О вызовах времени и темах, вышедших на первый план, о «точках опоры» и победителях Вахтанговского фестиваля театральных менеджеров «Театралу» рассказала продюсер Наталия Сергеевская, правая рука руководителя ВФТМ Кирилла Крока.
– Наталия, программу ВФТМ вы всегда формируете с учетом запросов самих участников. Какие темы в этом году вышли на первый план?
– Сначала мы жили в одной парадигме, да, был коронавирус, сложные обстоятельства для театров, но мы адаптировались, потом началась специальная военная операция – это новая эпоха и новые проблемы, поэтому было важно встретиться. Девиз ВФТМ в этом году – «Мы справимся». Люди находятся в очень большом стрессе от всего, что происходит, поэтому акцент в программе был сделан не на прокачку профессиональных инструментов, как раньше, а именно на то, как поддержать себя, поддержать коллектив. И это получилось, потому что атмосфера, которая присутствует на форуме, – это атмосфера любви, заботы, внимания. Мы почувствовали, что внутри сообщества поддерживаем друг друга – и, конечно, это дало очень мощный позитивный заряд. Сейчас стали собирать отзывы, но где-то на 200-м силы нас покинули… Люди вновь поверили в себя, в свои силы, напитались энергией, чтобы продолжить работу в регионах. И это именно то, чего мы хотели добиться.
– Какие новые сложности возникли у театральных менеджеров, директоров? С одной стороны, доходы населения падают, но с другой – все рапортуют о том, что театры полны, билеты раскупаются.
– Это правда. На самом деле, мы обсуждали, что сейчас небывалый подъем интереса к театру. Спрос на билеты повысился процентов на 30. Даже если ничего не делать, их раскупают довольно быстро. Но, мне кажется, проблема заключается именно в стрессовой ситуации. Мы же знаем, что многие уезжают, в том числе режиссеры, в целом отношение к культуре сейчас очень агрессивное: люди делают заявления, высказывают свою позицию, и, соответственно, это не нравится власти. Скорее всего, будет усиление цензуры, что, конечно, создает сложности творческим людям, которые хотят делать только то, что «горит» в их сердце.
Еще одна сложность – накопившаяся усталость: все-таки ситуация стрессовая еще с 2020 года. И сейчас все руководители театров решали вопросы с мобилизацией, пытались сохранить коллективы, потому что кто-то уезжает, кого-то забирают, а кто-то и добровольно уходит на фронт. Это серьезная проблема, потому что есть очень большой дефицит технических специалистов, а их в связи с последними событиями стало гораздо меньше.
Поэтому я и говорю, что основной посыл был именно в том, чтобы просто людей поддержать. Несмотря на то, что сейчас действительно нет проблем с продажей билетов, все равно остается главный вопрос – где взять деньги. Он вообще независимо от ситуации, коронавируса или СВО, не уходит с повестки. То есть всегда говорят о недостатке финансирования театров, неважно, государственных или частных. На ВФТМ мы учим писать заявки на гранты, например, потому что они пока еще не урезаны, и это довольно большая сфера, где можно получить деньги на постановки, на фестивали и т.д.
– То есть грантрайтинг – это по-прежнему животрепещущая тема на форуме?
– Да, это одна из центральных тем. Была специальная 8-часовая секция, где она пользовалась очень большой популярностью. Приходил Роман Карманов, директор Президентского фонда культурных инициатив, и делился лайфхаками. В целом, конечно, мы пытаемся внедрить в театральную среду инструменты развития из бизнеса. В этом году, например, в программе ВФТМ был дизайн мышления, что уже давно практикуется в сфере гостеприимства. Это человекоцентричный подход к услугам, когда ты не сам придумываешь, что выводить на рынок, а когда ты готовишь некий продукт, исходя из потребностей людей, их запросов – и, соответственно, этому тоже была посвящена секция. Была фасилитация.
– А фасилитация – это что?
– Это коучинг для театральной сферы, когда люди учатся работать в командах, условно говоря, тимбилдинг, когда собираются все – от директора до билетера – и выявляют проблемы, задают вопросы, ставят задачи и цели, друг с другом разговаривают. Юлия Юдина внедрила это в театральную среду и практикует, выезжая на места. А здесь мы просто собрали людей, которые приехали на ВФТМ, чтобы они подумали про свои коллективы, порассуждали в командах.
– Судя по комментариям в соцсетях, большой интерес вызвала тема формата взаимодействия театра с городом, с городской средой. Как оно может сегодня меняться, переформатироваться?
– На секции уличного театра как раз было много про это сказано – про то, как в целом театр может отвечать на запросы государства, на запросы города. То, что иногда кажется формальным, условно говоря, день флага России, можно провести с помощью театральных коллективов, которые работают в уличном формате. И они это преобразуют в очень интересное событие. Соответственно, город за это им помогает: выделяет здание, поддерживает привлечением на разные мероприятия. Очень классный был кейс из Самары. У молодых людей появляется работа, а в уличном театре работают чаще всего непрофессиональные артисты, любители или люди, пришедшие из танцевальной, цирковой сферы. Они, с одной стороны, себя реализуют, а с другой – ездят по всей стране со своими уличными коллективами – и поднимают престиж региона. Это только начинает развиваться, на самом деле, в России.
– Архангельский театр им. Ломоносова, который получил премию ВФТМ, он может считаться образцово-показательным в плане взаимодействия с городом?
– Недавно как раз они выпустили спектакль-променад «Поморские узлы» и презентовали мобильное приложение. То есть не просто сделали театральную прогулку – они создали технологическую платформу, на которой можно хоть 100 спектаклей выпустить.
На самом деле, театры, которые победили на ВФТМ, из Архангельска, Нижневартовска и Перми, поднялись каждый на свою высоту. Нижневартовск – это, условно говоря, первый уровень, когда у тебя был очень плохой, запущенный театр, а ты взял и наладил билетную систему, привлек не только массового зрителя, поменял фирменный стиль, сделал современный сайт. То есть прошел первый уровень апгрейда. Плюс прозвучал на страну. Архангельск и Пермь – это уже 20-й уровень: они уже давно настроили все основные процессы и сейчас занимаются точечными вещами, всякими «ответвлениями».
Например, в Архангельске решили возобновить фестиваль современного танца. Понятно, что это маргинальная история, это совсем отдельный мир, у которого очень небольшая аудитория. Потому что, условно говоря, есть Большой театр и «Щелкунчик», куда все стремятся, и есть современный танец, который просто мало кто знает, мало кто понимает. Но, вернув себе это направление, театр занимается углубленным развитием зрителя.
Они открыли маленький зал для бэби-спектаклей, например, чтобы и эта аудитория была охвачена, и эта ниша была закрыта. Они проводят лекции на разные темы и работают с конкретными сегментами зрителей. Они построили кофейню у театра. Называется «Горький». Предлагают искать скидку на дне стакана, то есть обыгрывают литературные мотивы. Теперь это место, где проходят встречи с актерами. Плюс это просто повышение комфорта зрителей, которые могут прийти и посидеть до или после спектакля. То есть на примере Архангельска мы можем видеть, как развивается театр: когда базово уже всё имеется, как в пирамиде Маслоу, он начинает заниматься вещами совершенно другого уровня. И это очень здорово. Дай Бог, чтобы они не перегорели, чтобы продолжали углубляться в это.
– На ВФТМ был еще четвертый победитель. Это стартап из Санкт-Петербурга. Самый маленький театр «Блоха». Как вам кажется, насколько это перспективно, насколько финансово оправдано, когда в зале – 6 человек?
– В принципе оправдано: на спектакль же выходят два человека – администратор, который встречает зрителей, и актер. Он всегда один. Билеты стоят полторы тысячи, поэтому, я думаю, им хватает, чтобы оплачивать аренду. Я знаю, что режиссер много вкладывает своих денег в стартап. Это концептуальный театр, очень необычный – и характерный как раз для Петербурга, который славен своим движением негосов. Здесь действительно сила именно в негосударственных театрах. Их очень много, и все они очень разные. «Блоха» – это вишенка на торте.
Некоторые говорят: «Ну, открыли свой театр – и что? Куча людей открывает...» На самом деле, это гармонично упакованный кейс. Люди привели в абсолютный порядок 9 квадратных метров вселенной, то есть из хаоса сделали космос. На пустом месте, где была заброшенная обувная мастерская, они сделали маленький театр, который влюбляет в себя и профессиональных, и обычных зрителей. Об этом можно рассказывать в путеводителях по Петербургу.
В мае они открылись, взяли премию в декабре. И это большой авансовый ход ВФТМ, чтобы поддержать их начинания.
Я переживала и за другие проекты, которые точно были достойны награды. И еще 3-4 заявки точно могли бы, на самом деле, войти в число номинантов. Кейсы Архангельска, Перми и Нижневартовска очень похожи по своей сути. Понятно, что есть типирование. Мы часто даем премию за то, что люди в государственном неповоротливом театре из ничего вдруг делают конфетку. Это, конечно, вызывает большое уважение. Но мы стараемся все-таки разнообразить выбор – отметить и независимые театры, проекты.
– В этом году на ВФТМ впервые провели питчинг. Какие потребности он закрывает?
– Мы всегда, когда формируем программу, спрашиваем участников форума, что и кого они хотят услышать. Большой запрос был связан с проблемой поиска режиссеров. Многие директора сами формируют репертуар, приглашают режиссеров, и не все могут разобраться сходу в современной ситуации. Не все же годами ездили на разные фестивали и лаборатории… Кроме того, до сих пор есть тотальное недоверие к молодым режиссерам. Если только выпустился, пробиться сложно. Поэтому мы решили дать слово творцам, чтобы они сами представили свои идеи. Это не новый формат: и в кино проходят питчинги, и на Большом детском фестивале мы с Игорем Колобовым-Тесля делаем их для детского театра.
На ВФТМ приезжает 500 человек, и здесь есть большая вероятность, что директора зацепят режиссеров. Но я пока не мониторила итоги. Не знаю, какой будет фидбэк. Проанализируем. Если никто ничего не взял, то в новом питчинге нет смысла. Это еще открытый вопрос. Хотя, думаю, в любом случае опыт был полезный, потому что режиссеры «упаковали» свои идеи в презентации, придали им структуру – и дальше будет проще это представить, объяснить. Они же творческие люди – и обычно испытывают сложности с презентациями, задачами, сметами. Это, скорее, менеджерский инструмент.
– Какие требования были к заявкам?
– Просто четко обозначить мысль своего спектакля. Как актриса и режиссер БТК Даша Левингер. Она обозначила, что хочет сделать постановку, в которой совместит Достоевского, Пушкина и Хармса – «Про старушек». Интересная идея. К «Пушкинской карте» подходит, опять же.
Нужно уметь еще сначала об этом написать, прежде чем презентовать. Может быть, человек гениальный, но сформулировать свою идею, подобрать слова не может, а мы никак, кроме как опираясь на слова, не можем понять, сколько баллов из 10 дать заявке. Но интересно, что у музыкальных театров всё в 100 раз четче: они и эскизы прислали, и подробную смету, то есть уже проработанный проект.
Надо сказать, мы берем не только режиссеров, но и продюсеров, рассматриваем не только спектакли, но и готовые проекты, которые можно взять к себе в регион.
– Формат 3-минутной презентации оправдал себя, или это слишком мало?
– Слишком мало, да. На самом деле, было очень жестко. Конечно, надо побольше времени давать. Если это всё будет продолжаться, конечно, дадим участникам питчинга хотя бы по 10 минут.
– Выступление Владимира Урина, одного из самых интересных спикеров на форуме, было закрытым. Ни трансляцию, ни запись нельзя было посмотреть. Но говорил он как раз о том, как отвечать на вызовы сегодняшнего времени. Какие установки он озвучил?
– Основной посыл был в том, что нужно продолжать работать, нужно сохранять свои коллективы. Есть очень много молодых, талантливых людей, которым была закрыта дорога, потому что в музыкальном театре предпочитали приглашать западных режиссеров. Сейчас они получили возможность проявить себя. Возможно, это неплохо. Вместо заграничных гастролей Большой театр, как и Театр Вахтангова, едет по стране. Это тоже неплохо. Сейчас все ориентируются на внутренний рынок. Урин и про это говорил. Нужно продолжать жить и работать здесь – это наша миссия. Настоящий патриотизм – каждый день в своей стране делать так, чтобы жизнь людей становилась лучше. Вот правильный посыл фундаментального человека.
Урин говорил о том, как работал в 70-е годы, когда тоже всё было сложно, потом в 90-е. И думаю, сейчас ему в некоторым смысле проще, чем молодым коллегам, которые впервые столкнулись с непростой ситуацией. Когда мы росли, были 90-е, но это была проблема наших родителей. Дальше нулевые, 2010-е – прекрасное время, довольно перспективное, с массой всяких возможностей. А сейчас оно, конечно, турбулентное… Мы думали, проводить ВФТМ или нет. Но потом стало ясно, что это было правильно – все-таки собраться, потому что все действительно получили огромный заряд энергии, огромный заряд любви. В 100 раз сильнее был эффект именно потому, что люди приехали в довольно депрессивном состоянии. Действительно, сейчас все – как комки нервов. Но то же выступление Урина прошло, как на стадионе: все хлопали ему каждые 5 минут, кричали «Браво!». В общем, реагировали очень-очень эмоционально. И в итоге, думаю, поверили в то, что мы справимся. Я надеюсь, ВФТМ поможет людям не опускать руки и работать дальше.
Вахтанговский фестиваль театральных менеджеров проходит при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
– Наталия, программу ВФТМ вы всегда формируете с учетом запросов самих участников. Какие темы в этом году вышли на первый план?
– Сначала мы жили в одной парадигме, да, был коронавирус, сложные обстоятельства для театров, но мы адаптировались, потом началась специальная военная операция – это новая эпоха и новые проблемы, поэтому было важно встретиться. Девиз ВФТМ в этом году – «Мы справимся». Люди находятся в очень большом стрессе от всего, что происходит, поэтому акцент в программе был сделан не на прокачку профессиональных инструментов, как раньше, а именно на то, как поддержать себя, поддержать коллектив. И это получилось, потому что атмосфера, которая присутствует на форуме, – это атмосфера любви, заботы, внимания. Мы почувствовали, что внутри сообщества поддерживаем друг друга – и, конечно, это дало очень мощный позитивный заряд. Сейчас стали собирать отзывы, но где-то на 200-м силы нас покинули… Люди вновь поверили в себя, в свои силы, напитались энергией, чтобы продолжить работу в регионах. И это именно то, чего мы хотели добиться.
– Какие новые сложности возникли у театральных менеджеров, директоров? С одной стороны, доходы населения падают, но с другой – все рапортуют о том, что театры полны, билеты раскупаются.
– Это правда. На самом деле, мы обсуждали, что сейчас небывалый подъем интереса к театру. Спрос на билеты повысился процентов на 30. Даже если ничего не делать, их раскупают довольно быстро. Но, мне кажется, проблема заключается именно в стрессовой ситуации. Мы же знаем, что многие уезжают, в том числе режиссеры, в целом отношение к культуре сейчас очень агрессивное: люди делают заявления, высказывают свою позицию, и, соответственно, это не нравится власти. Скорее всего, будет усиление цензуры, что, конечно, создает сложности творческим людям, которые хотят делать только то, что «горит» в их сердце.
Еще одна сложность – накопившаяся усталость: все-таки ситуация стрессовая еще с 2020 года. И сейчас все руководители театров решали вопросы с мобилизацией, пытались сохранить коллективы, потому что кто-то уезжает, кого-то забирают, а кто-то и добровольно уходит на фронт. Это серьезная проблема, потому что есть очень большой дефицит технических специалистов, а их в связи с последними событиями стало гораздо меньше.
Поэтому я и говорю, что основной посыл был именно в том, чтобы просто людей поддержать. Несмотря на то, что сейчас действительно нет проблем с продажей билетов, все равно остается главный вопрос – где взять деньги. Он вообще независимо от ситуации, коронавируса или СВО, не уходит с повестки. То есть всегда говорят о недостатке финансирования театров, неважно, государственных или частных. На ВФТМ мы учим писать заявки на гранты, например, потому что они пока еще не урезаны, и это довольно большая сфера, где можно получить деньги на постановки, на фестивали и т.д.
– То есть грантрайтинг – это по-прежнему животрепещущая тема на форуме?
– Да, это одна из центральных тем. Была специальная 8-часовая секция, где она пользовалась очень большой популярностью. Приходил Роман Карманов, директор Президентского фонда культурных инициатив, и делился лайфхаками. В целом, конечно, мы пытаемся внедрить в театральную среду инструменты развития из бизнеса. В этом году, например, в программе ВФТМ был дизайн мышления, что уже давно практикуется в сфере гостеприимства. Это человекоцентричный подход к услугам, когда ты не сам придумываешь, что выводить на рынок, а когда ты готовишь некий продукт, исходя из потребностей людей, их запросов – и, соответственно, этому тоже была посвящена секция. Была фасилитация.
– А фасилитация – это что?
– Это коучинг для театральной сферы, когда люди учатся работать в командах, условно говоря, тимбилдинг, когда собираются все – от директора до билетера – и выявляют проблемы, задают вопросы, ставят задачи и цели, друг с другом разговаривают. Юлия Юдина внедрила это в театральную среду и практикует, выезжая на места. А здесь мы просто собрали людей, которые приехали на ВФТМ, чтобы они подумали про свои коллективы, порассуждали в командах.
– Судя по комментариям в соцсетях, большой интерес вызвала тема формата взаимодействия театра с городом, с городской средой. Как оно может сегодня меняться, переформатироваться?
– На секции уличного театра как раз было много про это сказано – про то, как в целом театр может отвечать на запросы государства, на запросы города. То, что иногда кажется формальным, условно говоря, день флага России, можно провести с помощью театральных коллективов, которые работают в уличном формате. И они это преобразуют в очень интересное событие. Соответственно, город за это им помогает: выделяет здание, поддерживает привлечением на разные мероприятия. Очень классный был кейс из Самары. У молодых людей появляется работа, а в уличном театре работают чаще всего непрофессиональные артисты, любители или люди, пришедшие из танцевальной, цирковой сферы. Они, с одной стороны, себя реализуют, а с другой – ездят по всей стране со своими уличными коллективами – и поднимают престиж региона. Это только начинает развиваться, на самом деле, в России.
– Архангельский театр им. Ломоносова, который получил премию ВФТМ, он может считаться образцово-показательным в плане взаимодействия с городом?
– Недавно как раз они выпустили спектакль-променад «Поморские узлы» и презентовали мобильное приложение. То есть не просто сделали театральную прогулку – они создали технологическую платформу, на которой можно хоть 100 спектаклей выпустить.
На самом деле, театры, которые победили на ВФТМ, из Архангельска, Нижневартовска и Перми, поднялись каждый на свою высоту. Нижневартовск – это, условно говоря, первый уровень, когда у тебя был очень плохой, запущенный театр, а ты взял и наладил билетную систему, привлек не только массового зрителя, поменял фирменный стиль, сделал современный сайт. То есть прошел первый уровень апгрейда. Плюс прозвучал на страну. Архангельск и Пермь – это уже 20-й уровень: они уже давно настроили все основные процессы и сейчас занимаются точечными вещами, всякими «ответвлениями».
Например, в Архангельске решили возобновить фестиваль современного танца. Понятно, что это маргинальная история, это совсем отдельный мир, у которого очень небольшая аудитория. Потому что, условно говоря, есть Большой театр и «Щелкунчик», куда все стремятся, и есть современный танец, который просто мало кто знает, мало кто понимает. Но, вернув себе это направление, театр занимается углубленным развитием зрителя.
Они открыли маленький зал для бэби-спектаклей, например, чтобы и эта аудитория была охвачена, и эта ниша была закрыта. Они проводят лекции на разные темы и работают с конкретными сегментами зрителей. Они построили кофейню у театра. Называется «Горький». Предлагают искать скидку на дне стакана, то есть обыгрывают литературные мотивы. Теперь это место, где проходят встречи с актерами. Плюс это просто повышение комфорта зрителей, которые могут прийти и посидеть до или после спектакля. То есть на примере Архангельска мы можем видеть, как развивается театр: когда базово уже всё имеется, как в пирамиде Маслоу, он начинает заниматься вещами совершенно другого уровня. И это очень здорово. Дай Бог, чтобы они не перегорели, чтобы продолжали углубляться в это.
– На ВФТМ был еще четвертый победитель. Это стартап из Санкт-Петербурга. Самый маленький театр «Блоха». Как вам кажется, насколько это перспективно, насколько финансово оправдано, когда в зале – 6 человек?
– В принципе оправдано: на спектакль же выходят два человека – администратор, который встречает зрителей, и актер. Он всегда один. Билеты стоят полторы тысячи, поэтому, я думаю, им хватает, чтобы оплачивать аренду. Я знаю, что режиссер много вкладывает своих денег в стартап. Это концептуальный театр, очень необычный – и характерный как раз для Петербурга, который славен своим движением негосов. Здесь действительно сила именно в негосударственных театрах. Их очень много, и все они очень разные. «Блоха» – это вишенка на торте.
Некоторые говорят: «Ну, открыли свой театр – и что? Куча людей открывает...» На самом деле, это гармонично упакованный кейс. Люди привели в абсолютный порядок 9 квадратных метров вселенной, то есть из хаоса сделали космос. На пустом месте, где была заброшенная обувная мастерская, они сделали маленький театр, который влюбляет в себя и профессиональных, и обычных зрителей. Об этом можно рассказывать в путеводителях по Петербургу.
В мае они открылись, взяли премию в декабре. И это большой авансовый ход ВФТМ, чтобы поддержать их начинания.
Я переживала и за другие проекты, которые точно были достойны награды. И еще 3-4 заявки точно могли бы, на самом деле, войти в число номинантов. Кейсы Архангельска, Перми и Нижневартовска очень похожи по своей сути. Понятно, что есть типирование. Мы часто даем премию за то, что люди в государственном неповоротливом театре из ничего вдруг делают конфетку. Это, конечно, вызывает большое уважение. Но мы стараемся все-таки разнообразить выбор – отметить и независимые театры, проекты.
– В этом году на ВФТМ впервые провели питчинг. Какие потребности он закрывает?
– Мы всегда, когда формируем программу, спрашиваем участников форума, что и кого они хотят услышать. Большой запрос был связан с проблемой поиска режиссеров. Многие директора сами формируют репертуар, приглашают режиссеров, и не все могут разобраться сходу в современной ситуации. Не все же годами ездили на разные фестивали и лаборатории… Кроме того, до сих пор есть тотальное недоверие к молодым режиссерам. Если только выпустился, пробиться сложно. Поэтому мы решили дать слово творцам, чтобы они сами представили свои идеи. Это не новый формат: и в кино проходят питчинги, и на Большом детском фестивале мы с Игорем Колобовым-Тесля делаем их для детского театра.
На ВФТМ приезжает 500 человек, и здесь есть большая вероятность, что директора зацепят режиссеров. Но я пока не мониторила итоги. Не знаю, какой будет фидбэк. Проанализируем. Если никто ничего не взял, то в новом питчинге нет смысла. Это еще открытый вопрос. Хотя, думаю, в любом случае опыт был полезный, потому что режиссеры «упаковали» свои идеи в презентации, придали им структуру – и дальше будет проще это представить, объяснить. Они же творческие люди – и обычно испытывают сложности с презентациями, задачами, сметами. Это, скорее, менеджерский инструмент.
– Какие требования были к заявкам?
– Просто четко обозначить мысль своего спектакля. Как актриса и режиссер БТК Даша Левингер. Она обозначила, что хочет сделать постановку, в которой совместит Достоевского, Пушкина и Хармса – «Про старушек». Интересная идея. К «Пушкинской карте» подходит, опять же.
Нужно уметь еще сначала об этом написать, прежде чем презентовать. Может быть, человек гениальный, но сформулировать свою идею, подобрать слова не может, а мы никак, кроме как опираясь на слова, не можем понять, сколько баллов из 10 дать заявке. Но интересно, что у музыкальных театров всё в 100 раз четче: они и эскизы прислали, и подробную смету, то есть уже проработанный проект.
Надо сказать, мы берем не только режиссеров, но и продюсеров, рассматриваем не только спектакли, но и готовые проекты, которые можно взять к себе в регион.
– Формат 3-минутной презентации оправдал себя, или это слишком мало?
– Слишком мало, да. На самом деле, было очень жестко. Конечно, надо побольше времени давать. Если это всё будет продолжаться, конечно, дадим участникам питчинга хотя бы по 10 минут.
– Выступление Владимира Урина, одного из самых интересных спикеров на форуме, было закрытым. Ни трансляцию, ни запись нельзя было посмотреть. Но говорил он как раз о том, как отвечать на вызовы сегодняшнего времени. Какие установки он озвучил?
– Основной посыл был в том, что нужно продолжать работать, нужно сохранять свои коллективы. Есть очень много молодых, талантливых людей, которым была закрыта дорога, потому что в музыкальном театре предпочитали приглашать западных режиссеров. Сейчас они получили возможность проявить себя. Возможно, это неплохо. Вместо заграничных гастролей Большой театр, как и Театр Вахтангова, едет по стране. Это тоже неплохо. Сейчас все ориентируются на внутренний рынок. Урин и про это говорил. Нужно продолжать жить и работать здесь – это наша миссия. Настоящий патриотизм – каждый день в своей стране делать так, чтобы жизнь людей становилась лучше. Вот правильный посыл фундаментального человека.
Урин говорил о том, как работал в 70-е годы, когда тоже всё было сложно, потом в 90-е. И думаю, сейчас ему в некоторым смысле проще, чем молодым коллегам, которые впервые столкнулись с непростой ситуацией. Когда мы росли, были 90-е, но это была проблема наших родителей. Дальше нулевые, 2010-е – прекрасное время, довольно перспективное, с массой всяких возможностей. А сейчас оно, конечно, турбулентное… Мы думали, проводить ВФТМ или нет. Но потом стало ясно, что это было правильно – все-таки собраться, потому что все действительно получили огромный заряд энергии, огромный заряд любви. В 100 раз сильнее был эффект именно потому, что люди приехали в довольно депрессивном состоянии. Действительно, сейчас все – как комки нервов. Но то же выступление Урина прошло, как на стадионе: все хлопали ему каждые 5 минут, кричали «Браво!». В общем, реагировали очень-очень эмоционально. И в итоге, думаю, поверили в то, что мы справимся. Я надеюсь, ВФТМ поможет людям не опускать руки и работать дальше.
Вахтанговский фестиваль театральных менеджеров проходит при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
