Прима-балерина Большого театра Екатерина Крысанова умеет выглядеть стильно, поскольку в обычной жизни, как и на сцене, предпочитает держать высокую планку…
— Екатерина, вам знакома эта проблема: что надеть с утра?
— Если нужно дойти только до работы и там переодеться, я надену брюки. Не стану думать о платьях и украшениях. Тот случай, когда комфорт помогает настроиться на репетицию. Но если же вечером мне предстоит какая-то важная встреча или ожидается торжественный прием, я, разумеется, надену платье. Одежда влияет на настроение. Поэтому дилеммы особенно нет: в чем комфортнее, в том и иду.
— То есть проблемы как таковой нет?
— Вы знаете, мне очень повезло с мамой: она еще в подростковом возрасте объяснила мне, что выбор одежды — это процесс индивидуальный. И то, что украшает одного человека, другого может попросту испортить. Самое главное в нарядах — подчеркнуть собственную индивидуальность. А в этом вопросе, мне кажется, и не всякий стилист поможет. Откуда он знает, какая я на самом деле? Поэтому к стилистам обращаюсь в крайних случаях. Скорее посоветуюсь с мамой.
— А если говорить о театральной публике… Вы ведь часто бываете за границей. Видите зрителей, которые приходят на спектакли. Как одеваются за границей, а как у нас?
— К сожалению, со сцены очень трудно разглядеть, во что одета публика. В Москве зрителей вижу больше. Если мы выступаем на исторической сцене Большого театра, люди приходят на балет торжественно одетыми. Поход в театр для них праздник. Мне приятно, когда я вижу пару: мужчину в костюме и даму в вечернем платье. Это публика не случайная. И, по мне, именно так и должно быть.
В «Ла Скала» довольно консервативная публика. Вообще существует такая тенденция: если балет стоит в афише в будний день, то люди не особенно наряжаются, так как приезжают в театр прямиком с работы.
— Но кроссовки и майки все-таки раздражают?
— В особенности если спектакль идет на исторической сцене Большого театра в окружении имперской роскоши. Тут же возникает мысль: как можно было одеться так, отправляясь смотреть «Спящую красавицу» или «Лебединое озеро»?
— Вы приверженец классического стиля в одежде. Не удручает ли вас, что в нашей пасмурной Москве классика, как правило, предполагает темные цвета?
— Серость я не люблю. У меня любимый цвет зеленый. Это цвет весны, лета и радости. И когда мы выбираемся на гастроли, я с удовольствием ищу в магазинах что-нибудь яркое, позитивное.
— Кто для вас икона стиля?
— Всегда восторгаюсь своими педагогами. Например, Светлана Дзантемировна Адырхаева. Даже если на ней не вечернее платье, а просто юбка и кофта, как элегантно, как изумительно все подобрано. Или Майя Михайловна Плисецкая — она всегда выглядела просто фантастически прекрасно. Говорят: мол, что на балерину ни надень, все будет сидеть идеально. Но это заблуждение! Балеринам, мне кажется, еще труднее выбирать себе одежду.
— Предположим, завтра вам будут вручать награду в Кремле. Как вы оденетесь?
— Это будет либо строгое платье и закрытая обувь. Либо… предпочту брючный костюм, как у Коко Шанель.
— Вы помните свой первый театральный костюм?
— В 7 лет я сделала свой театральный костюм из того, что попалось под руку. Мне всегда хотелось иметь балетную пачку, и я ее вырезала из картонки. Потом был еще круг для плавания, сверху прикрытый юбками. Костюмы собственного производства для домашних концертов — для бабушек и дедушек помню до сих пор.
— Рано начали танцевать?
— Лет, наверное, с трех. В это время мама начала водить меня в кружки. Она говорит, что просто не могла со мной бороться. Я не стояла на месте ни минуты, ни на остановке автобуса, ни у метро. Энергия должна была найти какой-то выход. Педагоги, которые со мной занимались, сказали родителям, что девочка должна учиться балету. У каждого в жизни свой путь, свое предназначение. Можно ему следовать или нет, но сопротивляться всегда труднее.
— Если нужно дойти только до работы и там переодеться, я надену брюки. Не стану думать о платьях и украшениях. Тот случай, когда комфорт помогает настроиться на репетицию. Но если же вечером мне предстоит какая-то важная встреча или ожидается торжественный прием, я, разумеется, надену платье. Одежда влияет на настроение. Поэтому дилеммы особенно нет: в чем комфортнее, в том и иду.
— То есть проблемы как таковой нет?
— Вы знаете, мне очень повезло с мамой: она еще в подростковом возрасте объяснила мне, что выбор одежды — это процесс индивидуальный. И то, что украшает одного человека, другого может попросту испортить. Самое главное в нарядах — подчеркнуть собственную индивидуальность. А в этом вопросе, мне кажется, и не всякий стилист поможет. Откуда он знает, какая я на самом деле? Поэтому к стилистам обращаюсь в крайних случаях. Скорее посоветуюсь с мамой.
— А если говорить о театральной публике… Вы ведь часто бываете за границей. Видите зрителей, которые приходят на спектакли. Как одеваются за границей, а как у нас?
— К сожалению, со сцены очень трудно разглядеть, во что одета публика. В Москве зрителей вижу больше. Если мы выступаем на исторической сцене Большого театра, люди приходят на балет торжественно одетыми. Поход в театр для них праздник. Мне приятно, когда я вижу пару: мужчину в костюме и даму в вечернем платье. Это публика не случайная. И, по мне, именно так и должно быть.
В «Ла Скала» довольно консервативная публика. Вообще существует такая тенденция: если балет стоит в афише в будний день, то люди не особенно наряжаются, так как приезжают в театр прямиком с работы.
— Но кроссовки и майки все-таки раздражают?
— В особенности если спектакль идет на исторической сцене Большого театра в окружении имперской роскоши. Тут же возникает мысль: как можно было одеться так, отправляясь смотреть «Спящую красавицу» или «Лебединое озеро»?
— Вы приверженец классического стиля в одежде. Не удручает ли вас, что в нашей пасмурной Москве классика, как правило, предполагает темные цвета?
— Серость я не люблю. У меня любимый цвет зеленый. Это цвет весны, лета и радости. И когда мы выбираемся на гастроли, я с удовольствием ищу в магазинах что-нибудь яркое, позитивное.
— Кто для вас икона стиля?
— Всегда восторгаюсь своими педагогами. Например, Светлана Дзантемировна Адырхаева. Даже если на ней не вечернее платье, а просто юбка и кофта, как элегантно, как изумительно все подобрано. Или Майя Михайловна Плисецкая — она всегда выглядела просто фантастически прекрасно. Говорят: мол, что на балерину ни надень, все будет сидеть идеально. Но это заблуждение! Балеринам, мне кажется, еще труднее выбирать себе одежду.
— Предположим, завтра вам будут вручать награду в Кремле. Как вы оденетесь?
— Это будет либо строгое платье и закрытая обувь. Либо… предпочту брючный костюм, как у Коко Шанель.
— Вы помните свой первый театральный костюм?
— В 7 лет я сделала свой театральный костюм из того, что попалось под руку. Мне всегда хотелось иметь балетную пачку, и я ее вырезала из картонки. Потом был еще круг для плавания, сверху прикрытый юбками. Костюмы собственного производства для домашних концертов — для бабушек и дедушек помню до сих пор.
— Рано начали танцевать?
— Лет, наверное, с трех. В это время мама начала водить меня в кружки. Она говорит, что просто не могла со мной бороться. Я не стояла на месте ни минуты, ни на остановке автобуса, ни у метро. Энергия должна была найти какой-то выход. Педагоги, которые со мной занимались, сказали родителям, что девочка должна учиться балету. У каждого в жизни свой путь, свое предназначение. Можно ему следовать или нет, но сопротивляться всегда труднее.
