Одна из самых острых тем, которые сегодня горячо обсуждаются в профессиональном театральном сообществе, это перемены, произошедшие в разгар сезона в секретариате Союза театральных деятелей и, как следствие, в дирекции национальной театральной премии «Золотая маска». В короткий срок в российском театре случился «тектонический слом», результаты которого будут ощущаться еще долгое время. Новое руководство «Золотой маски» внедрило целый ряд новшеств, что послужило поводом для бесчисленных споров и обсуждений, взаимных обвинений и домыслов. На волне стремительно принятых секретариатом СТД решений новое руководство «Золотой маски» не успело подробно объяснить суть перемен и их причины. «Театрал» решил обратиться за комментариями к вице-президенту премии (прежде такой должности не было), директору Театра Вахтангова Кириллу Кроку.
– Кирилл Игоревич, громкий общественный резонанс вызвали перемены в «Золотой маске». И потому, как минимум, хотелось бы знать позицию ее вице-президента. Но сначала – такой вопрос. Вы очень загружены повседневной работой Театра Вахтангова и, несмотря на это, соглашаетесь войти в секретариат СТД, плюс взвалить на себя еще целый ряд проблем…
– Понимаете, секретариат СТД – это не тяжелая нагрузка, поверьте. Это раз в месяц заседания, на которых ты должен присутствовать. А то, что я стал вице-президентом «Золотой маски», для меня, конечно, неожиданно. Потому что, все помнят, как я достаточно последовательно критиковал эту институцию. Считаю, что она давно перестала быть объективной.
– Теперь, на фоне вашей критики, ответственности прибавилось. Вы в каком-то смысле становитесь заложником своих слов.
– Мне кажется, нельзя быть национальной театральной премией и вести такую политику: «вы нам дайте деньги на проведение фестиваля и конкурса, а дальше отойдите в сторону, и не смейте нас ни о чем спрашивать. У нас «независимая экспертиза». Про эту так называемую «экспертизу» смешно читать и слушать, потому что все знают, как и для каких целей прежней дирекцией была создана карманная, ангажированная ассоциация критиков. Нельзя жить в государстве и быть от него свободным. Есть государственные задачи. И культура всегда была и будет определенной частью государственной деятельности.
– Это чем-то напоминает ленинские принципы. Вы же и сами знаете, как важна тут дистанция, иначе культура превращается в инструмент идеологии.
– Культура всегда была инструментом идеологии и выразителем определенных взглядов и позиций. Другое дело, чьи это взгляды и какие это позиции. И когда начали избавляться от советской идеологии, то, как водится, с водой выплеснули ребенка. Убрали жесткие, несправедливые рамки, в которые загоняли художников, некие одиозные постулаты, а заодно и любовь к Родине, патриотизм, гуманизм, веру в будущее, семейные ценности, порядочность, бескорыстие… И много чего другого и хорошего. Идеология не исчезла из нашей жизни, просто поменялись идеологи и вектор идеологической деятельности. Наша жизнь предстала скопищем грязи, насилия, издевательства, жестокости. Словно разом исчезли все приличные и порядочные люди. Человека стали рассматривать как низменное существо, находящееся во власти животных инстинктов. Забыли про великую русскую литературу, про «великий могучий, правдивый и свободный русский язык», о котором писал Тургенев. На сцену хлынул мат и подзаборная лексика, обязательное снимание штанов... Любовь заменили соитием, идеология меньшинства стала активно внедряться в сознание зрителей. Взрослый человек, безусловно, сам выбирает свой путь, но искусство всегда воспитывало и объясняло, что такое хорошо и что такое плохо – заметьте, не я это сказал, а Маяковский.
Гоголь утверждал, что театр – это кафедра, с которой можно сказать миру много добра, а театр стал злым, жестоким, агрессивным, античеловечным.
– Нет, ну все же зачем сознательно вступать в столь плотную зависимость от государства, от чиновников и создавать театрам еще один неизбежный кордон?
– А вы хотите сказать, что где-то на других фестивалях полная свобода? Там тоже полная зависимость от государства и от своей страны.
– Ну есть же еще общественное мнение…
– Да. А кто формирует общественное мнение?
– Факторов множество, в их числе – образование, наука, социологические исследования, в том числе, и свободные СМИ, которые обращаются к экспертам, ученым, аналитикам…
– Свободные СМИ, которые подконтрольны определенному государственному институту, государственной идеологии…
– В положении «Золотой маски» теперь говорится о том, что выдвигать спектакль на премию нужно будет непременно, заручившись поддержкой местных органов власти – министерства культуры, департамента культуры – в зависимости от того, кто является учредителем театра. Для чего это сделано?
– Вы считаете, что выдвижение на национальную театральную премию, учредитель которой несет ответственность юридическую, моральную, гражданскую за действия своего театра, не нужно? То есть мы должны жить по принципу – ты, учредитель, дай денег, а дальше театральными процессами не смей даже поинтересоваться?
А вы знаете, что, может быть, это новое правило, наконец, подтолкнет местные минкульты и департаменты культуры хоть иногда смотреть премьеры в своих театрах. Я много езжу по стране и всегда задаю своим коллегам – директорам вопрос: «А к вам губернатор приходил на премьеры?» И часто слышу: «Ну, он не особо театром интересуется. Он больше по футболу, по хоккею…» – «Хорошо. А министр культуры?» – «А ему некогда». – «Может быть, вице-премьер хотя бы?» – «Да, был как-то раз на юбилее у нашей актрисы. Приехал к концу, поздравил и немного посидел в зале».
Так, может быть, как раз инициатива СТД и «Золотой маски» заставят чиновников обратить внимание на свои местные театры? Чиновник, конечно, не должен заниматься искусством и диктовать художникам, как ставить спектакли, но его задача в том, чтобы театр региона не выглядел убого на карте страны. Пусть придет и поинтересуется: «А что мы выдвигаем? А как это выглядит? Не требуется ли помощь на постановочные расходы или, например, организационные расходы? Ходит ли зритель? И так далее». Власть является учредителем театра, но, повторюсь, часто учредитель судит о деятельности театра лишь по бухгалтерским отчетам. Мои коллеги дозваться к себе никого не могут. Хотя, не исключено, что если губернатор хотя бы раз в сезон станет посещать театр, такому коллективу легче будет и спонсора найти, и ремонт сделать…
– И все же, вам не кажется, что столь тесная связь театра с государством, которая уже была в истории нашей страны, оставила не самый положительный результат? Тем более, что в данном случае речь идет не о государственной или чиновничьей награде, а о награде профессионального сообщества.
– Скажите, а сегодня есть в стране хотя бы один театр, который без помощи государства в состоянии выжить и существовать? Если это премия сообщества, то давайте так «Золотую маску» и назовем – премия сообщества, и не будем просить денег на проведения из федерального бюджета, просить регионы в это финансово вкладываться и всячески это поддерживать…
Пускай так и будет, но, в этом случае, снимите с нее статус национальной. Не будем 200 миллионов на ее проведение просить и привлекать к спонсорству один из крупнейших банков, в котором 50% государственного участия.
Мы как раз говорим о том, что, если это профессиональная и независимая премия, то ее итоги должны складываться из общественного мнения, театрального мнения, мнения СТД и учредителя, который тоже тебя поддерживает. Мы же не просим чиновника давать художественную оценку спектакля – мы просим, извините, чтобы в письме было написано, что он поддерживает и решение данного театра, и регионального отделения СТД на соискание национальной театральной премии «Золотая маска», поскольку данный спектакль отвечает задачам государственной культурной политики (есть соответствующий указ президента). Или это кому-то непонятно?
А что касается участия органов исполнительской власти в жизни театрального коллектива – это не просто нормальная, это необходимая практика. Нет, речь идет не о «приёмке» спектаклей комиссиями Министерств и Департаментов культуры, как это было при советской власти.
Но руководители культурной отраслью должны обладать соответствующей квалификацией и иметь насмотренность, представление о том, что происходит в подведомственных организациях. И если ты подписал приказ о назначении режиссера в театр, то будь добр – неси ответственность за деятельность своего работника, что не означает круглосуточного надзора и мелочных придирок, в которых сейчас утонули чиновники разных мастей.
Вахтангов в 1919 году написал статью «С художника спросится». Тогда, сразу после революции, один из гениев режиссуры, чье имя до сих пор является синонимом новаторства, художественных открытий, целого направления в искусстве, писал о том, что художник должен творить вместе с народом. «Чтобы создать новое и одержать победу, художнику нужна Антеева земля. Народ – вот эта земля». Хорошо бы и сегодняшним театральным деятелям задуматься об этом. Почувствовать свою ответственность перед сегодняшним и завтрашним театром. Перед своим народом. Перед своей страной.
– Но это же неизбежно создаст дополнительные поводы для конфликтных ситуаций на местах между руководителями театров, режиссерами и тем же местными чиновниками.
– Понимаете, искусство – тонкая вещь, и почва для конфликта есть всегда. Но мы руководствовались, подчеркиваю, как раз принципом консолидации – с тем, чтобы, наконец, все слагаемые механизма стали исправно работать, и местные органы власти, а также минкульт и СТД помогали театру. У нас одна страна и общие ценности.
– А по каким критериям отбирался и формировался новый состав жюри?
– Были предложения от кабинетов и комиссий СТД. А дальше я получил этот список, и стал всех обзванивать. Кто-то сказал: «Извините, я не буду в этом участвовать». Кто-то сказал: мол, я бы с удовольствием, но, понимаете, большинство прежних экспертов «Золотой маски» меня не поддержит, мне звонят, угрожают… Вот такая «независимая» и профессиональная оценка и премия… Сообщество, к которому вы апеллируете, как злобная свора набросилась на новых членов жюри, выдвинутых СТД РФ.
Позвольте, но почему небольшая группка людей, возомнившая себя истиной в последней инстанции в сфере театрального искусства, лишает своих коллег, людей с профильным образованием, действующих критиков, уважаемых ученых и театральных деятелей разных профессий права оценивать работы театров страны?
То есть, по их логике, существует два мнения – мое и неправильное. Одни и те же люди десятилетиями менялись местами – из экспертов переходили в жюри и наоборот. Ездили по Российским театрам на деньги прежнего СТД и диктовали что ставить, а что уже давно «отстой». Кстати, в категорию немодного и ненужного спектакля попадали серьезные работы, поражающие и профессионализмом, и смелостью режиссерской мысли, но не отвечающие вкусам «узкого круга».
Ну а в последние два года противостояние в отрасли достигло слишком высокого градуса. Шельмовать свою страну стало «хорошим тоном» в определенных кругах. И подобные опусы ставятся на бюджетные деньги. Ни в одной стране не может существовать система безответственного распоряжения бюджетными или спонсорским деньгами.
Кто-то говорил: «Я очень занят». Были такие, кстати, очень уважаемые в нашей театральной среде люди, которые мне просто сказали: «Я считаю, что это надо закрыть и не хочу в этом участвовать». Но, разумеется, так реагировали не все, и мы, в итоге, собрали, мне кажется, хорошее жюри.
– Как вы определяете свою роль в нынешней «Золотой маске»: спаситель, реформатор, антикризисный управляющий, корректировщик, играющий тренер? Какая у вас сверхзадача?
– Подождите, у меня в трудовом договоре с СТД написано – вице-президент. Вице-президент за что отвечает? Там три конкретные задачи. Предлагает составы жюри экспертов на обсуждение к секретариату. Готовит материалы по организационно-техническому проведению конкурса и фестиваля. Предлагает другие мероприятия по обеспечению деятельности дирекции.
В трудовом договоре есть пункт: оплата труда. Я написал: «Безвозмездно», – потому что это моя общественная работа. Не я определяю, какой будет «Золотая маска». Театральное сообщество должно собраться на очень серьезный, на очень долгий и непростой разговор, и поговорить, куда мы движемся.
– То есть опять чиновники?
– Нет, театральное сообщество. Оно должно собраться, провести съезд либо конференцию и обсудить наболевшие вопросы. А из первостепенных задач – нужно сделать одно: члены жюри должны посмотреть спектакли, которые были заявлены прежним экспертным советом в большую афишу, и весной раздать «Золотые маски».
– Довольно острая тема: в этом году впервые за многие годы отобранные экспертами спектакли не приедут в Москву, в связи с чем фактически не будет и фестиваля. В итоге, театралы лишились возможности, не покидая Москвы, увидеть лучшие российские спектакли прошлого сезона, а члены жюри поедут в регионы…
– Почему жюри поедут в регионы? Почему впервые за многие годы спектакли не едут в Москву? Потому что у «Золотой маски» накопились серьезные долги. И проводить сейчас фестиваль попросту не на что. Кто-то предлагал и второй вариант – не проводить фестиваль в этом году, сосредоточиться на перезапуске «Золотой маски». Но все же решили, что не нужно ничего останавливать, поскольку люди работали, наверняка надеялись быть замеченными. Плюс – прерывать даже на один сезон летопись театра тоже было бы нехорошо.
В итоге, пришли к такому компромиссному решению. И, несмотря на широкий общественный резонанс, сейчас всем объясняем, что к чему. Сменилась дирекция «Золотой маски», сменился секретариат, сменился председатель Союза театральных деятелей. Всё это произошло стремительно и фактически в разгар сезона. Не хватает времени и средств для проведения полномасштабного фестиваля, как это было в прежние годы. Сейчас это надо выровнять и дальше, я уверен, все будет, на высоте.
«Журнал «Театрал» готов продолжить обсуждение поднятой темы с представителями театрального сообщества, и будет признателен за их мнения, предложения и участие в дискуссии о том, «куда мы движемся».
– Кирилл Игоревич, громкий общественный резонанс вызвали перемены в «Золотой маске». И потому, как минимум, хотелось бы знать позицию ее вице-президента. Но сначала – такой вопрос. Вы очень загружены повседневной работой Театра Вахтангова и, несмотря на это, соглашаетесь войти в секретариат СТД, плюс взвалить на себя еще целый ряд проблем…
– Понимаете, секретариат СТД – это не тяжелая нагрузка, поверьте. Это раз в месяц заседания, на которых ты должен присутствовать. А то, что я стал вице-президентом «Золотой маски», для меня, конечно, неожиданно. Потому что, все помнят, как я достаточно последовательно критиковал эту институцию. Считаю, что она давно перестала быть объективной.
– Теперь, на фоне вашей критики, ответственности прибавилось. Вы в каком-то смысле становитесь заложником своих слов.
– Мне кажется, нельзя быть национальной театральной премией и вести такую политику: «вы нам дайте деньги на проведение фестиваля и конкурса, а дальше отойдите в сторону, и не смейте нас ни о чем спрашивать. У нас «независимая экспертиза». Про эту так называемую «экспертизу» смешно читать и слушать, потому что все знают, как и для каких целей прежней дирекцией была создана карманная, ангажированная ассоциация критиков. Нельзя жить в государстве и быть от него свободным. Есть государственные задачи. И культура всегда была и будет определенной частью государственной деятельности.
– Это чем-то напоминает ленинские принципы. Вы же и сами знаете, как важна тут дистанция, иначе культура превращается в инструмент идеологии.
– Культура всегда была инструментом идеологии и выразителем определенных взглядов и позиций. Другое дело, чьи это взгляды и какие это позиции. И когда начали избавляться от советской идеологии, то, как водится, с водой выплеснули ребенка. Убрали жесткие, несправедливые рамки, в которые загоняли художников, некие одиозные постулаты, а заодно и любовь к Родине, патриотизм, гуманизм, веру в будущее, семейные ценности, порядочность, бескорыстие… И много чего другого и хорошего. Идеология не исчезла из нашей жизни, просто поменялись идеологи и вектор идеологической деятельности. Наша жизнь предстала скопищем грязи, насилия, издевательства, жестокости. Словно разом исчезли все приличные и порядочные люди. Человека стали рассматривать как низменное существо, находящееся во власти животных инстинктов. Забыли про великую русскую литературу, про «великий могучий, правдивый и свободный русский язык», о котором писал Тургенев. На сцену хлынул мат и подзаборная лексика, обязательное снимание штанов... Любовь заменили соитием, идеология меньшинства стала активно внедряться в сознание зрителей. Взрослый человек, безусловно, сам выбирает свой путь, но искусство всегда воспитывало и объясняло, что такое хорошо и что такое плохо – заметьте, не я это сказал, а Маяковский.
Гоголь утверждал, что театр – это кафедра, с которой можно сказать миру много добра, а театр стал злым, жестоким, агрессивным, античеловечным.
– Нет, ну все же зачем сознательно вступать в столь плотную зависимость от государства, от чиновников и создавать театрам еще один неизбежный кордон?
– А вы хотите сказать, что где-то на других фестивалях полная свобода? Там тоже полная зависимость от государства и от своей страны.
– Ну есть же еще общественное мнение…
– Да. А кто формирует общественное мнение?
– Факторов множество, в их числе – образование, наука, социологические исследования, в том числе, и свободные СМИ, которые обращаются к экспертам, ученым, аналитикам…
– Свободные СМИ, которые подконтрольны определенному государственному институту, государственной идеологии…
– В положении «Золотой маски» теперь говорится о том, что выдвигать спектакль на премию нужно будет непременно, заручившись поддержкой местных органов власти – министерства культуры, департамента культуры – в зависимости от того, кто является учредителем театра. Для чего это сделано?
– Вы считаете, что выдвижение на национальную театральную премию, учредитель которой несет ответственность юридическую, моральную, гражданскую за действия своего театра, не нужно? То есть мы должны жить по принципу – ты, учредитель, дай денег, а дальше театральными процессами не смей даже поинтересоваться?
А вы знаете, что, может быть, это новое правило, наконец, подтолкнет местные минкульты и департаменты культуры хоть иногда смотреть премьеры в своих театрах. Я много езжу по стране и всегда задаю своим коллегам – директорам вопрос: «А к вам губернатор приходил на премьеры?» И часто слышу: «Ну, он не особо театром интересуется. Он больше по футболу, по хоккею…» – «Хорошо. А министр культуры?» – «А ему некогда». – «Может быть, вице-премьер хотя бы?» – «Да, был как-то раз на юбилее у нашей актрисы. Приехал к концу, поздравил и немного посидел в зале».
Так, может быть, как раз инициатива СТД и «Золотой маски» заставят чиновников обратить внимание на свои местные театры? Чиновник, конечно, не должен заниматься искусством и диктовать художникам, как ставить спектакли, но его задача в том, чтобы театр региона не выглядел убого на карте страны. Пусть придет и поинтересуется: «А что мы выдвигаем? А как это выглядит? Не требуется ли помощь на постановочные расходы или, например, организационные расходы? Ходит ли зритель? И так далее». Власть является учредителем театра, но, повторюсь, часто учредитель судит о деятельности театра лишь по бухгалтерским отчетам. Мои коллеги дозваться к себе никого не могут. Хотя, не исключено, что если губернатор хотя бы раз в сезон станет посещать театр, такому коллективу легче будет и спонсора найти, и ремонт сделать…
– И все же, вам не кажется, что столь тесная связь театра с государством, которая уже была в истории нашей страны, оставила не самый положительный результат? Тем более, что в данном случае речь идет не о государственной или чиновничьей награде, а о награде профессионального сообщества.
– Скажите, а сегодня есть в стране хотя бы один театр, который без помощи государства в состоянии выжить и существовать? Если это премия сообщества, то давайте так «Золотую маску» и назовем – премия сообщества, и не будем просить денег на проведения из федерального бюджета, просить регионы в это финансово вкладываться и всячески это поддерживать…
Пускай так и будет, но, в этом случае, снимите с нее статус национальной. Не будем 200 миллионов на ее проведение просить и привлекать к спонсорству один из крупнейших банков, в котором 50% государственного участия.
Мы как раз говорим о том, что, если это профессиональная и независимая премия, то ее итоги должны складываться из общественного мнения, театрального мнения, мнения СТД и учредителя, который тоже тебя поддерживает. Мы же не просим чиновника давать художественную оценку спектакля – мы просим, извините, чтобы в письме было написано, что он поддерживает и решение данного театра, и регионального отделения СТД на соискание национальной театральной премии «Золотая маска», поскольку данный спектакль отвечает задачам государственной культурной политики (есть соответствующий указ президента). Или это кому-то непонятно?
А что касается участия органов исполнительской власти в жизни театрального коллектива – это не просто нормальная, это необходимая практика. Нет, речь идет не о «приёмке» спектаклей комиссиями Министерств и Департаментов культуры, как это было при советской власти.
Но руководители культурной отраслью должны обладать соответствующей квалификацией и иметь насмотренность, представление о том, что происходит в подведомственных организациях. И если ты подписал приказ о назначении режиссера в театр, то будь добр – неси ответственность за деятельность своего работника, что не означает круглосуточного надзора и мелочных придирок, в которых сейчас утонули чиновники разных мастей.
Вахтангов в 1919 году написал статью «С художника спросится». Тогда, сразу после революции, один из гениев режиссуры, чье имя до сих пор является синонимом новаторства, художественных открытий, целого направления в искусстве, писал о том, что художник должен творить вместе с народом. «Чтобы создать новое и одержать победу, художнику нужна Антеева земля. Народ – вот эта земля». Хорошо бы и сегодняшним театральным деятелям задуматься об этом. Почувствовать свою ответственность перед сегодняшним и завтрашним театром. Перед своим народом. Перед своей страной.
– Но это же неизбежно создаст дополнительные поводы для конфликтных ситуаций на местах между руководителями театров, режиссерами и тем же местными чиновниками.
– Понимаете, искусство – тонкая вещь, и почва для конфликта есть всегда. Но мы руководствовались, подчеркиваю, как раз принципом консолидации – с тем, чтобы, наконец, все слагаемые механизма стали исправно работать, и местные органы власти, а также минкульт и СТД помогали театру. У нас одна страна и общие ценности.
– А по каким критериям отбирался и формировался новый состав жюри?
– Были предложения от кабинетов и комиссий СТД. А дальше я получил этот список, и стал всех обзванивать. Кто-то сказал: «Извините, я не буду в этом участвовать». Кто-то сказал: мол, я бы с удовольствием, но, понимаете, большинство прежних экспертов «Золотой маски» меня не поддержит, мне звонят, угрожают… Вот такая «независимая» и профессиональная оценка и премия… Сообщество, к которому вы апеллируете, как злобная свора набросилась на новых членов жюри, выдвинутых СТД РФ.
Позвольте, но почему небольшая группка людей, возомнившая себя истиной в последней инстанции в сфере театрального искусства, лишает своих коллег, людей с профильным образованием, действующих критиков, уважаемых ученых и театральных деятелей разных профессий права оценивать работы театров страны?
То есть, по их логике, существует два мнения – мое и неправильное. Одни и те же люди десятилетиями менялись местами – из экспертов переходили в жюри и наоборот. Ездили по Российским театрам на деньги прежнего СТД и диктовали что ставить, а что уже давно «отстой». Кстати, в категорию немодного и ненужного спектакля попадали серьезные работы, поражающие и профессионализмом, и смелостью режиссерской мысли, но не отвечающие вкусам «узкого круга».
Ну а в последние два года противостояние в отрасли достигло слишком высокого градуса. Шельмовать свою страну стало «хорошим тоном» в определенных кругах. И подобные опусы ставятся на бюджетные деньги. Ни в одной стране не может существовать система безответственного распоряжения бюджетными или спонсорским деньгами.
Кто-то говорил: «Я очень занят». Были такие, кстати, очень уважаемые в нашей театральной среде люди, которые мне просто сказали: «Я считаю, что это надо закрыть и не хочу в этом участвовать». Но, разумеется, так реагировали не все, и мы, в итоге, собрали, мне кажется, хорошее жюри.
– Как вы определяете свою роль в нынешней «Золотой маске»: спаситель, реформатор, антикризисный управляющий, корректировщик, играющий тренер? Какая у вас сверхзадача?
– Подождите, у меня в трудовом договоре с СТД написано – вице-президент. Вице-президент за что отвечает? Там три конкретные задачи. Предлагает составы жюри экспертов на обсуждение к секретариату. Готовит материалы по организационно-техническому проведению конкурса и фестиваля. Предлагает другие мероприятия по обеспечению деятельности дирекции.
В трудовом договоре есть пункт: оплата труда. Я написал: «Безвозмездно», – потому что это моя общественная работа. Не я определяю, какой будет «Золотая маска». Театральное сообщество должно собраться на очень серьезный, на очень долгий и непростой разговор, и поговорить, куда мы движемся.
– То есть опять чиновники?
– Нет, театральное сообщество. Оно должно собраться, провести съезд либо конференцию и обсудить наболевшие вопросы. А из первостепенных задач – нужно сделать одно: члены жюри должны посмотреть спектакли, которые были заявлены прежним экспертным советом в большую афишу, и весной раздать «Золотые маски».
– Довольно острая тема: в этом году впервые за многие годы отобранные экспертами спектакли не приедут в Москву, в связи с чем фактически не будет и фестиваля. В итоге, театралы лишились возможности, не покидая Москвы, увидеть лучшие российские спектакли прошлого сезона, а члены жюри поедут в регионы…
– Почему жюри поедут в регионы? Почему впервые за многие годы спектакли не едут в Москву? Потому что у «Золотой маски» накопились серьезные долги. И проводить сейчас фестиваль попросту не на что. Кто-то предлагал и второй вариант – не проводить фестиваль в этом году, сосредоточиться на перезапуске «Золотой маски». Но все же решили, что не нужно ничего останавливать, поскольку люди работали, наверняка надеялись быть замеченными. Плюс – прерывать даже на один сезон летопись театра тоже было бы нехорошо.
В итоге, пришли к такому компромиссному решению. И, несмотря на широкий общественный резонанс, сейчас всем объясняем, что к чему. Сменилась дирекция «Золотой маски», сменился секретариат, сменился председатель Союза театральных деятелей. Всё это произошло стремительно и фактически в разгар сезона. Не хватает времени и средств для проведения полномасштабного фестиваля, как это было в прежние годы. Сейчас это надо выровнять и дальше, я уверен, все будет, на высоте.
«Журнал «Театрал» готов продолжить обсуждение поднятой темы с представителями театрального сообщества, и будет признателен за их мнения, предложения и участие в дискуссии о том, «куда мы движемся».
