У Юлии Борисовой счастливая актерская судьба. Сразу после окончания Щукинского театрального училища ее взяли в Театр Вахтангова. Было это в конце 40-х годов, когда театром руководил Рубен Николаевич Симонов, а на сцене играли молодые Владимир Этуш, Михаил Ульянов, Юрий Яковлев. Очень скоро Борисова стала ведущей актрисой. Ее не раз приглашали в другие театры, но в самом начале творческого пути угадав свой, она осталась ему верна. Михаил Ульянов называл ее «не звездой, а целой планетой».
Вячеслав Шалевич, актер Театра Вахтангова- Правильно говорят, что настоящая учеба начинается в театре. Помню, в спектакле «Неписанный закон» я играл казаха, а Юлия Константиновна – казашку. Роль у меня не шла, но я надел национальный костюм, почувствовал себя увереннее и, не дожидаясь ее реплик, затараторил свой текст. Борисова остановилась: «Слава, запомните, пока я не сказала последнее «ять», не сметь вступать!» Это замечание дало мне понимание того, что я на сцене не один. В дальнейшем вся моя работа в театре была тесно связана с Борисовой. Практически все основные роли я сыграл с ней. Это и «Иркутская история», и «Черные птицы», и «Без вины виноватые». Юлия Константиновна, конечно, артистка уникальная. Своим мастерством она как бы приподнимала тебя, дотягивала до уровня своего таланта. Я уже не говорю о том, какой она чуткий партнер, умеющий слушать. Репетировать с ней было одно удовольствие. Полная отдача с ее стороны не оставляла никакой возможности расслабиться. Репетиции были такие насыщенные, что казалось, уже больше нет сил. Но на следующий день они находились, все повторялось, и так до тех пор, пока роль не была отточена до совершенства. В Юлию Борисову влюблялись все партнеры – надолго, вернее, навсегда. Это испытывали абсолютно все, кто с ней работал. И я не исключение.
Рубен Симонов младший, актер Театра ВахтанговаВпервые я увидел её в «Турандот». Мне было десять лет. Это было восхитительно. Вся наша семья была покорена Юлией Константиновной: и дед – Рубен Николаевич, и отец – Евгений Рубенович, и я. Она воплощение фантастической любви к театру, уникальной преданности профессии. Я посвятил ей стихотворение:
Я не знаю в точности,
Описать смогу ли я
В этой многострочности,
Что такое Юлия?
Яркими алмазами
Это имя светиться,
Было мне предсказано
С ней на свете встретиться.
Юлия Борисова –
Более чем звание,
Золотом прописано
В театральном здании
Не стихами с прозою,
Не словами лестными,
Это имя создано
Силами небесными.
Юлия – явление,
И скажу без лести:
Это воплощение
Скромности и чести
Юлия Борисова –
Это имя свято.
Соткано кулисами
Сценой и Арбатом.
Евгений Князев, ректор Театрального института имени Бориса Щукина- Будучи еще студентом Политехнического института, я как-то поздно вечером проходил мимо служебного подъезда Театра Вахтангова, где после спектакля стояла толпа. Мне стало интересно, кого же все они ждут. Я остановился и увидел, как вышла хрупкая, невысокая женщина. Это была Юлия Борисова.
Когда я поступил в Щукинское и стал ходить на постановки с участием Борисовой, завидовал артистам, которые не то, что играли с ней, а просто стояли рядом на сцене. Какие же они счастливые! Потом я пришел работать в Театр Вахтангова, и меня ввели в спектакль «Антоний и Клеопатра», на небольшую роль. Стоя перед Борисовой, я не мог поверить, что это происходит со мной.
Затем мне представился счастливый случай. Петр Фоменко приступил к репетициям «Без вины виноватые» и предложил мне роль Григория Незнамова. Волею судеб я оказался партнером Юлии Константиновны. На выпуске спектакля нужно было пройти текст, и все стали быстро произносить реплики. Борисова же начала играть, а я, как и все, пробалтывал свой текст. Она остановилась, попросила сделать паузу, подозвала меня и сказала: «Если хочешь стать хорошим артистом, никогда не позволяй себе работать в полноги, работай в полную силу». Этот совет я запомнил на всю жизнь.
Юлия Константиновна сначала обращалась ко мне: «Вы, Женя», – но однажды в коридоре сказала мне «ты». И на одном из вечеров бросила в мой адрес фразу: «Я думала, что у меня больше не будет партнеров, а оказалось, еще один появился». Она поставила меня в один ряд со своими великими партнерами по сцене. Я за это ей благодарен.
При встрече в театре мне каждый раз хочется стать перед ней на колени, что я и делаю. Мне хочется поднять ее на руки – и я поднимаю, а она радуется и хохочет. Мне хочется сказать ей: «С тех пор, как я увидел вас у седьмого подъезда служебного входа, прошло много времени. Я повзрослел и сейчас уже могу играть не сына, а вашего мужа, отца, даже дедушку, потому что вы с тех пор ничуть не изменились!»
