Валерий Фокин к этому спектаклю шел долго. Корректировался замысел, перестраивался текст. Контекст вокруг тоже менялся. И хотя стихотворение Бориса Чичибабина продолжает звучать актуально («Пока мы лгать не перестанем // И не отучимся бояться, // – Не умер Сталин»), но последние годы фигура Генералиссимуса вернулась в дискуссионное поле. Казалось, все оценки даны, акценты расставлены, эта страница истории осмыслена, прожита и перевернута. Но нет. Тихо, незаметно, шаг за шагом похороненный и проклятый диктатор снова стал предметом публичных обсуждений, столкновений и драк.
На Московском вокзале Санкт-Петербурга в киоске стоят бюсты Генералиссимуса разных размеров. Цены от 350 рублей. Улыбчивая девушка спрашивает: «Вам в белом цвете? Или в бронзе?»
Сколько таких бюстов продается по стране? Тысячи? И значит, есть спрос. Напрягаю воображение и не могу себе представить семью, которая бы никак не пострадала ни от раскулачивания, ни от дела Промпартии, ни от Шахтинского дела, ни от закона о перемещенных лицах, ни от еще десятков, сотен, тысяч аналогичных дел. Но значит – есть! Есть те, для которых «эффективный менеджер» – пример для подражания и гордости.
О его злодеяниях говорили много и громко. У Соловецкого камня ежегодно поминают замученных им миллионы душ. Но оказалось, что эта страница истории так и не перевернута. Чумная инфекция продолжает заражать воздух. Усатая тень не исчезла пожранная вечности жерлом.
Отвечая на вопрос театрального критика Марины Токаревой: «Зачем вы обращаетесь к самой страшной фигуре отечественной истории?» — Валерий Фокин сказал: «Сам факт постановки спектакля о Сталине — операция по вскрытию гигантского абсцесса на теле нации, который отравляет ее уже много десятилетий».
Тема спектакля заявлена в названии «Рождение Сталина». Название-оксюморон. Рождается живое. Здесь – рождается мертвое. Рождается идол. Спектакль о процессе расчеловечевания, который происходит не только с юным Сосо, но и его друзьями, начинавшими как бунтари и революционеры и быстро превратившимися в террористов и бандитов. Простая мысль: «террориста от бандита отделяет только то, что бандит знает, что грабить и убивать плохо (хоть сам грабит и убивает). А террорист уверен, что во имя его высшей цели убивать и грабить – необходимо и почетно.
Жанр спектакля: анти-житие. В эпизодах-клеймах рассказываются/иллюстрируются этапы пути чудовища. Как в любой житийной истории биографические факты неотделимы от вымысла. Дерзкий грабеж в центре города, когда были десятки убитых и похищены 250 тысяч рублей, - исторический факт. А вот убийство богатого отца любимой женщины и соитие на могиле убитого – из области предположительной. И – честно, - на фоне будущих злодеяний на фоне кровавых гекатомб ГУЛАГа любой чудовищный проступок молодости все равно кажется шалостью, пусть и в духе Ричарда III.
Сценическое решение – воссоздание образцового театра «социалистического реализма». Художник-режиссер Николай Рощин последние время полюбил игры с театральным «ретро». Сменяют друг друга расписные задники с видом городской улицы, изгибов реки Куры и горного ландшафта. На фурах выкатываются театральные павильоны, где тщательно воспроизведены исторические интерьеры: православной церкви, трактира, съемной квартиры, кладбища, тюремной камеры. В этих интерьерах можно было бы сыграть «Батум» Булгакова, пьесу которая тоже рассказывала о юных годах Иосифа Джугашвили, о «рождении Сталина», пьесу, которую вождь запретил лично.
Драматургический материал кроился кропотливо. Были собюраны документальные материалы. В него добавились цитаты из Булгакова и Достоевского, вставки, рожденные импровизациями исполнителей и постановщика на репетициях, вводились литературные аллюзии, навеянные великими злодеями Шекспира – Макбетом и Ричардом.
На роль Генералиссимуса в юности Валерий Фокин взял одного из самых обаятельных наших актеров, общего любимца – Владимира Кошевого. Пройдя горнило репетиций, похудев, кажется, в два раза Кошевой-Джугашвили нашел для своего персонажа интригующее несовпадение замедленного ритма речи и жестов и бешеного накала внутренней жизни, которая прорывается наружу редко и от того сильно.
Думаю, что актеру здорово достанется от тех, кто не примет Сталина – насильника и убийцу, пахана и грабителя. Оскорбится за «эффективного менеджера и полководца». Достанется и от тех, кто как я, видит в Сталине беса, и не считает нужным искать в нем человеческие черты.
Актуальный спектакль должен либо объединять зал в общем порыве, либо его раскалывать. «Рождение Сталина» - спектакль раскалывающий. Не только политических оппонентов. Не только соседей по ряду. Но каждого зрителя внутри себя самого.
Слишком много повисает вопросов. Слишком много перекличек с днем нынешним. Вот уж по слову поэта: «Но как нам быть когда внутри нас не умер Сталин?» Мечта о справедливом мире для моей тезки княгини Ольги оказывается опасно слипшейся с желанием насильно изменить мир этот. Желание отдать богатства родителя для помощи обездоленным приводит к зверскому убийству отца. Ощущение избранности в своей жертвенности так легко переходит во вседозволенность. Мы боремся за свободу и революцию. И ради нерожденных можно принести в жертву даже ребенка…
Спектакль проходит по тебе наждаком. И уже не забыть как с каталки в морге поднимается знакомая фигура в белом кителе и синих лампасах. Медленно попыхивая трубкой, Сталин – Петр Семак будет передавать молодому Джугашвили катехизис людоеда.
А потом из оркестровой ямы поднимется гигантская фигура вождя и будет медленно распрямляться под взглядами зала. От бюстика в сувенирной лавке до фигуры, застящей горизонт, – дистанция малого размера… И после затемнения ты рефлекторно ищешь глазами среди вышедших к рампе актеров белого идола: а ну как этот гигантский каменный гость тоже выйдет на поклоны?
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
На Московском вокзале Санкт-Петербурга в киоске стоят бюсты Генералиссимуса разных размеров. Цены от 350 рублей. Улыбчивая девушка спрашивает: «Вам в белом цвете? Или в бронзе?»
Сколько таких бюстов продается по стране? Тысячи? И значит, есть спрос. Напрягаю воображение и не могу себе представить семью, которая бы никак не пострадала ни от раскулачивания, ни от дела Промпартии, ни от Шахтинского дела, ни от закона о перемещенных лицах, ни от еще десятков, сотен, тысяч аналогичных дел. Но значит – есть! Есть те, для которых «эффективный менеджер» – пример для подражания и гордости.
О его злодеяниях говорили много и громко. У Соловецкого камня ежегодно поминают замученных им миллионы душ. Но оказалось, что эта страница истории так и не перевернута. Чумная инфекция продолжает заражать воздух. Усатая тень не исчезла пожранная вечности жерлом.
Отвечая на вопрос театрального критика Марины Токаревой: «Зачем вы обращаетесь к самой страшной фигуре отечественной истории?» — Валерий Фокин сказал: «Сам факт постановки спектакля о Сталине — операция по вскрытию гигантского абсцесса на теле нации, который отравляет ее уже много десятилетий».
Тема спектакля заявлена в названии «Рождение Сталина». Название-оксюморон. Рождается живое. Здесь – рождается мертвое. Рождается идол. Спектакль о процессе расчеловечевания, который происходит не только с юным Сосо, но и его друзьями, начинавшими как бунтари и революционеры и быстро превратившимися в террористов и бандитов. Простая мысль: «террориста от бандита отделяет только то, что бандит знает, что грабить и убивать плохо (хоть сам грабит и убивает). А террорист уверен, что во имя его высшей цели убивать и грабить – необходимо и почетно.Жанр спектакля: анти-житие. В эпизодах-клеймах рассказываются/иллюстрируются этапы пути чудовища. Как в любой житийной истории биографические факты неотделимы от вымысла. Дерзкий грабеж в центре города, когда были десятки убитых и похищены 250 тысяч рублей, - исторический факт. А вот убийство богатого отца любимой женщины и соитие на могиле убитого – из области предположительной. И – честно, - на фоне будущих злодеяний на фоне кровавых гекатомб ГУЛАГа любой чудовищный проступок молодости все равно кажется шалостью, пусть и в духе Ричарда III.
Сценическое решение – воссоздание образцового театра «социалистического реализма». Художник-режиссер Николай Рощин последние время полюбил игры с театральным «ретро». Сменяют друг друга расписные задники с видом городской улицы, изгибов реки Куры и горного ландшафта. На фурах выкатываются театральные павильоны, где тщательно воспроизведены исторические интерьеры: православной церкви, трактира, съемной квартиры, кладбища, тюремной камеры. В этих интерьерах можно было бы сыграть «Батум» Булгакова, пьесу которая тоже рассказывала о юных годах Иосифа Джугашвили, о «рождении Сталина», пьесу, которую вождь запретил лично.
Драматургический материал кроился кропотливо. Были собюраны документальные материалы. В него добавились цитаты из Булгакова и Достоевского, вставки, рожденные импровизациями исполнителей и постановщика на репетициях, вводились литературные аллюзии, навеянные великими злодеями Шекспира – Макбетом и Ричардом.
На роль Генералиссимуса в юности Валерий Фокин взял одного из самых обаятельных наших актеров, общего любимца – Владимира Кошевого. Пройдя горнило репетиций, похудев, кажется, в два раза Кошевой-Джугашвили нашел для своего персонажа интригующее несовпадение замедленного ритма речи и жестов и бешеного накала внутренней жизни, которая прорывается наружу редко и от того сильно.
Думаю, что актеру здорово достанется от тех, кто не примет Сталина – насильника и убийцу, пахана и грабителя. Оскорбится за «эффективного менеджера и полководца». Достанется и от тех, кто как я, видит в Сталине беса, и не считает нужным искать в нем человеческие черты.
Актуальный спектакль должен либо объединять зал в общем порыве, либо его раскалывать. «Рождение Сталина» - спектакль раскалывающий. Не только политических оппонентов. Не только соседей по ряду. Но каждого зрителя внутри себя самого.
Слишком много повисает вопросов. Слишком много перекличек с днем нынешним. Вот уж по слову поэта: «Но как нам быть когда внутри нас не умер Сталин?» Мечта о справедливом мире для моей тезки княгини Ольги оказывается опасно слипшейся с желанием насильно изменить мир этот. Желание отдать богатства родителя для помощи обездоленным приводит к зверскому убийству отца. Ощущение избранности в своей жертвенности так легко переходит во вседозволенность. Мы боремся за свободу и революцию. И ради нерожденных можно принести в жертву даже ребенка…Спектакль проходит по тебе наждаком. И уже не забыть как с каталки в морге поднимается знакомая фигура в белом кителе и синих лампасах. Медленно попыхивая трубкой, Сталин – Петр Семак будет передавать молодому Джугашвили катехизис людоеда.
А потом из оркестровой ямы поднимется гигантская фигура вождя и будет медленно распрямляться под взглядами зала. От бюстика в сувенирной лавке до фигуры, застящей горизонт, – дистанция малого размера… И после затемнения ты рефлекторно ищешь глазами среди вышедших к рампе актеров белого идола: а ну как этот гигантский каменный гость тоже выйдет на поклоны?
Подписывайтесь на официальный в Telegram (@teatralmedia), чтобы не пропускать наши главные материалы.
