Роберт Дауни-мл. — блестящий притворщик (пардон, актер), озорник и самый обаятельный из всех голливудских bad boys всех поколений, остается верен себе, в какой бы картине он ни снимался.
— Роберт, давно мечтала спросить: твой Тони Старк из «Железного человека» типичный супергерой. Он и счастливчик, и миллиардер. А соответствует ли этот образ вашему характеру?
— Ну, я, конечно, не миллиардер, но кое-каким представлением о жизни богатых и знаменитых располагаю. Уж не знаю, что продюсеров привело к мысли, будто я кандидат в миллиардеры и гении, но я не сопротивлялся. Миллиардер — значит, миллиардер.
— То есть ты не сопротивлялся?
— Все сложилось легко. Даже пробы не понадобились. Я был приглашен к участию в создании фильма, а не только к работе над ролью. Мне выделили стол в бунгало, и я присутствовал при доработке сценария, участвовал в каждом обсуждении сцен, связанных с моим персонажем, а также вместе с продюсером и режиссером работал на кастинге. Мне думается, что такой подход к работе самый продуктивный для актера, занятого в лидирующей роли. Мы должны быть абсолютными единомышленниками с режиссером и сценаристами. Признаться, я никогда прежде не сталкивался с комиксами («Железный человек» — экранизация комикса. — «Т»), поэтому я попросил всех своих друзей и коллег присылать мне все, что попадется им про «Железного человека».
В итоге мой стол был завален тоннами бумаги с распечатками из Интернета. Я узнал о Тони Старке то, чего он и сам о себе не знал.
— Так недолго и потонуть в токе информации…
— Именно так и произошло. В какой-то момент я вспомнил, как, работая над Чаплином и доводя до истерики наших сценаристов разнообразными уточнениями и просьбами, я вдруг осознал, что надо все-таки остановиться и не пытаться объять необъятное.
Короче говоря, мы приступили к съемках «Железного человека». Прибежали костюмеры, нацепили на меня «железный» костюм, и вдруг я понял, что важно было не только книжки читать, но и набирать соответствующую физическую форму, чтобы костюм полностью соответствовал нашему персонажу.
С декорациями было еще сложнее. Когда построили интерьеры, я почти поселился в них — требовалось обживать пространство, иначе в кадре все будет выглядеть ненатуральным, а мое поведение натужным. И вот, сидя в этих интерьерах, я просто изводил себя вопросами: какие у моего героя могут быть уязвимые места? Что питает его любопытство? Как он относится к деньгам, недостатка в которых никогда не испытывал?
Характер, выписанный Стэном Ли, отличен от других супергероев. Он более реален по своим человеческим качествам и не превращается в какого-нибудь мутанта. И этим его история, на мой взгляд, более интересна. Она ориентирована больше на самые широкие слои зрителей, а не только на фанатов комиксов и любителей всякого рода спецэффектов.
— Роберт, известно, что во всех своих интервью ты предпочитаешь говорить только о работе. Узнать о твоей жизни вне съемочной площадки достаточно сложно…
— Ну почему же. Я могу говорить о чем угодно, кроме личной жизни. Вообще, знаешь, меня всегда поражала непредсказуемость в жизни (Роберт дважды женат. — «Т»). Я просто в восторге от того, что иногда происходят вещи, от нас совершенно независимые. Вот, например, мы предполагаем начать съемку. Всё готово, все сидят по местам, артисты пребывают в горячке. «Мы сделаем это как надо!» — настраивает нас режиссер. И вдруг начинается проливной дождь. Вот тебе и готовы, и сделаем!
— Ну, человек предполагает, а господь располагает. Так говорят у нас в России.
— Правильно, дорогая, очень правильно. До чего же вы, русские, умные. Понятно, почему ваши женщины пользуются спросом у наших холостяков!
— Мы знаем тебя еще и как музыканта. Скажи, ты совсем забросил свое увлечение музыкой, пением?
— До сих пор люблю музыку, то есть до сих пор есть во мне эта страсть к музыке и исполнению. Вот возьми, к примеру, танцы. Ты любишь танцевать и в клубах чувствуешь себя вполне уверенно, на высоте даже, и в один прекрасный момент появляется рядом с тобой кто-то, кто танцует настолько лучше тебя, что ты смотришь на него и идешь к стойке бара за стаканчиком содовой.
Мой сын незаметно вырос и превратился в такого естественно одаренного музыканта. Я был сфокусирован в последнее время на работе, делая один за другим фильмы, и почти не уделял ему внимания, просто пропустил этот момент.
Мы с ним как-то были во Флоренции, и я привел его в магазин гитар, который мне казался одним из самых крутых, он походил там, посмотрел и говорит: «Ни одна из этих гитар не имеет души». Я обалдел, но виду не показал: «А!?Ну да, конечно! Я знал об этом и сам! Просто решил тебя проверить».
Потом мы нашли небольшой магазинчик музыкальных инструментов, где он купил итальянскую классическую гитару 1977 года, и в отеле, настроив ее, стал вдруг наигрывать какую-то классическую мелодию. Я был просто в шоке. Так вот, вернусь к твоему вопросу: я до сих пор, конечно же, очень заинтересован в разработке какого-нибудь музыкального проекта, у меня есть одна история, которую я разрабатываю уже несколько лет, но не смогу сейчас это объяснить и боюсь, что пройдет еще лет 15, пока я разберусь с этим.
— А насколько важно для тебя было создание производственной компании «Команда Дауни»?
— Ну, это своего рода расширение, продолжение твоих отношений с кем-то. В данном случае — с моей супругой Сьюзан Левин. Когда рядом с тобой человек, занятый в том же бизнесе, что и ты, сотрудничество просто неизбежно, желание работать вместе появляется самым естественным путем. Разве это не обычное явление, когда то, что ты делаешь, оказывается натуральным продолжением твоей любви к другому человеку. Мы оба сошлись на том, что самым органичным продолжением наших отношений может стать общее место работы, компания, за которую мы вместе несем равную ответственность и которую мы любим, как наше общее дитя.
— Однажды Гай Риччи сказал в интервью, что ты стал бы для всех головной болью, если бы Сьюзан не держала тебя в ежовых рукавицах... Что ты можешь сказать по этому поводу?
— Сьюзан действительно основная движущая сила в нашем проекте. Она, например, сразу согласилась со мной, что Добкин тот самый режиссер, что нам нужен для «Судьи», и я думаю про себя: «О’кей, это хорошо». Она говорит, что сценарий недоработан, я думаю: «Это плохо». Сценарий отправляется на доработку, она читает его по возвращении и на мой вопрос «Ну, как?» отвечает: «Даже боюсь сказать!» Я думаю: «Неужели так плохо?» А она говорит, что сценарий отличный, что за него ухватятся, как только о нем узнают, и что я должен прочитать его. Я берусь и соглашаюсь с ней во всем... Сценарий феноменальный, я хочу сыграть эту роль. Видишь, что происходит? Она мне не говорила, что я должен сыграть в этом фильме или что мы должны взять этот фильм в производство. Она подвела меня к этой мысли. За спиной каждого великого мужчины стоит женщина и своей маленькой ручкой приводит в действие механизм, который открывает его рот.
— Если вы одинаково мыслите, значит, вы родственные души, как бы предназначенные друг для друга?
— Я могу предположить, конечно, это... На самом деле я не очень хорошо понимаю, что это такое, говоря об этой формулировке. Женщины — такие странные создания для меня, если говорить в общем, я даже не представляю, с какой стороны пытаться понять их. Если говорить конкретно о Сьюзан, то мы просто отлично уживаемся вместе. Мы относимся друг к другу с огромным уважением, может быть, в нем и лежит основа того, что вы называете «родственная душа», ну и, кроме того, еще и великолепный секс... Ладно, не вздумай развивать эту тему...
— Роберт, давно мечтала спросить: твой Тони Старк из «Железного человека» типичный супергерой. Он и счастливчик, и миллиардер. А соответствует ли этот образ вашему характеру?
— Ну, я, конечно, не миллиардер, но кое-каким представлением о жизни богатых и знаменитых располагаю. Уж не знаю, что продюсеров привело к мысли, будто я кандидат в миллиардеры и гении, но я не сопротивлялся. Миллиардер — значит, миллиардер.
— То есть ты не сопротивлялся?
— Все сложилось легко. Даже пробы не понадобились. Я был приглашен к участию в создании фильма, а не только к работе над ролью. Мне выделили стол в бунгало, и я присутствовал при доработке сценария, участвовал в каждом обсуждении сцен, связанных с моим персонажем, а также вместе с продюсером и режиссером работал на кастинге. Мне думается, что такой подход к работе самый продуктивный для актера, занятого в лидирующей роли. Мы должны быть абсолютными единомышленниками с режиссером и сценаристами. Признаться, я никогда прежде не сталкивался с комиксами («Железный человек» — экранизация комикса. — «Т»), поэтому я попросил всех своих друзей и коллег присылать мне все, что попадется им про «Железного человека».
В итоге мой стол был завален тоннами бумаги с распечатками из Интернета. Я узнал о Тони Старке то, чего он и сам о себе не знал.
— Так недолго и потонуть в токе информации…
— Именно так и произошло. В какой-то момент я вспомнил, как, работая над Чаплином и доводя до истерики наших сценаристов разнообразными уточнениями и просьбами, я вдруг осознал, что надо все-таки остановиться и не пытаться объять необъятное.
Короче говоря, мы приступили к съемках «Железного человека». Прибежали костюмеры, нацепили на меня «железный» костюм, и вдруг я понял, что важно было не только книжки читать, но и набирать соответствующую физическую форму, чтобы костюм полностью соответствовал нашему персонажу.
С декорациями было еще сложнее. Когда построили интерьеры, я почти поселился в них — требовалось обживать пространство, иначе в кадре все будет выглядеть ненатуральным, а мое поведение натужным. И вот, сидя в этих интерьерах, я просто изводил себя вопросами: какие у моего героя могут быть уязвимые места? Что питает его любопытство? Как он относится к деньгам, недостатка в которых никогда не испытывал?
Характер, выписанный Стэном Ли, отличен от других супергероев. Он более реален по своим человеческим качествам и не превращается в какого-нибудь мутанта. И этим его история, на мой взгляд, более интересна. Она ориентирована больше на самые широкие слои зрителей, а не только на фанатов комиксов и любителей всякого рода спецэффектов.
— Роберт, известно, что во всех своих интервью ты предпочитаешь говорить только о работе. Узнать о твоей жизни вне съемочной площадки достаточно сложно…
— Ну почему же. Я могу говорить о чем угодно, кроме личной жизни. Вообще, знаешь, меня всегда поражала непредсказуемость в жизни (Роберт дважды женат. — «Т»). Я просто в восторге от того, что иногда происходят вещи, от нас совершенно независимые. Вот, например, мы предполагаем начать съемку. Всё готово, все сидят по местам, артисты пребывают в горячке. «Мы сделаем это как надо!» — настраивает нас режиссер. И вдруг начинается проливной дождь. Вот тебе и готовы, и сделаем!
— Ну, человек предполагает, а господь располагает. Так говорят у нас в России.
— Правильно, дорогая, очень правильно. До чего же вы, русские, умные. Понятно, почему ваши женщины пользуются спросом у наших холостяков!
— Мы знаем тебя еще и как музыканта. Скажи, ты совсем забросил свое увлечение музыкой, пением?
— До сих пор люблю музыку, то есть до сих пор есть во мне эта страсть к музыке и исполнению. Вот возьми, к примеру, танцы. Ты любишь танцевать и в клубах чувствуешь себя вполне уверенно, на высоте даже, и в один прекрасный момент появляется рядом с тобой кто-то, кто танцует настолько лучше тебя, что ты смотришь на него и идешь к стойке бара за стаканчиком содовой.
Мой сын незаметно вырос и превратился в такого естественно одаренного музыканта. Я был сфокусирован в последнее время на работе, делая один за другим фильмы, и почти не уделял ему внимания, просто пропустил этот момент.
Мы с ним как-то были во Флоренции, и я привел его в магазин гитар, который мне казался одним из самых крутых, он походил там, посмотрел и говорит: «Ни одна из этих гитар не имеет души». Я обалдел, но виду не показал: «А!?Ну да, конечно! Я знал об этом и сам! Просто решил тебя проверить».
Потом мы нашли небольшой магазинчик музыкальных инструментов, где он купил итальянскую классическую гитару 1977 года, и в отеле, настроив ее, стал вдруг наигрывать какую-то классическую мелодию. Я был просто в шоке. Так вот, вернусь к твоему вопросу: я до сих пор, конечно же, очень заинтересован в разработке какого-нибудь музыкального проекта, у меня есть одна история, которую я разрабатываю уже несколько лет, но не смогу сейчас это объяснить и боюсь, что пройдет еще лет 15, пока я разберусь с этим.
— А насколько важно для тебя было создание производственной компании «Команда Дауни»?
— Ну, это своего рода расширение, продолжение твоих отношений с кем-то. В данном случае — с моей супругой Сьюзан Левин. Когда рядом с тобой человек, занятый в том же бизнесе, что и ты, сотрудничество просто неизбежно, желание работать вместе появляется самым естественным путем. Разве это не обычное явление, когда то, что ты делаешь, оказывается натуральным продолжением твоей любви к другому человеку. Мы оба сошлись на том, что самым органичным продолжением наших отношений может стать общее место работы, компания, за которую мы вместе несем равную ответственность и которую мы любим, как наше общее дитя.
— Однажды Гай Риччи сказал в интервью, что ты стал бы для всех головной болью, если бы Сьюзан не держала тебя в ежовых рукавицах... Что ты можешь сказать по этому поводу?
— Сьюзан действительно основная движущая сила в нашем проекте. Она, например, сразу согласилась со мной, что Добкин тот самый режиссер, что нам нужен для «Судьи», и я думаю про себя: «О’кей, это хорошо». Она говорит, что сценарий недоработан, я думаю: «Это плохо». Сценарий отправляется на доработку, она читает его по возвращении и на мой вопрос «Ну, как?» отвечает: «Даже боюсь сказать!» Я думаю: «Неужели так плохо?» А она говорит, что сценарий отличный, что за него ухватятся, как только о нем узнают, и что я должен прочитать его. Я берусь и соглашаюсь с ней во всем... Сценарий феноменальный, я хочу сыграть эту роль. Видишь, что происходит? Она мне не говорила, что я должен сыграть в этом фильме или что мы должны взять этот фильм в производство. Она подвела меня к этой мысли. За спиной каждого великого мужчины стоит женщина и своей маленькой ручкой приводит в действие механизм, который открывает его рот.
— Если вы одинаково мыслите, значит, вы родственные души, как бы предназначенные друг для друга?
— Я могу предположить, конечно, это... На самом деле я не очень хорошо понимаю, что это такое, говоря об этой формулировке. Женщины — такие странные создания для меня, если говорить в общем, я даже не представляю, с какой стороны пытаться понять их. Если говорить конкретно о Сьюзан, то мы просто отлично уживаемся вместе. Мы относимся друг к другу с огромным уважением, может быть, в нем и лежит основа того, что вы называете «родственная душа», ну и, кроме того, еще и великолепный секс... Ладно, не вздумай развивать эту тему...
