное (полная версия кантаты – час сценического времени), но и художественно амбициозное. Исходные тексты, вдохновившие Орфа на создание музыки, написанные на немецком языке в его ранней форме и на латыни, часто не вполне пристойны, (хотя и не опускаются до вульгарности): «Близится лето; несчастлив тот, кто не живет вожделениями по законам лета», «Посмотри на меня, молодой человек! Пожалуйста, уступи мне себя! Люби, облагораживая твой дух», «Одинокая девица, не познав всех удовольствий, сохранит она тьму ночи в глубине своего сердца» – вооруженный либретто зритель часто не видит пластического воплощения этого пряного средневекового обольщения. Танцовщики «Нового балета» (на их долю выпадает наибольшая работа по слушанию музыки и пластическому взаимодействию с ней) справляются блестяще с поставленной задачей танцевать много. Танцовщикам сочинили (час хореографии на каждый такт!) так много коллективных номеров в разных углах сцены и так много движений в каждом соло, что на обольщение просто нет времени – не залил бы глаза пот. Надо назвать имена тех, кто достойно обрамил выступления Анны Антоничевой и Андрея Меркурьева: Анастасия Николаева, Анастасия Чешун, Дмитрий Зыкин, Егор Маслов, Данила Исупов, Наталья Кочегарова, Наталия Мелихова, Анна Николаева, Ульяна Таболич, Виталий Тереховский, также яростно оттанцевавшие и завершающее вечер «Болеро» Равеля, о котором, кроме бешеной энергетики танцовщиков, особенно нечего сказать. У балета «Москва» появился конкурент, «Новый балет» – оба коллектива доказывают, что российский современный танецспособен на прорывы в условиях государственного финансирования.
«Татьяна» Джона Ноймайера в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко после первых же показов вызвала бурные разноречивые отклики. Спектакль рождался в момент перехода куратора многих проектов театра Ирины Чурномуровой в Большой театр, в период подготовки фестиваля Дианы Вишневой Context, и все-таки дело в первую очередь в музыке. Композитор Лера Ауэрбах создала «Татьяне» авангардную партитуру со сложным рваным ритмом, которая уместна в одноактном балета и элементарно трудна в работе артистов в трехчасовом балете. Абстрактность музыкальных тем, неожиданные аранжировки различных мелодий включая «Цыпленка жареного» не прочитываемы с первого раза – непонятна их уместность и связанность в целом с мифом пушкинского романа. Логика Ноймайера, желавшего получить собственную музыку для балета, понятна, как вполне законно желание хореографа не следовать букве и духу романа в стихах, а сочинять по канве своих ощущений от него и от современной России. Созданная музыка скорее затруднила воплощение замысла, чем прояснила его. Удачен выбор танцовщика на роль Онегина – Дмитрий Соболевский артистичен, великолепен в трюках, не перетягивает одеяло на себя (этот балет назвается не «Онегин»). Интересен мотив тени Ленского, преследующего Онегина на протяжении балета после дуэли – в Ленском заключена персонифицированная совесть Онегина, с убийства на дуэли совесть просыпается и достигает кульминации в финале, в сцене объяснения с Татьяной, уже женой состоятельного князя N, с которым она вступает сделку «по совести», но без любви. Интересна завороженность Ноймайера военными – их, бряцающими медальками в маршевых танцах, много в спектакле, но есть один обнадеживающий образ финала: замужняя Татьяна сидит на подоконнике дома, тоскуя об Онегине, поворотный круг вертит служивый человек. Свет поставлен так, что его тень нависает над фигурой Татьяны (декорации, костюмы, свет – тоже авторства Ноймайера, и здесь сухая четкость мышления уместна, это высокий дизайн). Тень служивого нависает в одном повороте круга и исчезает в другом, и так по кругу, и в этом надежда – через один круг тени военного нет.Диана Вишнева сражается за свою Татьяну как лев. Все актерское и балеринское мастерство вложила она в работу. Три часа работы на крупном плане – браво! Невдохновляющая музыка, неловкий партнер (Алексей Любимов в роли князя N неустойчив в поддержках, а хрупче Дианы сложно найти балерину), но все шансы, что балеринский талант победит, и Татьяна-Вишнева, вступив в игру, выйдет из нее победительницей.
