На провокационный вопрос Маяковского: «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?», Юрий Бутусов и Владимир Панков легко могут ответить вопросом: «А почему именно простенький ноктюрн? А не симфонию?».
Взяв «флейту водосточных труб» – маленькие пьесы молодого драматурга Аси Волошиной – два режиссера-монументалиста превратили их в батальные полотна. Юрий Бутусов поставил «Человека из рыбы» на большой сцене МХТ. Владимир Панков – «Маму» в ЦДР на «Соколе».
«Человек из рыбы» – один из самых красивых спектаклей в сегодняшней мхатовской афише. Юрий Бутусов сочинил настоящую симфонию света, звука, ритма, добившись джазовой сыгранности исполнителей.
Сценограф Николай Симонов создал универсальное пространство для текстов, действие которых разворачивается в неопределенности. Каменные стены двора-колодца, по которым течет вода из водосточных труб легко преобразуются в стильный интерьер лофта: трубы меняются на умывальник, а уличная скамья на мягкую банкетку.
Художник по свету Александр Сиваев залил сцену мягкими оттенками сумерек, то сгущающимся, то рассеивающимся. Вечерним светом, который обливает силуэты актеров, превращая каждую мизансцену в объект для художественной фотографии.
Идеально работает звук. Музыка слышна с разных точек, а не от жестко закрепленных колонок. Кажется, что это действительно звучит город за окном.
Актеры, как, впрочем, всегда у Бутусова, предстают прекрасными незнакомцами. Кто знал, что Артем Быстров (Дробужинский) может сыграть такого мягкотелого недотепу, никак не способного завершить ни литературный роман, ни роман любовный? Кто ожидал от Павла Ворожцова (Стасик) такой точной социальной сатиры? Прекрасна дебютантка – Елизавета Янковская, сыгравшая очередной «монолог вагины» своей героини Юльки с легчайшим оттенком умной иронии, которая несколько примиряет с примитивностью текста («ты в меня не вошел, и теперь там гниет космос»). Хороша во всех мало связанных между собой ипостасях Лизы опытная Надежда Калеганова.
Но смысловыми осями спектакля стали героиня Лауры Пицхелаури (Света) и герой Андрея Бурковского (Бенуа). Только что сыгравшая Гамлета (москвичи смогут его увидеть в сентябре на фестивале «Уроки режиссуры») Лаура Пицхелаури предстает здесь инфернальной женщиной-вамп, которая пытается жить жизнью матери-одиночки, сосредоточившись на работе и ребенке. А Андрей Бурковский в роли французского филолога Бенуа в первый раз раскрылся как подлинный герой-неврастеник. Переходы от интеллектуальных медитаций к взрывам отчаяния – буквально завораживают. Поразителен эмоциональный диапазон и сила страсти, которую так давно не видела сцена Художественного театра…
Выбрав пьесу «Мама», Владимир Панков, как и Юрий Бутусов в МХТ, очень всерьез и по-мужски ответственно отнесся к «воплю женщин всех времен», взятом в девичьем изводе (во всех неурядицах дочери всегда виновата мать!).
В «Человеке из рыбы» главный – шестой – персонаж девочка Одри. Ее картонный силуэт стоит на сцене на протяжении всех трех действий. Ее фразы постоянно повторяют все обитатели квартиры. Именно ее уводят инфернальные органы Опеки. И пока взрослые обитатели квартиры на Караванной находятся в ментальном ступоре, именно ее отправляют в общий душ с другими детьми, чем непоправимо ломают жизнь и психику.
В «Маме» героиня потеряла мать в возрасте четырех лет, и теперь каждый год получает написанные мамой впрок письма на день рождения. Последнее письмо приходит, когда героине Оле исполняется 28 (мать в этом возрасте умерла и уже не может поделиться с дочерью опытом как жить дальше).
На сцене четыре актрисы – бабушка, мать, героиня в возрасте 7 лет и в возрасте 28. Елена Яковлева, Людмила Гаврилова, Анастасия Сычева и совсем юная Николь Плиева выстраиваются в прологе семейной группой, щелкает затвор фотоаппарата.
В финале жизнь раскидает их по разным углам сцены.
А до того случится многое и разное: смерть мамы от рака, изнасилование в парке, неуместные излияния папы-вдовца о том, что изменял покойной, поскольку только так и живут мужчины – со всем, что движется. Автор честно собрала классику из соцсетей ( «Ну, зачем ты мама просила у Бога мне счастья, лучше бы себе попросила здоровья! Не прощу за это!») и социального пафоса (бабушка-диссидент и бабушка-патриот).
Актрисы честно пытаются прожить и присвоить клишированные ситуации, клишированные слова. Сцена находится от зрительного зала на расстоянии вытянутой руки. Камера снимает лица, и мы видим каждый нюанс и каждую эмоцию как под увеличительным стеклом. Фальшь видна и слышна мгновенно.
Владимир Панков, разбавляя ручеек драматургического текста, насыщает спектакль стихами великих поэтов и музыкальными номерами. Когда героиням не хватает написанных слов, они выплескивают отчаяние или боль в песнях. Благо, поют у Панкова, как танцуют у Бутусова, – то есть превосходно. В соответствии с целями и задачами персонажа в данной сцене, с точным чувством сегодняшнего дня с его синкопированными ритмами и повышенными тонами голосов.
Спектакль заканчивается патетическим обещанием героини: когда родится дочка, назову именем ее бабушки – Настей!
Юрий Бутусов и Владимир Панков обошлись с текстами молодого автора бережно, пытаясь найти шекспировские страсти и трагические глубины.
Что делать, если радужные мыльные пузыри обеих пьес, в которых так занятно отражается то Пиранделло, то Энцлер, то вербатим, и далее по списку, не выдерживают этого режиссерского напора? И, налетая на колоннаду постановочных придумок и открытий, страсти и таланта исполнителей, с треском лопаются?..
Когда-то в Художественном театре сформулировали, что пьесы средних достоинств им не с руки: копают так глубоко, что пьеса рвется.
Так что Владимиру Маяковскому оба лидера сегодняшней столичной сцены – Юрий Бутусов и Владимир Панков – могут ответить твердо: сыграть ноктюрн на водосточной трубе мастеру не так трудно, но выдержит ли труба?
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
Взяв «флейту водосточных труб» – маленькие пьесы молодого драматурга Аси Волошиной – два режиссера-монументалиста превратили их в батальные полотна. Юрий Бутусов поставил «Человека из рыбы» на большой сцене МХТ. Владимир Панков – «Маму» в ЦДР на «Соколе».
«Человек из рыбы» – один из самых красивых спектаклей в сегодняшней мхатовской афише. Юрий Бутусов сочинил настоящую симфонию света, звука, ритма, добившись джазовой сыгранности исполнителей.
Сценограф Николай Симонов создал универсальное пространство для текстов, действие которых разворачивается в неопределенности. Каменные стены двора-колодца, по которым течет вода из водосточных труб легко преобразуются в стильный интерьер лофта: трубы меняются на умывальник, а уличная скамья на мягкую банкетку.
Художник по свету Александр Сиваев залил сцену мягкими оттенками сумерек, то сгущающимся, то рассеивающимся. Вечерним светом, который обливает силуэты актеров, превращая каждую мизансцену в объект для художественной фотографии.Идеально работает звук. Музыка слышна с разных точек, а не от жестко закрепленных колонок. Кажется, что это действительно звучит город за окном.
Актеры, как, впрочем, всегда у Бутусова, предстают прекрасными незнакомцами. Кто знал, что Артем Быстров (Дробужинский) может сыграть такого мягкотелого недотепу, никак не способного завершить ни литературный роман, ни роман любовный? Кто ожидал от Павла Ворожцова (Стасик) такой точной социальной сатиры? Прекрасна дебютантка – Елизавета Янковская, сыгравшая очередной «монолог вагины» своей героини Юльки с легчайшим оттенком умной иронии, которая несколько примиряет с примитивностью текста («ты в меня не вошел, и теперь там гниет космос»). Хороша во всех мало связанных между собой ипостасях Лизы опытная Надежда Калеганова.
Но смысловыми осями спектакля стали героиня Лауры Пицхелаури (Света) и герой Андрея Бурковского (Бенуа). Только что сыгравшая Гамлета (москвичи смогут его увидеть в сентябре на фестивале «Уроки режиссуры») Лаура Пицхелаури предстает здесь инфернальной женщиной-вамп, которая пытается жить жизнью матери-одиночки, сосредоточившись на работе и ребенке. А Андрей Бурковский в роли французского филолога Бенуа в первый раз раскрылся как подлинный герой-неврастеник. Переходы от интеллектуальных медитаций к взрывам отчаяния – буквально завораживают. Поразителен эмоциональный диапазон и сила страсти, которую так давно не видела сцена Художественного театра…
Выбрав пьесу «Мама», Владимир Панков, как и Юрий Бутусов в МХТ, очень всерьез и по-мужски ответственно отнесся к «воплю женщин всех времен», взятом в девичьем изводе (во всех неурядицах дочери всегда виновата мать!).
В «Человеке из рыбы» главный – шестой – персонаж девочка Одри. Ее картонный силуэт стоит на сцене на протяжении всех трех действий. Ее фразы постоянно повторяют все обитатели квартиры. Именно ее уводят инфернальные органы Опеки. И пока взрослые обитатели квартиры на Караванной находятся в ментальном ступоре, именно ее отправляют в общий душ с другими детьми, чем непоправимо ломают жизнь и психику.В «Маме» героиня потеряла мать в возрасте четырех лет, и теперь каждый год получает написанные мамой впрок письма на день рождения. Последнее письмо приходит, когда героине Оле исполняется 28 (мать в этом возрасте умерла и уже не может поделиться с дочерью опытом как жить дальше).
На сцене четыре актрисы – бабушка, мать, героиня в возрасте 7 лет и в возрасте 28. Елена Яковлева, Людмила Гаврилова, Анастасия Сычева и совсем юная Николь Плиева выстраиваются в прологе семейной группой, щелкает затвор фотоаппарата.
В финале жизнь раскидает их по разным углам сцены.
А до того случится многое и разное: смерть мамы от рака, изнасилование в парке, неуместные излияния папы-вдовца о том, что изменял покойной, поскольку только так и живут мужчины – со всем, что движется. Автор честно собрала классику из соцсетей ( «Ну, зачем ты мама просила у Бога мне счастья, лучше бы себе попросила здоровья! Не прощу за это!») и социального пафоса (бабушка-диссидент и бабушка-патриот).
Актрисы честно пытаются прожить и присвоить клишированные ситуации, клишированные слова. Сцена находится от зрительного зала на расстоянии вытянутой руки. Камера снимает лица, и мы видим каждый нюанс и каждую эмоцию как под увеличительным стеклом. Фальшь видна и слышна мгновенно.Владимир Панков, разбавляя ручеек драматургического текста, насыщает спектакль стихами великих поэтов и музыкальными номерами. Когда героиням не хватает написанных слов, они выплескивают отчаяние или боль в песнях. Благо, поют у Панкова, как танцуют у Бутусова, – то есть превосходно. В соответствии с целями и задачами персонажа в данной сцене, с точным чувством сегодняшнего дня с его синкопированными ритмами и повышенными тонами голосов.
Спектакль заканчивается патетическим обещанием героини: когда родится дочка, назову именем ее бабушки – Настей!
Юрий Бутусов и Владимир Панков обошлись с текстами молодого автора бережно, пытаясь найти шекспировские страсти и трагические глубины.
Что делать, если радужные мыльные пузыри обеих пьес, в которых так занятно отражается то Пиранделло, то Энцлер, то вербатим, и далее по списку, не выдерживают этого режиссерского напора? И, налетая на колоннаду постановочных придумок и открытий, страсти и таланта исполнителей, с треском лопаются?..
Когда-то в Художественном театре сформулировали, что пьесы средних достоинств им не с руки: копают так глубоко, что пьеса рвется.
Так что Владимиру Маяковскому оба лидера сегодняшней столичной сцены – Юрий Бутусов и Владимир Панков – могут ответить твердо: сыграть ноктюрн на водосточной трубе мастеру не так трудно, но выдержит ли труба?
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
