В Париже с 17 по 28 января в театре Les Gémeaux показывали спектакль «Анна Каренина», ставший триумфальным возвращением Римаса Туминаса на парижскую сцену. Что написала о постановке пресса и о чем ей рассказал сам режиссер – собрали и перевели выдержки из французских СМИ, которые окрестили спектакль «событием, которое нельзя пропустить» и «грандиозной историей любви», а главную героиню – «невероятно современной женщиной».
Это театральное событие, которое нельзя пропустить.
«Я стараюсь погрузить зрителя в стремительный водоворот истории. Весь мир – это театр, в котором мы лишь зрители», – говорит Римас Туминас. Его спектакль великолепен, в нем замечательно исполняют роли прекрасные актеры: Эфрат Бен-Зур в роли Анны, Мики Леон (актер знаменитого израильского сериала «Фауда») в роли Константина Левина и Ави Азулай в роли Вронского. Адаптировать великий роман Толстого за два с лишним часа – это самый настоящий подвиг.
И благодаря оригинальной музыке, зрители убеждаются в многогранности человеческих чувств. Постановка изысканна, элегантна и прекрасно передает двойственность персонажей, их противоречивость и, в конечном счете, трагичность их судьбы.
Jérôme Clément для LeJournal.info
Уважать пространственные и временные реалии – такова была задача режиссера, поставленная перед созданием чуть более чем двухчасового спектакля о сокровенных тайнах русской души. Можно только испытывать сострадание к Анне, попавшей, словно муха, в паутину неумолимого несчастья, и некоторое презрение к ее возлюбленному Вронскому, мальчишке с заурядным умом, которого мучит ревность Анны. <…>
Доведенная до отчаяния, она бросается под товарный поезд. Здесь режиссер не испытывает недостатка в размахе – локомотивами и вагонами становятся скамейки, размещенные на сцене.
Мы выходим из театра потрясенные этой грандиозной историей любви.
Anthony Palou для Le Figaro
Римас Туминас: «Анна бежит к своему перерождению»
Сцена – это моя лаборатория, место, где человек ищет человека. Театр – это средство познания мира. В его тишине можно сочинять истории. Я люблю работать с литературой. Адаптируя «Анну Каренину», я прокладывал путь через глухой лес. Это было радостно, я счастлив. Все, что мне нужно было сделать, – это попасть на страницы романа, чтобы найти фонтан жизни, посмотреть, как он поднимается, а затем подхватить его и перенести на сцену.
Десять лет назад я решил уйти ото всего, что умел раньше, чтобы заняться тем, чего я еще не делал. Загадка театра мучила меня все больше и больше. Что такое черная сцена? Что это за тайна, которую никто не в силах раскрыть? Десять лет назад в Москве театры использовали экраны и спецэффекты. В этом бурлении технических процессов можно было найти все, что угодно, но только не человека. Чтобы добраться до сущности человека, необходимо освободить пространство и позволить его внутреннему благородству излучаться во вселенную. Приняв уменьшенную, статичную и даже довольно жесткую форму, я, как и все мы, пытаюсь удержать смерть на расстоянии. Я хочу, чтобы мелодия человеческих отношений была услышана. Я часто напоминаю актерам, что их задача та же, что и у могильщиков. Они должны выкопать мертвых из могил, чтобы пригласить их вернуться и пожить еще немного. Затем мертвые возвращаются в свои гробы.
Анна говорит, что Бог создал ее, чтобы жить и любить. Для Толстого же смерть – это возвышенное перерождение. На самом деле, смерти не существует. Анна бежит к своему перерождению.
Адаптируя «Анну Каренину», я убрал из романа любую форму морализма, удалил лишнее, которое мешало истории. Мне был нужен Толстой, но я не хотел, чтобы он был на сцене, поэтому он стоит рядом с ней – за кулисами.
«Анна не становится жертвой морали на сцене»
Не стоит тратить время и силы на бессмысленную романтику: адаптация и постановка «Анны Карениной» Льва Толстого литовским режиссером Римасом Туминасом – сухая и жестокая в своем стремлении проникнуть в суть текста, чтобы показать симфонию человеческих отношений. На сцене театра Les Gémeaux – жесткость декораций (три деревянные скамьи и два стула) не располагает к расслаблению. Это резкое, темное пространство, в которое входят девять актеров, одетых в черное или белое, чьи динамичные шаги напоминают четкие линии китайских иероглифов <…>
Римас Туминас излагает факты, не подвергая героев осуждению. Анна, которая совершает самоубийство и о чьей вине подробно рассказано на страницах романа Толстого, не становится жертвой морали на сцене. Что делает ее невероятно современной женщиной, которая выбирает путь чувственности. Это захватывающее, озаряющее путешествие, проливающее грубый свет на траектории движения других персонажей, чьи жизни выставляются на всеобщее обозрение и обнажаются, подобно сети нервов, рассказывающих историю того, что о них известно: трусость одних, мелочность других, усталость следующих и покорность последних.
«Самый настоящий подвиг»
Это театральное событие, которое нельзя пропустить.
«Я стараюсь погрузить зрителя в стремительный водоворот истории. Весь мир – это театр, в котором мы лишь зрители», – говорит Римас Туминас. Его спектакль великолепен, в нем замечательно исполняют роли прекрасные актеры: Эфрат Бен-Зур в роли Анны, Мики Леон (актер знаменитого израильского сериала «Фауда») в роли Константина Левина и Ави Азулай в роли Вронского. Адаптировать великий роман Толстого за два с лишним часа – это самый настоящий подвиг.
И благодаря оригинальной музыке, зрители убеждаются в многогранности человеческих чувств. Постановка изысканна, элегантна и прекрасно передает двойственность персонажей, их противоречивость и, в конечном счете, трагичность их судьбы.
Jérôme Clément для LeJournal.info
«Грандиозная история любви»
Уважать пространственные и временные реалии – такова была задача режиссера, поставленная перед созданием чуть более чем двухчасового спектакля о сокровенных тайнах русской души. Можно только испытывать сострадание к Анне, попавшей, словно муха, в паутину неумолимого несчастья, и некоторое презрение к ее возлюбленному Вронскому, мальчишке с заурядным умом, которого мучит ревность Анны. <…>
Доведенная до отчаяния, она бросается под товарный поезд. Здесь режиссер не испытывает недостатка в размахе – локомотивами и вагонами становятся скамейки, размещенные на сцене.
Мы выходим из театра потрясенные этой грандиозной историей любви.
Anthony Palou для Le Figaro
Римас Туминас: «Анна бежит к своему перерождению»
Сцена – это моя лаборатория, место, где человек ищет человека. Театр – это средство познания мира. В его тишине можно сочинять истории. Я люблю работать с литературой. Адаптируя «Анну Каренину», я прокладывал путь через глухой лес. Это было радостно, я счастлив. Все, что мне нужно было сделать, – это попасть на страницы романа, чтобы найти фонтан жизни, посмотреть, как он поднимается, а затем подхватить его и перенести на сцену.
Десять лет назад я решил уйти ото всего, что умел раньше, чтобы заняться тем, чего я еще не делал. Загадка театра мучила меня все больше и больше. Что такое черная сцена? Что это за тайна, которую никто не в силах раскрыть? Десять лет назад в Москве театры использовали экраны и спецэффекты. В этом бурлении технических процессов можно было найти все, что угодно, но только не человека. Чтобы добраться до сущности человека, необходимо освободить пространство и позволить его внутреннему благородству излучаться во вселенную. Приняв уменьшенную, статичную и даже довольно жесткую форму, я, как и все мы, пытаюсь удержать смерть на расстоянии. Я хочу, чтобы мелодия человеческих отношений была услышана. Я часто напоминаю актерам, что их задача та же, что и у могильщиков. Они должны выкопать мертвых из могил, чтобы пригласить их вернуться и пожить еще немного. Затем мертвые возвращаются в свои гробы.
Анна говорит, что Бог создал ее, чтобы жить и любить. Для Толстого же смерть – это возвышенное перерождение. На самом деле, смерти не существует. Анна бежит к своему перерождению.
Адаптируя «Анну Каренину», я убрал из романа любую форму морализма, удалил лишнее, которое мешало истории. Мне был нужен Толстой, но я не хотел, чтобы он был на сцене, поэтому он стоит рядом с ней – за кулисами.
Интервью для Le Monde
«Анна не становится жертвой морали на сцене»
Не стоит тратить время и силы на бессмысленную романтику: адаптация и постановка «Анны Карениной» Льва Толстого литовским режиссером Римасом Туминасом – сухая и жестокая в своем стремлении проникнуть в суть текста, чтобы показать симфонию человеческих отношений. На сцене театра Les Gémeaux – жесткость декораций (три деревянные скамьи и два стула) не располагает к расслаблению. Это резкое, темное пространство, в которое входят девять актеров, одетых в черное или белое, чьи динамичные шаги напоминают четкие линии китайских иероглифов <…>
Римас Туминас излагает факты, не подвергая героев осуждению. Анна, которая совершает самоубийство и о чьей вине подробно рассказано на страницах романа Толстого, не становится жертвой морали на сцене. Что делает ее невероятно современной женщиной, которая выбирает путь чувственности. Это захватывающее, озаряющее путешествие, проливающее грубый свет на траектории движения других персонажей, чьи жизни выставляются на всеобщее обозрение и обнажаются, подобно сети нервов, рассказывающих историю того, что о них известно: трусость одних, мелочность других, усталость следующих и покорность последних.
Joëlle Gayot для Le Monde
