18 июня исполняется 60 лет ректору Школы-студии МХАТ, артисту МХТ им. Чехова, руководителю Центрального дома актера им. Яблочкиной Игорю Золотовицкому. В Художественном театре он играет почти сорок лет и без малого три десятилетия преподает в Школе-студии. Актер редкого комедийного дара, он открылся заново в спектакле Юрия Бутусова «Иванов» (2009) – в трагической роли Лебедева, сыгранной с особой «чеховской» деликатностью, звучала тихая мука несбывшейся жизни, виноватость и смущенная любовь к людям.
Сергей Женовач
– С Игорем Яковлевичем я знаком – страшно подумать, не то что вслух произнести! – с конца восьмидесятых годов прошлого века. Больше тридцати лет! В то время я пришел в театр-студию «Человек», где уже репетировала талантливая компания из Школы-студии МХАТ во главе с Ромой Козаком. Они сочиняли спектакль «Чинзано» по пьесе Людмилы Петрушевской. Это были Гриша Мануков, Сережа Земцов и, конечно же, Игорь. Он тогда был просто Игорем, а не Игорем Яковлевичем. Это был совершенно солнечный человек, веселый звездодуй, остроумный, яркий, всегда в позитиве – малахольный гений. Таким он запомнился.
Проходит время. Мы не молодеем. И сейчас мне хочется пожелать, чтобы Игорь Яковлевич сохранил в себе этого беспечного пацана, открытого, радостного, абсолютно свободного. И тогда жить в нынешнее непростое время будет намного интереснее и легче.
Николай Чиндяйкин
– Он большой и красивый! У него большое и красивое сердце! Он большой и красивый артист!
Когда он кладет мне на плечо свою большую и красивую руку и говорит: «Коляша, все будет хорошо», – я верю ему безоговорочно. Потому что он никогда не ошибается и, если что-то обещает, всегда делает. А обещает он всегда что-то хорошее или очень хорошее. Поэтому хочется, чтобы он всегда был где-то рядом... Или быть где-то рядом с ним. А это непросто! Вокруг него всегда куча народа. Всегда! И все смеются, веселятся или просто хохочут! Часто он действительно рассказывает анекдоты. Жутко смешные! Все визжат! Но не всегда же... Иногда он и молча сидит, думает о чем-то своем, в телефон смотрит... Народ не расходится! Оно и понятно – тепло! Рядом с ним всегда весело и тепло. На сцену уходит – народ сидит ждет, когда вернется...
Поразительно: он всех знает! Сколько в театре человек работает? Тысяча, наверное? Больше? Всех знает! Не только артистов – шоферов, столяров, закройщиков, капельдинеров! Ветеранов и вчерашних студентов не просто назовет по имени-отчеству – дни рождения помнит, юбилеи, правительственные награды, все про детей и внуков и когда последний раз был у стоматолога!
Он директор, ректор, профессор, главный эксперт по широкому кругу вопросов в самых разных уважаемых организациях и прочая, и прочая. Дома, в нашем родном театре, занимает скромную должность всеобщего Любимца!
У него два мобильника, и оба не умолкают. Постоянно хочется ему позвонить! По себе знаю. Рука тянется к телефону – сдерживаю себя: ну нельзя же звонить человеку, как Карлсону, который живет на крыше, каждые пять минут и рассказывать, какой он замечательный! Неловко как-то... Поэтому, когда уж совсем край... Вот как сегодня… Набираю волшебный номер и спокойным голосом, стараясь не переступать линию восторга, говорю: «ИГОРЬ ЯКОВЛЕВИЧ, ДОРОГОЙ, ЗДРАВСТВУЙ!»
Юрий Бутусов
– Я мучительно и неприлично завидую. Завидую так, что скрипят зубы и трясутся руки. Завидую росту, весу, чудовищному обаянию, остроумию, доброжелательности, умению дружить, бескорыстно оказывать помощь и, я уверен, испытывать при этом счастье. Завидую таланту, в конце концов, актерскому, педагогическому… Как это бывало в истории, в таком случае завистники прибегают к отравлению. Но в данном случае это невозможно, потому что этот человек слишком большой и известный. Значит, придется терпеть. И я готов терпеть это мучительное чувство долго-предолго, как говорит мой маленький сын.
К несчастью, мы с Игорем только однажды были «счастливы вместе» – когда репетировали чеховского «Иванова». Это было счастье, то счастье, которое только и бывает у людей театра, счастье мучительных, содержательных, легких и трудных одновременно, бесшабашных репетиций. Как часто бывает на моих репетициях, актер Золотовицкий ничего не понимал, злился, орал благим матом на режиссера, то есть на меня, мерзавец, и был абсолютно, сокрушительно прекрасен, содержателен, неконтролируемо импровизационен и, надо признаться, глубок, как Маракотова бездна. Боже, как это было хорошо.
Декорацией к этому непонятному никому, кроме нас, удовольствию служили живые, настоящие пни и бревна. Была весна. И каждое утро, приходя в репзал МХТ имени Чехова на 11-й этаж, мы видели огромных жуков, бабочек, еще каких-то неведомых существ, родившихся за ночь из этих чудесных пней. Это было страшно и красиво… В результате этих фантастически талантливых репетиций спектакль прошел девять раз… Смешно и грустно… А мы так и остались тайным обществом счастливцев под кодовым названием «Иванов».
Игорь играл трагично и невероятно смешно. Я думаю, это особое актерское умение совмещать несовместимое, собственно, то, что и является сутью профессии. Невозможно забыть, как он любил свою дочь, сварливую жену и непутевого, безумного Иванова.
Те, кому посчастливилось оказаться в «зоне Золотовицкого», попадают в гигантское волшебное облако. Облако смеха, добра, радости и в то же время тревоги и беспокойства за мир и, не побоюсь сказать, за нас с вами.
С днем рождения, мой дорогой друг! Спасибо тебе!
Андрей Бурковский
– Мой любимый Игорь Яковлевич! После того, как я закончил у него учиться, он стал для меня близким другом, и я этим очень горжусь. Он часто говорит мне: «Андрей, я для тебя все сделал!» Это действительно так. Он научил нас не только актерскому мастерству, но и адекватно смотреть на себя, иметь самоиронию и совесть. Вслед за Олегом Николаевичем Ефремовым говорил нам: «Помните, что вы люди». И еще из его тезисов: «Это просто надо иметь». Содержание, боль, любовь – то, что сымитировать невозможно, надо просто иметь, чувствовать, понимать.
Школа-студия МХАТ всегда была передовым вузом и сейчас остается таким благодаря Игорю Яковлевичу. Он центр сбора людей, педагогов, специалистов, суперлюбящих свое дело, суперсовременных, чувствующих звучание сегодняшнего дня или даже опережающих время. Игорь Яковлевич сам из таких. Он не кондовый. Он говорит и мыслит современно, приемлет разные формы в искусстве, открыт новому. С другой стороны, он знает, что такое школа, фундамент профессии.
Мне повезло, мы делали с ним педагогический отрывок – «Лес» Островского. Круто напридумывали, а он мне сказал: «Понимаешь, надо, чтобы ты сделал самые простые вещи: зашел, увидел, удивился, сказал, испугался – прореагировал. Все остальное – наращивать, изобретать – ты будешь потом в театре, а мне сейчас нужно, чтобы ты знал основу!» Известно, что в некоторых творческих вузах есть такая крайность – возводить основу в абсолют: основа основ и только она! Игорь Яковлевич и его курсы – другие. Есть основа, есть азбука профессии, но мы же понимаем, в каком веке живем.
Он педагог и артист высочайшего уровня! Феноменально органичен в любых проявлениях: как драматический артист, как комедийный – везде с приставкой «супер». Несправедливо, что у него пока еще не было по-настоящему знаковых ролей в кино, и многие не догадываются, насколько он грандиозен. Я желаю ему таких ролей! Я желаю ему успеха!
А если говорить о личных качествах… Я знал только двух таких людей, которые чувствовали свою ответственность и реально впрягались за всех разом: этому выбить квартиру, этого хоронить, этого к врачам… Олег Павлович Табаков и Игорь Яковлевич Золотовицкий. Есть такая фраза: хороший человек не профессия. Неправда! Хороший человек – больше, чем профессия. Человек и проявляется в профессии, проявляется в ролях. Его видно. Золотовицкий – человек невероятный, с большой буквы.
Я Вас люблю, Игорь Яковлевич! С днем рождения!
Сергей Женовач
– С Игорем Яковлевичем я знаком – страшно подумать, не то что вслух произнести! – с конца восьмидесятых годов прошлого века. Больше тридцати лет! В то время я пришел в театр-студию «Человек», где уже репетировала талантливая компания из Школы-студии МХАТ во главе с Ромой Козаком. Они сочиняли спектакль «Чинзано» по пьесе Людмилы Петрушевской. Это были Гриша Мануков, Сережа Земцов и, конечно же, Игорь. Он тогда был просто Игорем, а не Игорем Яковлевичем. Это был совершенно солнечный человек, веселый звездодуй, остроумный, яркий, всегда в позитиве – малахольный гений. Таким он запомнился.
Проходит время. Мы не молодеем. И сейчас мне хочется пожелать, чтобы Игорь Яковлевич сохранил в себе этого беспечного пацана, открытого, радостного, абсолютно свободного. И тогда жить в нынешнее непростое время будет намного интереснее и легче.
Николай Чиндяйкин– Он большой и красивый! У него большое и красивое сердце! Он большой и красивый артист!
Когда он кладет мне на плечо свою большую и красивую руку и говорит: «Коляша, все будет хорошо», – я верю ему безоговорочно. Потому что он никогда не ошибается и, если что-то обещает, всегда делает. А обещает он всегда что-то хорошее или очень хорошее. Поэтому хочется, чтобы он всегда был где-то рядом... Или быть где-то рядом с ним. А это непросто! Вокруг него всегда куча народа. Всегда! И все смеются, веселятся или просто хохочут! Часто он действительно рассказывает анекдоты. Жутко смешные! Все визжат! Но не всегда же... Иногда он и молча сидит, думает о чем-то своем, в телефон смотрит... Народ не расходится! Оно и понятно – тепло! Рядом с ним всегда весело и тепло. На сцену уходит – народ сидит ждет, когда вернется...
Поразительно: он всех знает! Сколько в театре человек работает? Тысяча, наверное? Больше? Всех знает! Не только артистов – шоферов, столяров, закройщиков, капельдинеров! Ветеранов и вчерашних студентов не просто назовет по имени-отчеству – дни рождения помнит, юбилеи, правительственные награды, все про детей и внуков и когда последний раз был у стоматолога!
Он директор, ректор, профессор, главный эксперт по широкому кругу вопросов в самых разных уважаемых организациях и прочая, и прочая. Дома, в нашем родном театре, занимает скромную должность всеобщего Любимца!
У него два мобильника, и оба не умолкают. Постоянно хочется ему позвонить! По себе знаю. Рука тянется к телефону – сдерживаю себя: ну нельзя же звонить человеку, как Карлсону, который живет на крыше, каждые пять минут и рассказывать, какой он замечательный! Неловко как-то... Поэтому, когда уж совсем край... Вот как сегодня… Набираю волшебный номер и спокойным голосом, стараясь не переступать линию восторга, говорю: «ИГОРЬ ЯКОВЛЕВИЧ, ДОРОГОЙ, ЗДРАВСТВУЙ!»
Юрий Бутусов– Я мучительно и неприлично завидую. Завидую так, что скрипят зубы и трясутся руки. Завидую росту, весу, чудовищному обаянию, остроумию, доброжелательности, умению дружить, бескорыстно оказывать помощь и, я уверен, испытывать при этом счастье. Завидую таланту, в конце концов, актерскому, педагогическому… Как это бывало в истории, в таком случае завистники прибегают к отравлению. Но в данном случае это невозможно, потому что этот человек слишком большой и известный. Значит, придется терпеть. И я готов терпеть это мучительное чувство долго-предолго, как говорит мой маленький сын.
К несчастью, мы с Игорем только однажды были «счастливы вместе» – когда репетировали чеховского «Иванова». Это было счастье, то счастье, которое только и бывает у людей театра, счастье мучительных, содержательных, легких и трудных одновременно, бесшабашных репетиций. Как часто бывает на моих репетициях, актер Золотовицкий ничего не понимал, злился, орал благим матом на режиссера, то есть на меня, мерзавец, и был абсолютно, сокрушительно прекрасен, содержателен, неконтролируемо импровизационен и, надо признаться, глубок, как Маракотова бездна. Боже, как это было хорошо.
Декорацией к этому непонятному никому, кроме нас, удовольствию служили живые, настоящие пни и бревна. Была весна. И каждое утро, приходя в репзал МХТ имени Чехова на 11-й этаж, мы видели огромных жуков, бабочек, еще каких-то неведомых существ, родившихся за ночь из этих чудесных пней. Это было страшно и красиво… В результате этих фантастически талантливых репетиций спектакль прошел девять раз… Смешно и грустно… А мы так и остались тайным обществом счастливцев под кодовым названием «Иванов».
Игорь играл трагично и невероятно смешно. Я думаю, это особое актерское умение совмещать несовместимое, собственно, то, что и является сутью профессии. Невозможно забыть, как он любил свою дочь, сварливую жену и непутевого, безумного Иванова.
Те, кому посчастливилось оказаться в «зоне Золотовицкого», попадают в гигантское волшебное облако. Облако смеха, добра, радости и в то же время тревоги и беспокойства за мир и, не побоюсь сказать, за нас с вами.
С днем рождения, мой дорогой друг! Спасибо тебе!
Андрей Бурковский– Мой любимый Игорь Яковлевич! После того, как я закончил у него учиться, он стал для меня близким другом, и я этим очень горжусь. Он часто говорит мне: «Андрей, я для тебя все сделал!» Это действительно так. Он научил нас не только актерскому мастерству, но и адекватно смотреть на себя, иметь самоиронию и совесть. Вслед за Олегом Николаевичем Ефремовым говорил нам: «Помните, что вы люди». И еще из его тезисов: «Это просто надо иметь». Содержание, боль, любовь – то, что сымитировать невозможно, надо просто иметь, чувствовать, понимать.
Школа-студия МХАТ всегда была передовым вузом и сейчас остается таким благодаря Игорю Яковлевичу. Он центр сбора людей, педагогов, специалистов, суперлюбящих свое дело, суперсовременных, чувствующих звучание сегодняшнего дня или даже опережающих время. Игорь Яковлевич сам из таких. Он не кондовый. Он говорит и мыслит современно, приемлет разные формы в искусстве, открыт новому. С другой стороны, он знает, что такое школа, фундамент профессии.
Мне повезло, мы делали с ним педагогический отрывок – «Лес» Островского. Круто напридумывали, а он мне сказал: «Понимаешь, надо, чтобы ты сделал самые простые вещи: зашел, увидел, удивился, сказал, испугался – прореагировал. Все остальное – наращивать, изобретать – ты будешь потом в театре, а мне сейчас нужно, чтобы ты знал основу!» Известно, что в некоторых творческих вузах есть такая крайность – возводить основу в абсолют: основа основ и только она! Игорь Яковлевич и его курсы – другие. Есть основа, есть азбука профессии, но мы же понимаем, в каком веке живем.
Он педагог и артист высочайшего уровня! Феноменально органичен в любых проявлениях: как драматический артист, как комедийный – везде с приставкой «супер». Несправедливо, что у него пока еще не было по-настоящему знаковых ролей в кино, и многие не догадываются, насколько он грандиозен. Я желаю ему таких ролей! Я желаю ему успеха!
А если говорить о личных качествах… Я знал только двух таких людей, которые чувствовали свою ответственность и реально впрягались за всех разом: этому выбить квартиру, этого хоронить, этого к врачам… Олег Павлович Табаков и Игорь Яковлевич Золотовицкий. Есть такая фраза: хороший человек не профессия. Неправда! Хороший человек – больше, чем профессия. Человек и проявляется в профессии, проявляется в ролях. Его видно. Золотовицкий – человек невероятный, с большой буквы.
Я Вас люблю, Игорь Яковлевич! С днем рождения!
