Педагог Сергея Маковецкого по Щукинскому театральному училищу Алла Казанская любила говорить, что бывают артисты, чей талант не укладывается ни в какую систему, не поддается характеристике и описанию. Он как ртуть – отзывчив к любым переменам. В плеяде легендарных вахтанговцев для нее таким артистом являлся Рубен Симонов, а среди молодых называла она… Сергея Маковецкого.
Прошли годы. Сегодня Сергей Маковецкий уже и сам является мэтром, но своей гибкостью и колоссальным творческим диапазоном не перестает удивлять зрителей и коллег. О нем говорят и пишут. Спектакли с участием актера вызывают повышенный интерес. Но сколько бы он ни играл, природа его таланта остается загадкой. Она неуловима и непредсказуема, о чем свидетельствуют и партнеры по сцене, и режиссеры.
По случаю юбилея «Театрал» предложил художественному руководителю Театра им. Вахтангова Римасу Туминасу и кинорежиссеру Владимиру Хотиненко порассуждать: так все же, в чем секрет таланта Сергея Васильевича.
Римас Туминас: «Он светится и вокруг него светло»
– Я всегда опасаюсь громких слов, но в отношении Сергея скажу: «Да, этот черт велик!» Я его и побаиваюсь, и люблю одновременно. Его капризы порой раздражают. Но то, что он делает на сцене, меня восхищает. Мы понимаем друг друга с полуслова, и я все равно не перестаю удивляться, глядя на него. Смотрю и думаю: неужели это сделали мы с ним?
Сергей двигается по судьбе с ее бедами, с ее страстями, с ее любовью с таким накалом, что порой кажется, сердце не выдержит… Каждый раз я мысленно прощаюсь и с дядей Ваней, и с Онегиным, и с Маковецким, опасаясь за его самочувствие. В такие секунды хочется ему пожелать долгой судьбы, наполненной радостью и воплощением той мечты, которую он в себе носит.
У него трудная жизнь. Но он светится и вокруг него светло. И заражает этим светом так, что порой становится стыдно и неуютно за свою угрюмость и за отсутствие желания понять жизнь, найти в ней смысл. Когда я нахожусь состоянии рефлексии, то хватает пяти минут общения с Сергеем, и ко мне возвращаются жизнь, вера, красота.
Сергей научил меня быть внимательным, искать смыслы в каждой фразе, в каждой реплике, не пропуская ни единого слова. Он показал, что нельзя небрежно относиться к тексту, как это принято сегодня в театре. Мы встречаемся и обсуждаем реплики героев, интонации, мы ищем смыслы каждого слова. «А что это такое? А что это значит? А как это произносится? Почему это именно так, а не иначе?» – все эти вопросы он задает мне и себе, заставляя думать. Это система не Станиславского, а Маковецкого.
Я устаю порой от него. Вроде всё уже сделано, отрепетировано и всё понято, а он требует продолжать разбор. Ни капли успокоенности. И это прекрасно. Я прощаю ему все то, что позволяю самому себе. Прощаю все те пороки жизни, которые присутствуют в каждом из нас, особенно когда находишься в состоянии ожидания чего-то важного и очень нужного.
Ему не хватает достойных ролей на сцене, а в жизни – деревни, лесов, лугов, рек или озер. Этого всего у него нет, я бы пожелал ему пожить в дремучем таинственном лесу, где вокруг цветут заливные луга и растут яркие полевые цветы. Хотя… он не сможет жить без ролей, ведь он игрок – в жизни, на сцене. Он игрок, который иногда плачет.
Сергей умный с очень крепкой памятью и потрясающей органикой актер, который способен подчинять себе зал. Он быстро осваивает новое пространство, ясно и хорошо чувствует себя в нем и мгновенно становится его хозяином. Он подчиняет себе этот мир, а потом и вовсе становится его единовластным хозяином.
Владимир Хотиненко: «Артистов такого уровня у нас очень мало»
– Сергей Маковецкий мой самый любимый актер. Мы встретились с ним в очень важный период и моей и его жизней, и он сразу стал звездой. Это было после нашего совместного фильма «Патриотическая комедия», а на «Макарове» Сережа в очередной раз подтвердил это звание. Я благодарен судьбе за то, что она свела меня с Маковецким – тонким, пунктуальным и очень глубоким актером. К сожалению, артистов такого уровня у нас очень мало.
При этом Сережа не относится к категории тех актеров, кто бессловесно подчиняется режиссеру. Он – личность. Когда я начинал съемки «Макарова», он пришел и искренне сказал: «Я совершенно не понимаю, как и что тут играть!»
Мы сели и переработали сценарий. В первоначальной версии Сергей должен был играть учителя, но в результате всех переделок стал поэтом. В работе с ним нельзя указывать, можно только вместе придумывать и создавать – вплоть до поступков, жестов, интонаций. И даже когда сценарий разобран от начала и до конца, можешь быть уверен: на съемочной площадке актер непременно вернется к разбору. Не было такого случая, чтобы мы обошлись без предварительной работы тет-а-тет.
У Сергея фантастический диапазон. Он с одинаковым успехом может играть и трагическое, и смешное. Когда я начинал работу над фильмом «Поп», Нина Усатова уже была утверждена на одну из главных ролей, а актера на роль ее мужа, найти никак не получалось. Моя жена Татьяна настойчиво советовала попробовать Маковецкого, а я сопротивлялся, полагая, что они рядом совершенно «не монтируются».
Жена меня пилила-пилила, пилила-пилила, и наконец я сдался. Сергей с интересом прочитал сценарий, пришел на съемки, и как только я увидел его в рясе священника, то убедился: в самом деле, это именно то, что требовалось. Порочного человека сыграть легко, а воплотить на экране трагическую судьбу достойного персонажа очень непросто. Но Маковецкому всё под силу. Во время съемок его консультировал игумен Кирилл, и это было настоящим погружением в каноны православия.
Маковецкий – глубокий, въедливый актер. Настоящий педант. А если сравнить его со скрипкой, то для меня он не Страдивари или Гварнери, а скрипка Амати, поскольку звук ее нежный, звенящий и удивительно певучий. Дело в том, что Николо Амати создал собственную модель скрипки – Grand Amati, которая отличается несколько большей шириной и более сильным и глубоким звучанием. Подлинных скрипок Николо Амати крайне мало, они ценятся в 1-1,5 миллиона долларов. Вот такая у меня ассоциация.
Сергей – очень самостоятельный человек, он, как эта скрипка, которая может просто лежать в футляре и вдруг зазвучать. Но чтобы услышать истинный звук, нужен сильный и чуткий режиссёр. Вот у Алексея Балабанова Маковецкий совсем другой, они с ним тоже нашли общий язык и это было видно по их успешным совместным работам. При этом Сергей всегда избирателен при выборе режиссера и партнера. Он не бросается сниматься сломя голову лишь только потому, что его пригласили.
Маковецкий – блестящий театральный актер. Видеть его на сцене – отдельное наслаждение. Это, я думаю, помогает ему точнее существовать и в кино. А киношные приемы он успешно привносит на сцену. Он в двух этих мирах существует абсолютно органично.
Я готов при любой возможности снимать его как можно больше. В частности, в «Бесах» роли для него не было вообще, но появился Фёдор Михайлович – эпизодический персонаж, следователь, который внес в фильм очень важную ноту.
Редакция «Театрала» сердечно поздравляет Сергея Маковецкого с юбилеем и желает вдохновения, радости, гармонии и новых ролей!
Прошли годы. Сегодня Сергей Маковецкий уже и сам является мэтром, но своей гибкостью и колоссальным творческим диапазоном не перестает удивлять зрителей и коллег. О нем говорят и пишут. Спектакли с участием актера вызывают повышенный интерес. Но сколько бы он ни играл, природа его таланта остается загадкой. Она неуловима и непредсказуема, о чем свидетельствуют и партнеры по сцене, и режиссеры.
По случаю юбилея «Театрал» предложил художественному руководителю Театра им. Вахтангова Римасу Туминасу и кинорежиссеру Владимиру Хотиненко порассуждать: так все же, в чем секрет таланта Сергея Васильевича.
Римас Туминас: «Он светится и вокруг него светло»
– Я всегда опасаюсь громких слов, но в отношении Сергея скажу: «Да, этот черт велик!» Я его и побаиваюсь, и люблю одновременно. Его капризы порой раздражают. Но то, что он делает на сцене, меня восхищает. Мы понимаем друг друга с полуслова, и я все равно не перестаю удивляться, глядя на него. Смотрю и думаю: неужели это сделали мы с ним?
Сергей двигается по судьбе с ее бедами, с ее страстями, с ее любовью с таким накалом, что порой кажется, сердце не выдержит… Каждый раз я мысленно прощаюсь и с дядей Ваней, и с Онегиным, и с Маковецким, опасаясь за его самочувствие. В такие секунды хочется ему пожелать долгой судьбы, наполненной радостью и воплощением той мечты, которую он в себе носит.
У него трудная жизнь. Но он светится и вокруг него светло. И заражает этим светом так, что порой становится стыдно и неуютно за свою угрюмость и за отсутствие желания понять жизнь, найти в ней смысл. Когда я нахожусь состоянии рефлексии, то хватает пяти минут общения с Сергеем, и ко мне возвращаются жизнь, вера, красота.
Сергей научил меня быть внимательным, искать смыслы в каждой фразе, в каждой реплике, не пропуская ни единого слова. Он показал, что нельзя небрежно относиться к тексту, как это принято сегодня в театре. Мы встречаемся и обсуждаем реплики героев, интонации, мы ищем смыслы каждого слова. «А что это такое? А что это значит? А как это произносится? Почему это именно так, а не иначе?» – все эти вопросы он задает мне и себе, заставляя думать. Это система не Станиславского, а Маковецкого.Я устаю порой от него. Вроде всё уже сделано, отрепетировано и всё понято, а он требует продолжать разбор. Ни капли успокоенности. И это прекрасно. Я прощаю ему все то, что позволяю самому себе. Прощаю все те пороки жизни, которые присутствуют в каждом из нас, особенно когда находишься в состоянии ожидания чего-то важного и очень нужного.
Ему не хватает достойных ролей на сцене, а в жизни – деревни, лесов, лугов, рек или озер. Этого всего у него нет, я бы пожелал ему пожить в дремучем таинственном лесу, где вокруг цветут заливные луга и растут яркие полевые цветы. Хотя… он не сможет жить без ролей, ведь он игрок – в жизни, на сцене. Он игрок, который иногда плачет.
Сергей умный с очень крепкой памятью и потрясающей органикой актер, который способен подчинять себе зал. Он быстро осваивает новое пространство, ясно и хорошо чувствует себя в нем и мгновенно становится его хозяином. Он подчиняет себе этот мир, а потом и вовсе становится его единовластным хозяином.
Владимир Хотиненко: «Артистов такого уровня у нас очень мало»
– Сергей Маковецкий мой самый любимый актер. Мы встретились с ним в очень важный период и моей и его жизней, и он сразу стал звездой. Это было после нашего совместного фильма «Патриотическая комедия», а на «Макарове» Сережа в очередной раз подтвердил это звание. Я благодарен судьбе за то, что она свела меня с Маковецким – тонким, пунктуальным и очень глубоким актером. К сожалению, артистов такого уровня у нас очень мало.
При этом Сережа не относится к категории тех актеров, кто бессловесно подчиняется режиссеру. Он – личность. Когда я начинал съемки «Макарова», он пришел и искренне сказал: «Я совершенно не понимаю, как и что тут играть!»
Мы сели и переработали сценарий. В первоначальной версии Сергей должен был играть учителя, но в результате всех переделок стал поэтом. В работе с ним нельзя указывать, можно только вместе придумывать и создавать – вплоть до поступков, жестов, интонаций. И даже когда сценарий разобран от начала и до конца, можешь быть уверен: на съемочной площадке актер непременно вернется к разбору. Не было такого случая, чтобы мы обошлись без предварительной работы тет-а-тет.
У Сергея фантастический диапазон. Он с одинаковым успехом может играть и трагическое, и смешное. Когда я начинал работу над фильмом «Поп», Нина Усатова уже была утверждена на одну из главных ролей, а актера на роль ее мужа, найти никак не получалось. Моя жена Татьяна настойчиво советовала попробовать Маковецкого, а я сопротивлялся, полагая, что они рядом совершенно «не монтируются».
Жена меня пилила-пилила, пилила-пилила, и наконец я сдался. Сергей с интересом прочитал сценарий, пришел на съемки, и как только я увидел его в рясе священника, то убедился: в самом деле, это именно то, что требовалось. Порочного человека сыграть легко, а воплотить на экране трагическую судьбу достойного персонажа очень непросто. Но Маковецкому всё под силу. Во время съемок его консультировал игумен Кирилл, и это было настоящим погружением в каноны православия.
Маковецкий – глубокий, въедливый актер. Настоящий педант. А если сравнить его со скрипкой, то для меня он не Страдивари или Гварнери, а скрипка Амати, поскольку звук ее нежный, звенящий и удивительно певучий. Дело в том, что Николо Амати создал собственную модель скрипки – Grand Amati, которая отличается несколько большей шириной и более сильным и глубоким звучанием. Подлинных скрипок Николо Амати крайне мало, они ценятся в 1-1,5 миллиона долларов. Вот такая у меня ассоциация.
Сергей – очень самостоятельный человек, он, как эта скрипка, которая может просто лежать в футляре и вдруг зазвучать. Но чтобы услышать истинный звук, нужен сильный и чуткий режиссёр. Вот у Алексея Балабанова Маковецкий совсем другой, они с ним тоже нашли общий язык и это было видно по их успешным совместным работам. При этом Сергей всегда избирателен при выборе режиссера и партнера. Он не бросается сниматься сломя голову лишь только потому, что его пригласили. Маковецкий – блестящий театральный актер. Видеть его на сцене – отдельное наслаждение. Это, я думаю, помогает ему точнее существовать и в кино. А киношные приемы он успешно привносит на сцену. Он в двух этих мирах существует абсолютно органично.
Я готов при любой возможности снимать его как можно больше. В частности, в «Бесах» роли для него не было вообще, но появился Фёдор Михайлович – эпизодический персонаж, следователь, который внес в фильм очень важную ноту.
Редакция «Театрала» сердечно поздравляет Сергея Маковецкого с юбилеем и желает вдохновения, радости, гармонии и новых ролей!
