В МХТ им. Чехова недавно состоялась премьера спектакля по пьесе Тургенева «Месяц в деревне» (режиссер Егор Перегудов). В интервью «Театралу» Наталья Рогожкина рассказала о том, чем привлекает ее этот проект и какой она видит свою героиню – Наталью Петровну.
– Наталья, премьера спектакля «Месяц в деревне» была назначена на декабрь, в то время как репетиции начались только в июле. На ваш взгляд, этого срока достаточно, чтобы глубоко погрузиться в материал?
– Да, к сожалению, у нас очень немного времени (именно с ударением на слове очень). Более того, даже это «немногое время» в силу разных объективных причин трудно использовать только для работы над столь прекрасным и заслуживающим по гружения материалом. Достаточно ли его будет? Откровенно говоря, я для себя не ставлю так вопрос... Его у нас ровно столько, сколько есть, и мы сделаем все, что в наших способностях и возможностях. Как говорится, «делай, что дОлжно, и будь, что будет». Я отвечаю за первую часть этой мудрости.
– Как сказал Егор Перегудов, «авторский текст существенно перемонтирован и сокращен». Не отразится ли это на восприятии сюжетной линии?
– Я в этом смысле очень доверяю Егору и уверена, что он не менее любого зрителя, а то и более, заинтересован в сохранении и сюжетной линии, и всех прелестей авторского текста, а стало быть, очень аккурат – но и уважительно к нему отнесется. Он большой профессионал, человек, хорошо разбирающийся в том, что делает, и отдельным пунктом ещё и нежно любящий то, чем занимается. Поэтому опасений на этот счёт у меня нет. И сюжет, и «музыка»... в надежных руках.
– В труппе вашего театра служит Ольга Яковлева, некогда игравшая Наталью Петровну у Эфроса. Вы обсуждали с Ольгой Михайловной особенности вашего персонажа, может, просили у нее какого-то совета? Или же решили прожить роль, слушая только свое сердце?
– Опять же, могу сказать только то, что на данном этапе работы – и это очень важный пункт в ответе – нахожусь в большом доверии и уважении к Егору, человеку, который выбрал и пригласил меня на эту роль. Держу его крепко за руку и иду за ним в его режиссерский замысел. Мне интересно то, что он предлагает, увлекательно в этом путешествии именно с ним. И за дополнительным советом пока не было необходимости обращаться. Если такая необходимость возникнет, Ольга Михайловна и ее опыт, конечно же, при условии, что она захочет им поделиться, стали бы большим подарком. Думаю, что в своё время она так же вложила свою руку в руку мастера, которому верила и пошла за ним, неизменно слушая как его, так и своё сердце.
– Ваша Наталья – страстно влюбленная женщина. Десять лет назад, когда я брала у вас интервью, вы сказали буквально следующее: «Моя религия в том, что все, что делает человек и что движет им, – это только любовь». Вы остались верны этой религии или что-то изменилось?
– За десять лет много чего изменилось, но религия осталась неизменной – вся наша жизнь и всё, что с нами происходит, – всё про Любовь. Нужно только увидеть это.
– У Тургенева Наталья Петровна, влюбившись, открывает в себе множество отрицательных качеств. Такое «самокопание», на ваш взгляд, характерно для влюбленной женщины?
– Самокопание, как вы это назвали, очень понятное и близкое мне состояние. Я сама склонна к нему и в силу профессии, и в силу характера. Нахожу этот процесс очень небесполезным для каждого. Зачастую он единственный может помочь тебе сделать правильный следующий шаг и открыть следующую, пока запертую для тебя дверь. Что именно подведёт тебя к этому – влюбленность или какое-то другое состояние – на мой взгляд, значения не имеет. В любом случае поблагодари этот повод за предоставленную возможность узнать ещё что-то о себе к тому, что, как тебе кажется, ты уже знаешь.
– Как вы считаете, любовь в большей степени созидательна или разрушительна?
– Смею думать, что итогом – всегда созидательна... Даже в том случае, когда что-то разрушено, – это лишь возможность для появления чего-то следующего, нового и в потенциале всегда прекрасного.
– С годами приходит понимание профессии и возрастной опыт, который бесценен. Как изменилось ваше отношение к профессии за годы творчества?
– У меня появилась и с каждой работой растёт огромная благодарность к ней. Эта профессия даёт бесконечные возможности смотреть через персонажи в людей и через них в себя… Разве может быть что-то более интересное, чем этот бездонный для познания мир.
– В каких проектах помимо спектакля вы сейчас заняты?
– Трудность нынешнего периода в том, что следствием «остановки жизни», связанной с пандемией, стало теперь одновременное возобновление активной деятельности в разных отложенных проектах. И то время, и внимание, которое сейчас хотелось бы отдать Тургеневу и столь замечательной роли Натальи Петровны, приходится делить с другими чуть ранее взятыми обязательствами. И такая ситуация почти у каждого артиста. Буквально невозможно всех собрать в нужное время в одном месте. Это большая проблема для всех, признаться. Так что, параллельно с репетициями в театре у меня сейчас еще два кинопроекта.
Это продолжение сериала «Бывшие», имевшего довольно большой зрительский успех, который дал основание продюсерам вернуться к этой теме и продолжить ее с нашими персонажами. И питерский проект «Седьмая симфония» – история исполнения Седьмой симфонии Шостаковича Большим симфоническим оркестром радиокомитета под руководством Карла Ильича Элиасберга в блокадном Ленинграде. История о нем и его семье, о близких ему людях, коллегах, соратниках... О трагедиях их жизней, соприкоснувшихся с войной, и о мужестве, которого жесточайшие обстоятельства потребовали от этих людей. Я очень рада тому, что мне выпала честь сыграть жену Элиасберга Надежду Бронникову, женщину, полностью посвятившую себя ему и не сломленную выпавшими на ее долю испытаниями. Рассказ об их отношениях – это рассказ о любви и нежности... о силе духа, достоинстве и верности себе... И о том, что в любых условиях эти вещи остаются в человеке самыми значимыми и определяющими.
– Очень жизненная тема…
– Да, действительно, в фильме затронута, как говорится, «тема на все времена»... О том, как мы встречаем вызовы и как это происходит с каждым из нас. Представить себе те обстоятельства, в которых оказались эти люди, очень трудно, из нашего времени – почти невозможно. У меня до сих пор есть внутренняя «неловкость» перед тем, что мы из своих благополучных двухтысячных смотрим на эту историю и на эти жизни, не зная в полной мере, чего это стоило тем людям, не осознавая до конца то количество горя, с которым они столкнулись. И, конечно, это только наше предположение и во многом облегченный взгляд на эти вещи. Понять и прожить это невозможно, если ты не прожил. Ты можешь иметь об этом только некоторое представление, и оно все равно будет сильно облегчено отсутствием личного знания. Тот ад, через который они прошли и с чем они столкнулись, – не дай бог никому и никогда ни в какой истории примерить на себя. И мы пытаемся поговорить на эту тему языком кино, языком своих ролей. Хочется верить, что это будет интересный проект. Прекрасное партнерство с Алексеем Гуськовым, исполнителем главной роли, и замечательным режиссером Александром Коттом дают все основания надеяться на это. У меня большая нежность к этому проекту и трепетность... Дай бог, всё сложится и будет достойный результат.
– Это то, о чем мы с вами говорили – творческий опыт, который приходит, собственно, через жизненные ситуации. В двадцать лет не сыграешь того, что сыграешь в сорок. Не будет жизненного опыта.
– Да, это вечная тема. В свой рюкзак за пройденную жизненную дистанцию ты уже много чего понакидал, и тебе есть, что оттуда извлечь и чем воспользоваться. Чем больше этого опыта и чем он зачастую драматичнее, тем большим количеством инструментов ты располагаешь для своей роли. Это так. И это ценно для того, чтобы передать глубину материала, который ты выбираешь для себя. Может, звучит банально, но это как художник и краски. Чем больше красок в твоей палитре, тем больше твои возможности и тем большее количество оттенков ты можешь использовать в одностороннем, но от того не менее откровенном и увлекательном разговоре со своим зрителем.
– Наталья, премьера спектакля «Месяц в деревне» была назначена на декабрь, в то время как репетиции начались только в июле. На ваш взгляд, этого срока достаточно, чтобы глубоко погрузиться в материал?
– Да, к сожалению, у нас очень немного времени (именно с ударением на слове очень). Более того, даже это «немногое время» в силу разных объективных причин трудно использовать только для работы над столь прекрасным и заслуживающим по гружения материалом. Достаточно ли его будет? Откровенно говоря, я для себя не ставлю так вопрос... Его у нас ровно столько, сколько есть, и мы сделаем все, что в наших способностях и возможностях. Как говорится, «делай, что дОлжно, и будь, что будет». Я отвечаю за первую часть этой мудрости.
– Как сказал Егор Перегудов, «авторский текст существенно перемонтирован и сокращен». Не отразится ли это на восприятии сюжетной линии?
– Я в этом смысле очень доверяю Егору и уверена, что он не менее любого зрителя, а то и более, заинтересован в сохранении и сюжетной линии, и всех прелестей авторского текста, а стало быть, очень аккурат – но и уважительно к нему отнесется. Он большой профессионал, человек, хорошо разбирающийся в том, что делает, и отдельным пунктом ещё и нежно любящий то, чем занимается. Поэтому опасений на этот счёт у меня нет. И сюжет, и «музыка»... в надежных руках.
– В труппе вашего театра служит Ольга Яковлева, некогда игравшая Наталью Петровну у Эфроса. Вы обсуждали с Ольгой Михайловной особенности вашего персонажа, может, просили у нее какого-то совета? Или же решили прожить роль, слушая только свое сердце?
– Опять же, могу сказать только то, что на данном этапе работы – и это очень важный пункт в ответе – нахожусь в большом доверии и уважении к Егору, человеку, который выбрал и пригласил меня на эту роль. Держу его крепко за руку и иду за ним в его режиссерский замысел. Мне интересно то, что он предлагает, увлекательно в этом путешествии именно с ним. И за дополнительным советом пока не было необходимости обращаться. Если такая необходимость возникнет, Ольга Михайловна и ее опыт, конечно же, при условии, что она захочет им поделиться, стали бы большим подарком. Думаю, что в своё время она так же вложила свою руку в руку мастера, которому верила и пошла за ним, неизменно слушая как его, так и своё сердце.
– Ваша Наталья – страстно влюбленная женщина. Десять лет назад, когда я брала у вас интервью, вы сказали буквально следующее: «Моя религия в том, что все, что делает человек и что движет им, – это только любовь». Вы остались верны этой религии или что-то изменилось?– За десять лет много чего изменилось, но религия осталась неизменной – вся наша жизнь и всё, что с нами происходит, – всё про Любовь. Нужно только увидеть это.
– У Тургенева Наталья Петровна, влюбившись, открывает в себе множество отрицательных качеств. Такое «самокопание», на ваш взгляд, характерно для влюбленной женщины?
– Самокопание, как вы это назвали, очень понятное и близкое мне состояние. Я сама склонна к нему и в силу профессии, и в силу характера. Нахожу этот процесс очень небесполезным для каждого. Зачастую он единственный может помочь тебе сделать правильный следующий шаг и открыть следующую, пока запертую для тебя дверь. Что именно подведёт тебя к этому – влюбленность или какое-то другое состояние – на мой взгляд, значения не имеет. В любом случае поблагодари этот повод за предоставленную возможность узнать ещё что-то о себе к тому, что, как тебе кажется, ты уже знаешь.
– Как вы считаете, любовь в большей степени созидательна или разрушительна?
– Смею думать, что итогом – всегда созидательна... Даже в том случае, когда что-то разрушено, – это лишь возможность для появления чего-то следующего, нового и в потенциале всегда прекрасного.
– С годами приходит понимание профессии и возрастной опыт, который бесценен. Как изменилось ваше отношение к профессии за годы творчества?
– У меня появилась и с каждой работой растёт огромная благодарность к ней. Эта профессия даёт бесконечные возможности смотреть через персонажи в людей и через них в себя… Разве может быть что-то более интересное, чем этот бездонный для познания мир.
– В каких проектах помимо спектакля вы сейчас заняты?– Трудность нынешнего периода в том, что следствием «остановки жизни», связанной с пандемией, стало теперь одновременное возобновление активной деятельности в разных отложенных проектах. И то время, и внимание, которое сейчас хотелось бы отдать Тургеневу и столь замечательной роли Натальи Петровны, приходится делить с другими чуть ранее взятыми обязательствами. И такая ситуация почти у каждого артиста. Буквально невозможно всех собрать в нужное время в одном месте. Это большая проблема для всех, признаться. Так что, параллельно с репетициями в театре у меня сейчас еще два кинопроекта.
Это продолжение сериала «Бывшие», имевшего довольно большой зрительский успех, который дал основание продюсерам вернуться к этой теме и продолжить ее с нашими персонажами. И питерский проект «Седьмая симфония» – история исполнения Седьмой симфонии Шостаковича Большим симфоническим оркестром радиокомитета под руководством Карла Ильича Элиасберга в блокадном Ленинграде. История о нем и его семье, о близких ему людях, коллегах, соратниках... О трагедиях их жизней, соприкоснувшихся с войной, и о мужестве, которого жесточайшие обстоятельства потребовали от этих людей. Я очень рада тому, что мне выпала честь сыграть жену Элиасберга Надежду Бронникову, женщину, полностью посвятившую себя ему и не сломленную выпавшими на ее долю испытаниями. Рассказ об их отношениях – это рассказ о любви и нежности... о силе духа, достоинстве и верности себе... И о том, что в любых условиях эти вещи остаются в человеке самыми значимыми и определяющими.
– Очень жизненная тема…
– Да, действительно, в фильме затронута, как говорится, «тема на все времена»... О том, как мы встречаем вызовы и как это происходит с каждым из нас. Представить себе те обстоятельства, в которых оказались эти люди, очень трудно, из нашего времени – почти невозможно. У меня до сих пор есть внутренняя «неловкость» перед тем, что мы из своих благополучных двухтысячных смотрим на эту историю и на эти жизни, не зная в полной мере, чего это стоило тем людям, не осознавая до конца то количество горя, с которым они столкнулись. И, конечно, это только наше предположение и во многом облегченный взгляд на эти вещи. Понять и прожить это невозможно, если ты не прожил. Ты можешь иметь об этом только некоторое представление, и оно все равно будет сильно облегчено отсутствием личного знания. Тот ад, через который они прошли и с чем они столкнулись, – не дай бог никому и никогда ни в какой истории примерить на себя. И мы пытаемся поговорить на эту тему языком кино, языком своих ролей. Хочется верить, что это будет интересный проект. Прекрасное партнерство с Алексеем Гуськовым, исполнителем главной роли, и замечательным режиссером Александром Коттом дают все основания надеяться на это. У меня большая нежность к этому проекту и трепетность... Дай бог, всё сложится и будет достойный результат.
– Это то, о чем мы с вами говорили – творческий опыт, который приходит, собственно, через жизненные ситуации. В двадцать лет не сыграешь того, что сыграешь в сорок. Не будет жизненного опыта.
– Да, это вечная тема. В свой рюкзак за пройденную жизненную дистанцию ты уже много чего понакидал, и тебе есть, что оттуда извлечь и чем воспользоваться. Чем больше этого опыта и чем он зачастую драматичнее, тем большим количеством инструментов ты располагаешь для своей роли. Это так. И это ценно для того, чтобы передать глубину материала, который ты выбираешь для себя. Может, звучит банально, но это как художник и краски. Чем больше красок в твоей палитре, тем больше твои возможности и тем большее количество оттенков ты можешь использовать в одностороннем, но от того не менее откровенном и увлекательном разговоре со своим зрителем.
