Смех сквозь пули

В 1942 году МХАТ находился в эвакуации в Саратове, а в июле, когда начались бомбардировки, Алла Константиновна Тарасова всех взбудоражила и добилась, чтобы МХАТ покинул город. «Нам выписали билеты на пароход, и мы со своими пожитками потащились к набережной, – вспоминает актриса МХТ имени Чехова Кира ГОЛОВКО. – На палубе всех встречал актер Сергей Капитонович Блинников с огромным чайником в руках, из которого наливал спирт. Я тоже протянула кружечку, но вдруг он хлопнул меня по руке и сказал: «Пошла вон, идиотка». У меня брызнули слезы, а потом я поняла, что спирт на баб не полагался, поскольку его с трудом хватало на мужиков. Иван Михайлович Москвин (он тогда руководил театром), заметив, что Блинников разливает горячительное, был в гневе, потому что с утра и без того от многих артистов пахло выпивкой. Один из рабочих сцены, побоявшись вступать в конфликт с руководством, схватил чайник и побежал с ним по палубе к каютам, но Москвин его окликнул: «А ну-ка стой, вернись». Тот остановился, и тогда к чайнику подбежал Блинников со словами: «Иван Михайлович, вы напрасно нервничаете, это же вода». Открыл рот, выпил все содержимое, утерся и сказал: «Чего ты испугался, дурачок? Говорю же – вода». Эту историю потом долго пересказывали – провести Москвина на глазах у всей труппы не удавалось еще никому».

Замечательный советский театровед Леонид БРАИЛОВСКИЙ попал в плен к фашистам и был приговорен к расстрелу – как представитель еврейской национальности. Однако внешность у Браиловского была скорее кавказская. И он, в надежде спасти свою жизнь, стал объяснять, что к евреям не имеет никакого отношения, а родился в осетинской семье. «Мы, немцы, гуманная нация, – сказал ему фриц. – У нас среди пленных есть осетин. Поговоришь с ним на родном языке – оставим в живых». И привели человека, который тут же заговорил на каком-то кавказском языке. Браиловскому деваться было некуда, поэтому он понес всякую тарабарщину – коверкая звуки, сочиняя колоритные жесты. Тогда осетин повернулся к фрицу и сказал: «Земляк! Из соседнего аула». Так два еврея обманули фашистов.

Летом 1942 года под Ржевом шли ожесточенные бои. В это время на Калининский фронт приехал джаз-оркестр под руководством Леонида УТЕСОВА. Артисты выступали в одной из артиллерийских частей. Перед началом концерта к Утесову подошел командир батареи: «Товарищ Утесов, я тоже бывший музыкант-тромбонист, но сейчас я играю на другом нструменте. Разрешите мне включиться в ваш оркестр?» Утесов разрешил, а впоследствии вспоминал: «Когда начался концерт, этот товарищ продемонстрировал мне свою «музыкальность». Орудия его батареи включились в ритм нашей музыки, причем делал он это с таким мастерством, что каждый выстрел орудия ложился на сильную долю такта. Это была незабываемая «увертюра», которую можно было бы назвать «Слава оружию свободы».

На фронте Леонид ГАЙДАЙ отличался особым рвением. Однажды во время учений в их полк приехал военком и стал отбирать солдат. «Кто в артиллерию?» Гайдай отвечает: «Я». «В кавалерию?» – «Я». «Во флот?» – «Я». «В разведку?» – «Я». «Да подождите, Гайдай, – возмутился военком. – Дайте огласить весь список». Много лет спустя этот эпизод режиссер включит в свою комедию.

В годы войны не прерывалась деятельность цирков. Репертуар составлялся помпезно-патриотический. Так, одной артистке пришлось во время действия показать рукой на правительственную ложу и сказать: «…И кто всем нам прокладывает путь!» На премьеру собралось все городское начальство. Актриса указывает рукой на ложу и громко произносит: «…И кто ВРАГАМ прокладывает путь!» Взяли ее тем же вечером и выпустили только потому, что сговорившиеся работники цирка в один голос утверждали, что она сказала правильно, «а вам послышалось!»