«Остров сокровищ» в версии Александра Коручекова – это рок-баллада для подростков: музыки в пиратской истории будет много – и брутального рока, и дерзкого, «ударного» рэпа, и отголосков композиций глэм-рок звезды Дэвида Боуи.
Зонги, с «упакованными» в них взглядами на жизнь, достались почти всем главным персонажам Стивенсона – от Билли Бонса до мальчика Джима, который за время опасного путешествия стремительно взрослеет и под конец выходит к микрофонной стойке, чтобы выговорить свои принципы – бросить их, как вызов, всей пиратской компании. Держать свое слово и «держать удар» он готов несмотря ни на что. Главное, что Джим проявил в условиях «турбулентности», когда требуются решительные действия и рассчитывать можно только на себя, – это «мужественный оптимизм».
Шотландскую версию «Капитанской дочки», то есть роман взросления, увидел режиссер в приключенческом романе Стивенсона, а потому тут главным образом Джим (играют его в очередь Прохор Чеховской и Алексей Веселкин младший) проделывает путь к самому себе и к убеждению, что пиратские сокровища – все эти «сундуки мертвеца», доверху забитые пиастрами и дублонами – не стоят ни одной человеческой жизни.
«Сундук мертвеца» художник Максим Обрезков сделал «точкой сборки» пространства – из деревянных ящиков и сундуков пересобираются все локации: это и трактир «Адмирал Билбоу», где пират Билли Бонс получает черную метку, отдает концы, а заодно и карту сокровищ, и пристань города Бристоль, и таверна «Подзорная труба», откуда берут на борт одноногого «кока» Сильвера, и сама красавица-шхуна, и Остров Скелета, куда высаживается пиратский «десант» и команда джентльменов.
Атмосфера мрачной подозрительности и противостояния – а вдали от цивилизации оно переходит в «бои без правил» – заливается черным цветом: он в «Острове сокровищ» – абсолютный монополист. Даже попугай тут без ярких красок – будто носит траур по капитану Флинту: черный сюртук, котелок и круглые очки от солнца. Хотя, казалось бы, зачем? Света вокруг – как ноябрьским вечером. Охотники за пиастрами буквально «застряли» в темном времени суток, которое очень даже подходит для «темных дел».
Пойти на спектакль РАМТа стоит как минимум, чтобы посмотреть, как визуальные решения, особенно образы Чёрного пса и слепого Пью, играют с перепридуманной готикой Тима Бёртона и эстетикой готического романа (а он, как известно, родом из Англии и тоже играет с чувством страха) – сделано это очень эффектно.
Отдельно надо сказать про занавес – полупрозрачная завеса будущих приключений встречает зрителей призрачным свечением точек и контуров на карте (где-то высоко, в сумраке сцены «подмигивают» и звезды, обещая не подвести в морском путешествии). Потом эта старинная, чернилами отрисованная карта острова станет интерактивной – по мере обсуждения плана действий она будет играть своими маркировками, а заодно и масштабами трех джентльменов: силуэты доктора Ливси (Денис Баландин), сквайера Трелони (Андрей Бажин) и его слуги (Алексей Блохин) напомнят всем об обаянии театра теней.
Ну и, конечно, дети будут под большим впечатлением от того, как шхуна поймает ветер и в тумане расправит паруса, а еще как Джим будет осваивать сёрфинг – один на один с ночным беспокойным морем. Рассекает распахнутое пространство сцены он, правда, на скейте – уверенно, дерзко, наперекор ветродуйным машинам, которые поднимают волны завораживающих масштабов. Причем мощности задействованы такие, что «дыхание» стихии накрывает зал.
В этом Джиме соединяются страх и любопытство, связанное с опасностью – двигатель, который заводится, как только он встречается с Билли Бонсом (Алексей Мишаков) – с его сабельным шрамом на щеке и россказнями о самых злостных пиратах. Бывший штурман капитана Флинта представляет этих «красавчиков» как эпатажных, вычурно-одиозных звезд шоу-бизнеса, которым вполне мог бы позавидовать сам Оззи Осборн, икона тяжелого рока и мастер безумных образов. Правда, на сцене, как и на капитанском мостике, никто из головорезов долго не задерживается – все друг за другом падают в «трюм» преисподней.
Соседство притягательного и отвратительного, ценного и страшного – эта двойственность пиратских историй тоже «заводит». И мальчик выбирает не устойчивость берега, а непредсказуемость моря и приключений: это, с одной стороны, риск, иногда смертельный, а с другой – бесконечные возможности и ничем не ограниченная свобода личной инициативы. Нередко она выглядит как безрассудство, но в итоге спасает и самого Джима, и всю команду: исключительно элегантного Ливси (рыцарское звание ему было бы очень к лицу), очень собранного, ответственного Смоллетта (Олег Зима) и Трелони, который, в отличие от капитана, демонстрирует не озабоченность взрослого, а беззаботность большого ребенка, и на море смотрит как на пространство игры.
В отличие от «джентльменов удачи», как называют пиратов, эти джентльмены обычно не делают ставку на везение, не полагаются на случай – они привыкли действовать рационально и держать ситуацию под контролем. Но из-за карты сокровищ все трое оказываются во власти авантюрного настроения и детского энтузиазма. Правда, ступив на корабль, попадают в положение, которое оказывается очень зыбким, неустойчивым, а потом и совсем неуправляемым (если не сказать отчаянным). Потому что одна половина наспех набранной команды – пираты, а другая – предатели.
На острове «холодная война» перейдет в активную фазу: перестрелки, рукопашные бои – все это сделано рамтовской командой лихо, зрелищно. Но потрясает, в конечном счете, не экшн, не дикая круговерть схватки, а остановка: над умирающим Томом (Алексей Блохин), старым верным слугой, который «ни на что не жаловался и ничего не боялся», доктор читает не молитвы, а балладу Стивенсона «Вересковый мёд» – гимн непокоренным. Эти последние представители «маленького народа», истребленного королем Шотландии, не выдали «секрет напитка» из вереска, который столетиями переходил от отца к сыну, то есть не уступили свой «секрет стойкости». Он умер вместе с ними – и в спектакле неожиданным образом срифмовался с представлениями Ливси о достоинстве, о мужестве, о том, что нельзя отнять. Это соло звучит мощнее всех рок-баллад вместе взятых. И как раз здесь можно расслышать главный месседж, режиссерскую «транскрипцию» слова «сокровища».
Зонги, с «упакованными» в них взглядами на жизнь, достались почти всем главным персонажам Стивенсона – от Билли Бонса до мальчика Джима, который за время опасного путешествия стремительно взрослеет и под конец выходит к микрофонной стойке, чтобы выговорить свои принципы – бросить их, как вызов, всей пиратской компании. Держать свое слово и «держать удар» он готов несмотря ни на что. Главное, что Джим проявил в условиях «турбулентности», когда требуются решительные действия и рассчитывать можно только на себя, – это «мужественный оптимизм».
Шотландскую версию «Капитанской дочки», то есть роман взросления, увидел режиссер в приключенческом романе Стивенсона, а потому тут главным образом Джим (играют его в очередь Прохор Чеховской и Алексей Веселкин младший) проделывает путь к самому себе и к убеждению, что пиратские сокровища – все эти «сундуки мертвеца», доверху забитые пиастрами и дублонами – не стоят ни одной человеческой жизни.
«Сундук мертвеца» художник Максим Обрезков сделал «точкой сборки» пространства – из деревянных ящиков и сундуков пересобираются все локации: это и трактир «Адмирал Билбоу», где пират Билли Бонс получает черную метку, отдает концы, а заодно и карту сокровищ, и пристань города Бристоль, и таверна «Подзорная труба», откуда берут на борт одноногого «кока» Сильвера, и сама красавица-шхуна, и Остров Скелета, куда высаживается пиратский «десант» и команда джентльменов.Атмосфера мрачной подозрительности и противостояния – а вдали от цивилизации оно переходит в «бои без правил» – заливается черным цветом: он в «Острове сокровищ» – абсолютный монополист. Даже попугай тут без ярких красок – будто носит траур по капитану Флинту: черный сюртук, котелок и круглые очки от солнца. Хотя, казалось бы, зачем? Света вокруг – как ноябрьским вечером. Охотники за пиастрами буквально «застряли» в темном времени суток, которое очень даже подходит для «темных дел».
Пойти на спектакль РАМТа стоит как минимум, чтобы посмотреть, как визуальные решения, особенно образы Чёрного пса и слепого Пью, играют с перепридуманной готикой Тима Бёртона и эстетикой готического романа (а он, как известно, родом из Англии и тоже играет с чувством страха) – сделано это очень эффектно.
Отдельно надо сказать про занавес – полупрозрачная завеса будущих приключений встречает зрителей призрачным свечением точек и контуров на карте (где-то высоко, в сумраке сцены «подмигивают» и звезды, обещая не подвести в морском путешествии). Потом эта старинная, чернилами отрисованная карта острова станет интерактивной – по мере обсуждения плана действий она будет играть своими маркировками, а заодно и масштабами трех джентльменов: силуэты доктора Ливси (Денис Баландин), сквайера Трелони (Андрей Бажин) и его слуги (Алексей Блохин) напомнят всем об обаянии театра теней.
Ну и, конечно, дети будут под большим впечатлением от того, как шхуна поймает ветер и в тумане расправит паруса, а еще как Джим будет осваивать сёрфинг – один на один с ночным беспокойным морем. Рассекает распахнутое пространство сцены он, правда, на скейте – уверенно, дерзко, наперекор ветродуйным машинам, которые поднимают волны завораживающих масштабов. Причем мощности задействованы такие, что «дыхание» стихии накрывает зал. В этом Джиме соединяются страх и любопытство, связанное с опасностью – двигатель, который заводится, как только он встречается с Билли Бонсом (Алексей Мишаков) – с его сабельным шрамом на щеке и россказнями о самых злостных пиратах. Бывший штурман капитана Флинта представляет этих «красавчиков» как эпатажных, вычурно-одиозных звезд шоу-бизнеса, которым вполне мог бы позавидовать сам Оззи Осборн, икона тяжелого рока и мастер безумных образов. Правда, на сцене, как и на капитанском мостике, никто из головорезов долго не задерживается – все друг за другом падают в «трюм» преисподней.
Соседство притягательного и отвратительного, ценного и страшного – эта двойственность пиратских историй тоже «заводит». И мальчик выбирает не устойчивость берега, а непредсказуемость моря и приключений: это, с одной стороны, риск, иногда смертельный, а с другой – бесконечные возможности и ничем не ограниченная свобода личной инициативы. Нередко она выглядит как безрассудство, но в итоге спасает и самого Джима, и всю команду: исключительно элегантного Ливси (рыцарское звание ему было бы очень к лицу), очень собранного, ответственного Смоллетта (Олег Зима) и Трелони, который, в отличие от капитана, демонстрирует не озабоченность взрослого, а беззаботность большого ребенка, и на море смотрит как на пространство игры.
В отличие от «джентльменов удачи», как называют пиратов, эти джентльмены обычно не делают ставку на везение, не полагаются на случай – они привыкли действовать рационально и держать ситуацию под контролем. Но из-за карты сокровищ все трое оказываются во власти авантюрного настроения и детского энтузиазма. Правда, ступив на корабль, попадают в положение, которое оказывается очень зыбким, неустойчивым, а потом и совсем неуправляемым (если не сказать отчаянным). Потому что одна половина наспех набранной команды – пираты, а другая – предатели.На острове «холодная война» перейдет в активную фазу: перестрелки, рукопашные бои – все это сделано рамтовской командой лихо, зрелищно. Но потрясает, в конечном счете, не экшн, не дикая круговерть схватки, а остановка: над умирающим Томом (Алексей Блохин), старым верным слугой, который «ни на что не жаловался и ничего не боялся», доктор читает не молитвы, а балладу Стивенсона «Вересковый мёд» – гимн непокоренным. Эти последние представители «маленького народа», истребленного королем Шотландии, не выдали «секрет напитка» из вереска, который столетиями переходил от отца к сыну, то есть не уступили свой «секрет стойкости». Он умер вместе с ними – и в спектакле неожиданным образом срифмовался с представлениями Ливси о достоинстве, о мужестве, о том, что нельзя отнять. Это соло звучит мощнее всех рок-баллад вместе взятых. И как раз здесь можно расслышать главный месседж, режиссерскую «транскрипцию» слова «сокровища».
