Алтайский краевой театр драмы им. Шукшина отметит 27 ноября 100-летний юбилей. Для директора театра Любовь Березиной крупная веха в жизни театра совпала еще и с ее десятилетием в директорском кресле.
– Вас не обижает, когда говорят: «провинциальный театр»?
– Нет, на самом деле это похвала. Ведь провинциальный театр – это театр, работающий не на фестивали, критика или имидж, а на зрителя. Дело не столько в нашей экономической зависимости от зрителей. В провинциальном театре, в отличие от столичного, спектакли, можно сказать, честнее. Ведь мы существуем в условиях недофинансирования, поэтому не можем себе позволить приглашать звезд – если только раз в 100 лет (смеется). Люди приходят к нам не на звездные имена, они приходят на спектакли, и нравятся или не нравятся им именно спектакли.
– А в случае с «Интуицией», на которую трудно попасть? Ведь на афише спектакля – звездный состав, начиная с Константина Хабенского в качестве художественного руководителя постановки.
– Да, энергия известного человека, несомненно, сыграла свою роль, когда мы начали работать над этим проектом. И действительно, билеты на спектакль со дня майской премьеры раскупаются за пару суток. Но секрет «Интуиции» в другом: она точно попала в сегодняшнее ощущение, когда известная истина «все мы смертны» внезапно приобрела какую-то пугающую реальность. И многие, возможно даже впервые для себя, начинают задумываться, а что там – за чертой вечности, что останется, когда ты умрешь, каким тебя вспомнят…
– Как возник этот эксклюзивный проект?
– Давно хотелось, чтобы в репертуаре появился спектакль, благодаря которому о театре заговорили бы по всей стране, который бы мог стать настоящей профессиональной школой для коллектива – хит в самом лучшем смысле этого слова. В предъюбилейный сезон театр под эту мечту получил средства и полную свободу действий. Мы перебрали множество имен, но после очередных неудачных переговоров вдруг предложили нашу затею Константину Хабенскому, и он ее поддержал. Оказалось, что Константин Юрьевич давно вынашивал идею создать спектакль, в котором прозвучали бы истории людей, попавших на тот свет, но не успевших сделать что-то очень важное. И тут нам на руку сыграла пандемия – в высвободившееся от работы время Александр Цыпкин написал специально для нашего театра пьесу, а Константин Хабенский согласился выступить в роли художественного руководителя и собрал звездную команду постановщиков: режиссера Данила Чащина, художника Николая Симонова, Анну Хрусталеву (костюмы), Николая Реутова (пластика), Александра Сиваева (свет). Невозможно было представить, что Константин Хабенский, взяв на себя роль художественного руководителя проекта, так трепетно отнесется ко всему процессу его создания. Он приезжал на этапе запуска репетиций, а последние несколько дней перед премьерой по 12-18 часов работал с артистами на сцене, сам играл в финальной сцене на первых показах. В итоге получился материал, который вышел за пределы нашего театра.
По этой пьесе на разных площадках устраиваются зрительские голосования, читки, театр «Современник» собирается ставить спектакль.
– В этом году театр гастролировал с двумя спектаклями на сцене Вахтанговского театра. Это ведь первые гастроли труппы в столице?
– Да, мы ждали этого 100 лет (смеется). Когда узнали, что Театр Вахтангова в свой юбилейный тур приедет в Барнаул, возникла идея обменяться гастролями с нашим знаменитым ровесником. Не знаю как, но мы с региональным министром культуры Еленой Безруковой все же решились и пришли с этим предложением к директору театра Кириллу Кроку, чтобы и наши спектакли показать на их исторической сцене. Очень хотелось сделать такой подарок театру и артистам. Театр ведь ни разу за всю историю не гастролировал в Москве. Было страшно неимоверно, особенно когда Кирилл Игоревич на удивление легко дал нам добро, и мы поняли, что назад дороги нет.
Крок очень хорошо представляет сложности, с которыми живут театры за пределами столицы, старается отстаивать их интересы, и он не просто согласился, но и создал атмосферу всяческого благоприятствования в организации наших гастролей, начиная от продвижения спектаклей и заканчивая адаптацией световой партитуры. Нам очень повезло, что в Москве о нас узнали именно со сцены Театра им. Вахтангова, за что мы благодарны всем вахтанговцам.
Мы рассчитывали, что реакция московской публики будет сдержанной – все же воспитанные люди, будут аплодировать. А тут, представляете, зал встает после окончания «Коней» (спектакль «И разыгрались же кони в поле…» по прозе Шукшина), кричат «браво!». От неожиданности я чуть не выронила телефон, и от волнения у меня выступили слезы. Во время просмотра чувствовалась отдача от зала – смеялись, хлопали в конце отрывков. Особенно досталось народному артисту Георгию Обухову, сорвавшему аплодисменты в финале своей сцены – как он играл! И другие артисты не подкачали, что было заметно не только мне. Реакция публики стала для нас большим сюрпризом. Кроме того, уже после первого показа мы получили отзывы от экспертов, от людей далеко не случайных в театре, в литературе.
Московские гастроли стали огромной моральной поддержкой для нас. Некоторые ведь как считают: работа в Барнауле – не самый лучший период в жизни, когда-нибудь они выйдут на другой уровень и обязательно окажутся в столице. А то, что произошло на гастролях, как раз показало, что местонахождение театра – не показатель уровня, думаю, многие молодые артисты задумались и переосмыслили свое отношение к профессии. Надо чтобы театр шел по ступенькам вверх, и артисты тогда будут расти вместе с ним.
– Как думаете, есть сегодня в театре спектакль, способный претендовать на национальную премию?
– Думаю, есть, это «Жар и холод, или Идея господина Дома» по пьесе Фернана Кроммелинка, весенняя премьера режиссера Владимира Золотаря, с которым связана целая эпоха алтайской Драмы (Владимир Золотарь возглавлял театр в 2002-2008 годах, получил со спектаклем «Войцек» первую для театра и Алтайского края премию «Золотая маска»). Я с Владимиром Александровичем не работала, но прекрасно знала с того самого фестиваля «Сибирский транзит» в 2003 году, когда его спектакль «Великодушный рогоносец» впервые за несколько лет подвинул на пьедестале Норильский театр, где я тогда работала. В Барнауле я еще застала его замечательные спектакли. Конечно, хотелось, чтобы он сделал что-то новое у нас, чтобы именно его спектакль стал первой премьерой юбилейного года. Отличный повод для встречи театра и режиссера через столько лет. Золотарь – профессионал высочайшего уровня. Давно не сталкивалась в работе с режиссером, который настолько глубоко и полностью погружен в процесс, знает все и досконально – просто человек-оркестр! Счастье, что он снова оказался в театре, тем более что наша молодежь встретилась с ним, а он замечательный педагог. Конечно, Владимира Александровича многие ждали и связывали с его приездом возможность возвращения в качестве главного режиссера, но мы с ним это не обсуждали. Зато я увидела, насколько коллектив соскучился по настоящему творческому лидеру!
Давно мечтаю о главном режиссере и примеряю эту роль к каждому, кто приезжает на постановки. В последнее время присматриваюсь все прицельнее, особенно во время творческих лабораторий, наблюдаю за отношением со стороны цехов, которое как лакмусовая бумажка выявляет и хорошее, и плохое, позволяет понять, свой это человек или нет. Надеюсь, что скоро у театра такой человек появится.
– Что для театра стало самым серьезным испытанием, связанным с пандемией?
– Прошлый, предъюбилейный, сезон был, наверное, самым долгожданным за всю мою карьеру – больше полугода театр был разлучен со зрителями! И когда в октябре наконец прозвучал первый звонок, наступила эйфория – мы готовы были следовать любым предписаниям, лишь бы только больше не закрываться, работать вживую, со зрителями в зале. Как это ни странно звучит, но затянувшаяся пауза первой волны пандемии стала для театра во многих отношениях плодотворной. Например, впервые за 50 лет удалось провести полномасштабную замену всей нижней и частично верхней механики сцены, на эту историческую реконструкцию ушло почти 3 месяца, которых у нас никогда раньше не было. Бросили все силы на такой трудоемкий процесс как ребрендинг, переход на абсолютно новый сайт. Параллельно вели интенсивный репетиционный процесс онлайн и по телефону, поэтому встретились с уже почти готовыми решениями.
В таких условиях рождался «Театральный роман» на экспериментальной сцене, который неожиданно прозвучал как спектакль о гибели, вечно предрекаемой театру, и вечном же его возрождении. Или «Леха» барнаульского режиссера Ирины Астафьевой, один из самых востребованных, проникновенных в сегодняшнем репертуаре спектаклей – он вообще возник вместо вычеркнутой из планов новогодней сказки. Он, и правда чудесный – зрители его очень любят.
Несмотря на пандемию, наши планы на предъюбилейный и юбилейный сезон практически целиком были реализованы, хотя постоянно над ними, как Дамоклов меч, висела угроза закрытия театра. Может быть, самое главное достижение этого непростого времени в том, что мы поняли: театр – невероятно хрупкая, но при этом и невероятно живучая вещь. Только страшно было сидеть в полупустом зале, напомнившем «мертвые» откупные спектакли из советской действительности, когда не чувствовалось никакой отдачи из зала на сцену.
– Как театр отметит столетие 27 ноября?
– Этот день будет финальной точкой пути, по которому мы шли несколько лет. Все началось с масштабного ребрендинга, переосмысления графической концепции, а продолжилось новыми проектами, творческими лабораториями, премьерами… Хотелось, чтобы события, привязанные к этой дате, были не только громкими, но и полезными для театра. Поэтому было задумано много лабораторий, которые всегда – тренинг, очень важная для живого театра перезагрузка. Это и лаборатория Театра наций, лаборатория «Про100ры истории», позволившая нам по-новому взглянуть на пьесы из репертуара вековой давности, и лаборатории по современной драматургии «На100ящее время», организованная Олегом Лоевским. На прошло неделе мы открыли масштабную интерактивную выставку «100 лет в настоящем» и отдали ей весь второй этаж зрительского фойе до конца сезона. Экспозиция из собраний Государственного центрального театрального музея им. Бахрушина, а также Государственного музея истории литературы, искусства и культуры Алтая и архивов самого театра охватывает деятельность театра с 1921 года по настоящее время. Причем это не привычный музейный взгляд на события и персоны, а интерактивное путешествие по театральному закулисью, шаг за шагом открывающее перед посетителями то, как устроен театр. Одними из первых ее увидят именно те зрители, которые придут к нам 27 ноября на торжественную программу «И дольше века длится…», где мы постараемся вспомнить пусть не вековую историю театра, но ее значимые вехи. Всех гостей театра в этот вечер ждет памятный сюрприз. Предложим им поднять бокал шампанского за наш с ними театр.
– Вас не обижает, когда говорят: «провинциальный театр»?
– Нет, на самом деле это похвала. Ведь провинциальный театр – это театр, работающий не на фестивали, критика или имидж, а на зрителя. Дело не столько в нашей экономической зависимости от зрителей. В провинциальном театре, в отличие от столичного, спектакли, можно сказать, честнее. Ведь мы существуем в условиях недофинансирования, поэтому не можем себе позволить приглашать звезд – если только раз в 100 лет (смеется). Люди приходят к нам не на звездные имена, они приходят на спектакли, и нравятся или не нравятся им именно спектакли.
– А в случае с «Интуицией», на которую трудно попасть? Ведь на афише спектакля – звездный состав, начиная с Константина Хабенского в качестве художественного руководителя постановки.
– Да, энергия известного человека, несомненно, сыграла свою роль, когда мы начали работать над этим проектом. И действительно, билеты на спектакль со дня майской премьеры раскупаются за пару суток. Но секрет «Интуиции» в другом: она точно попала в сегодняшнее ощущение, когда известная истина «все мы смертны» внезапно приобрела какую-то пугающую реальность. И многие, возможно даже впервые для себя, начинают задумываться, а что там – за чертой вечности, что останется, когда ты умрешь, каким тебя вспомнят…
– Как возник этот эксклюзивный проект?
– Давно хотелось, чтобы в репертуаре появился спектакль, благодаря которому о театре заговорили бы по всей стране, который бы мог стать настоящей профессиональной школой для коллектива – хит в самом лучшем смысле этого слова. В предъюбилейный сезон театр под эту мечту получил средства и полную свободу действий. Мы перебрали множество имен, но после очередных неудачных переговоров вдруг предложили нашу затею Константину Хабенскому, и он ее поддержал. Оказалось, что Константин Юрьевич давно вынашивал идею создать спектакль, в котором прозвучали бы истории людей, попавших на тот свет, но не успевших сделать что-то очень важное. И тут нам на руку сыграла пандемия – в высвободившееся от работы время Александр Цыпкин написал специально для нашего театра пьесу, а Константин Хабенский согласился выступить в роли художественного руководителя и собрал звездную команду постановщиков: режиссера Данила Чащина, художника Николая Симонова, Анну Хрусталеву (костюмы), Николая Реутова (пластика), Александра Сиваева (свет). Невозможно было представить, что Константин Хабенский, взяв на себя роль художественного руководителя проекта, так трепетно отнесется ко всему процессу его создания. Он приезжал на этапе запуска репетиций, а последние несколько дней перед премьерой по 12-18 часов работал с артистами на сцене, сам играл в финальной сцене на первых показах. В итоге получился материал, который вышел за пределы нашего театра.
По этой пьесе на разных площадках устраиваются зрительские голосования, читки, театр «Современник» собирается ставить спектакль.
– В этом году театр гастролировал с двумя спектаклями на сцене Вахтанговского театра. Это ведь первые гастроли труппы в столице?
– Да, мы ждали этого 100 лет (смеется). Когда узнали, что Театр Вахтангова в свой юбилейный тур приедет в Барнаул, возникла идея обменяться гастролями с нашим знаменитым ровесником. Не знаю как, но мы с региональным министром культуры Еленой Безруковой все же решились и пришли с этим предложением к директору театра Кириллу Кроку, чтобы и наши спектакли показать на их исторической сцене. Очень хотелось сделать такой подарок театру и артистам. Театр ведь ни разу за всю историю не гастролировал в Москве. Было страшно неимоверно, особенно когда Кирилл Игоревич на удивление легко дал нам добро, и мы поняли, что назад дороги нет.
Крок очень хорошо представляет сложности, с которыми живут театры за пределами столицы, старается отстаивать их интересы, и он не просто согласился, но и создал атмосферу всяческого благоприятствования в организации наших гастролей, начиная от продвижения спектаклей и заканчивая адаптацией световой партитуры. Нам очень повезло, что в Москве о нас узнали именно со сцены Театра им. Вахтангова, за что мы благодарны всем вахтанговцам.
Мы рассчитывали, что реакция московской публики будет сдержанной – все же воспитанные люди, будут аплодировать. А тут, представляете, зал встает после окончания «Коней» (спектакль «И разыгрались же кони в поле…» по прозе Шукшина), кричат «браво!». От неожиданности я чуть не выронила телефон, и от волнения у меня выступили слезы. Во время просмотра чувствовалась отдача от зала – смеялись, хлопали в конце отрывков. Особенно досталось народному артисту Георгию Обухову, сорвавшему аплодисменты в финале своей сцены – как он играл! И другие артисты не подкачали, что было заметно не только мне. Реакция публики стала для нас большим сюрпризом. Кроме того, уже после первого показа мы получили отзывы от экспертов, от людей далеко не случайных в театре, в литературе.
Московские гастроли стали огромной моральной поддержкой для нас. Некоторые ведь как считают: работа в Барнауле – не самый лучший период в жизни, когда-нибудь они выйдут на другой уровень и обязательно окажутся в столице. А то, что произошло на гастролях, как раз показало, что местонахождение театра – не показатель уровня, думаю, многие молодые артисты задумались и переосмыслили свое отношение к профессии. Надо чтобы театр шел по ступенькам вверх, и артисты тогда будут расти вместе с ним.
– Как думаете, есть сегодня в театре спектакль, способный претендовать на национальную премию?
– Думаю, есть, это «Жар и холод, или Идея господина Дома» по пьесе Фернана Кроммелинка, весенняя премьера режиссера Владимира Золотаря, с которым связана целая эпоха алтайской Драмы (Владимир Золотарь возглавлял театр в 2002-2008 годах, получил со спектаклем «Войцек» первую для театра и Алтайского края премию «Золотая маска»). Я с Владимиром Александровичем не работала, но прекрасно знала с того самого фестиваля «Сибирский транзит» в 2003 году, когда его спектакль «Великодушный рогоносец» впервые за несколько лет подвинул на пьедестале Норильский театр, где я тогда работала. В Барнауле я еще застала его замечательные спектакли. Конечно, хотелось, чтобы он сделал что-то новое у нас, чтобы именно его спектакль стал первой премьерой юбилейного года. Отличный повод для встречи театра и режиссера через столько лет. Золотарь – профессионал высочайшего уровня. Давно не сталкивалась в работе с режиссером, который настолько глубоко и полностью погружен в процесс, знает все и досконально – просто человек-оркестр! Счастье, что он снова оказался в театре, тем более что наша молодежь встретилась с ним, а он замечательный педагог. Конечно, Владимира Александровича многие ждали и связывали с его приездом возможность возвращения в качестве главного режиссера, но мы с ним это не обсуждали. Зато я увидела, насколько коллектив соскучился по настоящему творческому лидеру!
Давно мечтаю о главном режиссере и примеряю эту роль к каждому, кто приезжает на постановки. В последнее время присматриваюсь все прицельнее, особенно во время творческих лабораторий, наблюдаю за отношением со стороны цехов, которое как лакмусовая бумажка выявляет и хорошее, и плохое, позволяет понять, свой это человек или нет. Надеюсь, что скоро у театра такой человек появится.
– Что для театра стало самым серьезным испытанием, связанным с пандемией?
– Прошлый, предъюбилейный, сезон был, наверное, самым долгожданным за всю мою карьеру – больше полугода театр был разлучен со зрителями! И когда в октябре наконец прозвучал первый звонок, наступила эйфория – мы готовы были следовать любым предписаниям, лишь бы только больше не закрываться, работать вживую, со зрителями в зале. Как это ни странно звучит, но затянувшаяся пауза первой волны пандемии стала для театра во многих отношениях плодотворной. Например, впервые за 50 лет удалось провести полномасштабную замену всей нижней и частично верхней механики сцены, на эту историческую реконструкцию ушло почти 3 месяца, которых у нас никогда раньше не было. Бросили все силы на такой трудоемкий процесс как ребрендинг, переход на абсолютно новый сайт. Параллельно вели интенсивный репетиционный процесс онлайн и по телефону, поэтому встретились с уже почти готовыми решениями.
В таких условиях рождался «Театральный роман» на экспериментальной сцене, который неожиданно прозвучал как спектакль о гибели, вечно предрекаемой театру, и вечном же его возрождении. Или «Леха» барнаульского режиссера Ирины Астафьевой, один из самых востребованных, проникновенных в сегодняшнем репертуаре спектаклей – он вообще возник вместо вычеркнутой из планов новогодней сказки. Он, и правда чудесный – зрители его очень любят.
Несмотря на пандемию, наши планы на предъюбилейный и юбилейный сезон практически целиком были реализованы, хотя постоянно над ними, как Дамоклов меч, висела угроза закрытия театра. Может быть, самое главное достижение этого непростого времени в том, что мы поняли: театр – невероятно хрупкая, но при этом и невероятно живучая вещь. Только страшно было сидеть в полупустом зале, напомнившем «мертвые» откупные спектакли из советской действительности, когда не чувствовалось никакой отдачи из зала на сцену.
– Как театр отметит столетие 27 ноября?
– Этот день будет финальной точкой пути, по которому мы шли несколько лет. Все началось с масштабного ребрендинга, переосмысления графической концепции, а продолжилось новыми проектами, творческими лабораториями, премьерами… Хотелось, чтобы события, привязанные к этой дате, были не только громкими, но и полезными для театра. Поэтому было задумано много лабораторий, которые всегда – тренинг, очень важная для живого театра перезагрузка. Это и лаборатория Театра наций, лаборатория «Про100ры истории», позволившая нам по-новому взглянуть на пьесы из репертуара вековой давности, и лаборатории по современной драматургии «На100ящее время», организованная Олегом Лоевским. На прошло неделе мы открыли масштабную интерактивную выставку «100 лет в настоящем» и отдали ей весь второй этаж зрительского фойе до конца сезона. Экспозиция из собраний Государственного центрального театрального музея им. Бахрушина, а также Государственного музея истории литературы, искусства и культуры Алтая и архивов самого театра охватывает деятельность театра с 1921 года по настоящее время. Причем это не привычный музейный взгляд на события и персоны, а интерактивное путешествие по театральному закулисью, шаг за шагом открывающее перед посетителями то, как устроен театр. Одними из первых ее увидят именно те зрители, которые придут к нам 27 ноября на торжественную программу «И дольше века длится…», где мы постараемся вспомнить пусть не вековую историю театра, но ее значимые вехи. Всех гостей театра в этот вечер ждет памятный сюрприз. Предложим им поднять бокал шампанского за наш с ними театр.
